Битва за Мосул приближается к концу, хотя и не такими ударными темпами, о которых в начале второго этапа операции заявляли в штабе международной коалиции коалиции. Причина крайне прозаичная. Как мы и сообщали сторонники «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) отошли из ряда районов (аэропорт, правительственный квартал) с целью насыщения обороны непосредственно районе старого города с его узкими улицами, и этот маневр сразу же привел к двум основным проблемам для наступающих. Это невозможность в полном объеме использовать тяжелую технику для продвижения вглубь, и возрастающие риски использования авиации и артиллерии. В общем-то последние по времени сообщения о массовой гибели мирного населения в Мосуле стали появляться в СМИ с пугающей быстротой и частотой сразу же после начала второго этапа операции, что в принципе доказывает только то, что население из западной части города не выходит. По крайней мере, с той динамикой, на которую рассчитывали в командовании коалиции. Именно эти гуманитарные риски сейчас приходиться учитывать американцам, и, как следствие, наступление если не захлебнулось, то в значительной степени затормозилось. Повторяется картина битвы за Алеппо, и у Москвы в этой связи есть все соответствующие пропагандистские козыри.
А перед США встает реальная перспектива увязнуть в Ираке. По крайней мере, об этом шла речь во время встречи 22 марта с.г. в Вашингтоне между руководителями иракского силового блока и их американскими коллегами. Багдад в этой связи официально запросил Вашингтон рассмотреть возможность размещения дополнительных американских воинских частей в провинции Анбар сразу же после взятия Мосула. В частности, такой тезис выдвинули во время переговоров с американцами руководители Iraqi National Intelligence Service (INIS) и Iraqi Counter-Terrorism Service (ICTS). Они довели до американских партнеров информацию о том, что главарь ИГ Абу Бакр аль-Багдади вместе со своими заместителями и основными полевыми командирами находится как раз в пустынных районах провинции Анбар на востоке Ирака. Мы собственно об этом и сообщали ранее, акцентируя внимание на том, что Абу Бакр аль-Багдади и его ближайшее окружение прорываются не в Сирию из Ирака, а наоборот — выходят из Сирии в Ирак, причем в те его районы, где уже созданы тыловые базы. Одновременно, по данным иракских спецслужб, в ряде суннитских провинций сторонники ИГ уже смогли создать в горных районах опорные пункты с разветвленной системой подземных тоннелей и бункеров. В этой связи иракцы обратились к Пентагону с просьбой перебросить туда дополнительные части именно американского контингента, который мог бы «творчески» перенести на иракскую почву афганский опыт штурма оплота «Аль-Каиды (запрещена в России) в Тора-Бора. И американцы в принципе очень благосклонно на эту просьбу отреагировали. Размещение своих частей непосредственно в зонах боевых действий против ИГ является основной особенностью нынешней стратегии Пентагона, которая была одобрена американским президентом Дж.Трампом. Другими словами, идя на поводу нынешнего метода хозяина Белого дома решать проблемы быстро и кардинально, американские военные пошли по наиболее оптимальному пути решения задачи. То есть не полагаться на местные силы, которые в большинстве своем не отличаются сильной эффективностью и желанием воевать с ИГ, а решать вопросы наступления исключительно своими силами. В Мосуле и Ракке это видно со всей очевидностью, причем в Сирии американцы даже осуществляют десантные операции. Никаких курдских десантников конечно не существует в природе, и все сообщения об этом надо полагать обыкновенным элементом информационной войны.
Иракские спецслужбы при этом указывают на то, что после взятия Мосула сторонники ИГ окажутся сильно децентрализованными и перейдут на управление партизанской войной в условиях сельской местности и городских кварталов с позиций местных командований. Это сделает борьбу с ними очень сложной. При этом главным приоритетом для Багдада остается умиротворение именно суннитских племен в Анбаре. Ну в общем-то это имеет свой глубинный смысл, поскольку решив именно проблему лояльности племен в этой провинции, американцы сумели нивелировать в кардинальной степени активность сторонников «Аль-Каиды» в в Ираке в свое время. По оценке советника по национальной безопасности иракского премьера Фалеха аль-Файяда, нахождение компромисса с племенной верхушкой провинции Анбар является основной задачей на сегодняшний день. Назначение уроженца этой провинции и бывшего офицера-баасиста А.аль-Хайяли на пост министра обороны Ирака в прошлом году в общем-то очень четко эту тенденцию иллюстрирует. Его основная задача состоит как раз в налаживании диалога с местными племенами, нежели чем модернизация иракских вооруженных сил. Пока на этом пути больше проблем, нежели прогресса. Местные племена не спешат лишать своей поддержки ИГ. И не потому, что они являются ярыми приверженцами идей Абу Бакра аль-Багдади, а по гораздо более важной причине — они не верят Багдаду и требует вывода шиитских сил из провинции в качестве первого условия начала диалога о разделении власти. В частности, племенную верхушку очень сильно «напрягает» присутствие в провинции подразделений ICTS, которые они считают прошитскими. Племенная суннитская элита требует вывода их в Багдад. В этом контексте американские силы, которые должны заменить иракские подразделения в Анбаре, должны символизировать собой некую нейтральную силу. Именно такую схему сейчас лоббируют в США руководство трех основных племен провинции Анбар дулейми, зоба и шаммар. Их интересы в Вашингтоне в коридорах власти сейчас озвучивают два их основных представителя Марк ас-Салих и бывший сотрудник ЦРУ Джонатан Гринхилл. Они как раз прорабатывают вопрос основных контуров пребывания американских сил в Анбаре, включая вопросы их безопасности и алгоритм взаимодействия с местной племенной верхушкой. И вот как раз все эти моменты и несут в себе риски того, что американцы могут завязнуть в Ираке надолго.