Цель настоящей работы – проследить эволюцию внешнеполической линии и общественного мнения «Страны восходящего солнца» в отношении Ирака за последние три года, а также выявить, с учетом традиционно союзнических отношений Японии с США, общие и специфические черты восприятия иракской проблемы в японской политической элите в их проекции на протекающие в мире политические процессы, связанные, в том числе, с формированием нового мирового порядка на основе одностороннего доминирования СоединенныхШтатов в мировых делах..
До начала войны в Ираке официальный Токио выступал за оказание внешнего содействия многосторонним переговорам. В Японии проявляли заинтересованность в развитии диалога по этим вопросам со всеми странами, ратовавшими за мирное решение иракского кризиса. От громких заявлений по вопросам санкций в отношении Ирака японцы уходили, опасаясь вызвать недовольство со стороны своих американских союзников. В то же время в ставших достоянием СМИ высказываниях японских официальных лиц и политиков, посещавших Багдад накануне военной операции, четко прослеживалась мысль о том, что санкции контрпродуктивны, поскольку оказывают негативное воздействие на иракский народ и не способствуют изменению позиции руководства страны.
Как представляется, до тех пор, пока оставалась надежда на решение конфликта мирными способами, Правительство Японии пыталось «держать баланс» между арабами и англосаксами, не допуская, чтобы его специфическая позиция «растворилась» в волне американского давления на режим С.Хусейна. Японцы, что в общем-то несвойственно их внешнеполитическому курсу, даже до какой-то степени стремились дистанцироваться от жесткого, «конфликтного» курса своих западных союзников, которых Япония поддержала при проведении силовых акций против Багдада во время «войны в Заливе». В ноябре 2000 г. японцы вопреки воле Вашингтона пошли на возобновление деятельности своего посольства в иракской столице, а в феврале 2001 г. демонстративно уклонились от официальной реакции на бомбардировки англосаксами иракской территории.
Во многом именно такая «недостаточно лояльная» позиция Токио стала причиной того, что при подготовке международной почвы для силовой акции против Ирака США пошли на открытое давление на японских союзников, буквально потребовав заявить о поддержке ударов (заместитель государственного секретаря США Дж.Болтон). На этом японцы «сломались» в первый раз, хоть и не до конца, дав понять, что о прямом военном участии Сил самообороны в операции в Персидском заливе речь идти не может. При этом проводилась мысль, что сами американцы не определяют войну против Ирака как борьбу с терроризмом, а принятые в конце октября 2001 г. поправки к японским законам, смягчающие условия направления японских солдат за рубеж, касались только антитеррористических усилий. Кроме того, Токио, боровшийся тогда с самой затяжной и суровой в послевоенные годы рецессией в экономике, очень не хотел в очередной раз становиться «денежным мешком» для англосаксов, как это было во время «Бури в пустыне». Главный контраргумент, который выдвигали японцы ? силовая акция против Багдада не получила и вряд ли получит «благословение» со стороны ООН. Нельзя было игнорировать и тот факт, что по данным опросов общественного мнения от 80 до 85% японских граждан высказывались против поддержки союзников.
Японские парламентарии, политологи, политические комментаторы крупнейших телевизионных каналов, а также представители неправительственных организаций, с недавних пор вошедшие в Японии в немалую силу и заставляющие Правительство прислушиваться к себе, выступали тогда с критическими оценками политики США в Ираке и позиции, которую занял Токио в иракском конфликте. Они отмечали недопустимость попыток силового решения иракской проблемы, настаивали на необходимости ее мирного урегулирования. Подчеркивалось приоритетное значение ООН в урегулировании конфликтных ситуаций, недопустимость игнорирования Совета Безопасности в вопросах, затрагивающих суверенитет независимого государства. В Парламенте депутаты от правящей Либерально-демократической партии солидаризировались с коллегами-соперниками от оппозиционной Демократической партии Японии в том, что несанкционированный ООН ввод американских и союзных им войск в Ирак должен расцениваться как агрессия и полное попрание норм международного права. У многих японцев вызывали опасения не только гуманитарные последствия планировавшейся силовой акции (жертвы среди мирного населения, массовый поток беженцев, разрушение социально-экономической инфраструктуры, нехватка продовольствия и медикаментов), но и ее политические последствия. Они откровенно опасались, что в случае силовой акции США по свержению режима С.Хусейна вновь возобладает приоритет силы, убежденность в том, что межгосударственные противоречия и конфликты можно решать только силовым путем.
Впрочем, симпатий к Ираку не было и в помине. В адрес Багдада звучали упреки в политической недальновидности, игнорировании решений ООН, намеренном препятствии работе международных инспекторов, что, как отмечалось всеми, только способствовало ужесточению позиции Вашингтона по иракской проблеме. На С.Хусейна, принимая во внимание репрессивный стиль его правления, весьма далекий от западных норм, в японском общественном мнении было поставлено клеймо «иракского Сталина».
Те же самые деятели, не подвергая сомнению, что Япония в конечном итоге выступит на стороне США, резко критиковали японское правительство за нерешительность в формировании официальной позиции страны в иракском конфликте. Затягивание с этим решением было воспринято японским обществом как очередное проявление слабости кабинета Дз.Коидзуми не только в вопросах мировой политики, но и в отношениях с японским парламентом, где добиваться одобрения своих действий из-за многочисленности противников Дз.Коидзуми было весьма непросто.
Метания в общественном мнении внутри страны отражались и на позиции Правительства. Еще 20 декабря 2002 г. мининдел Японии Ё.Кавагути на пресс-конференции в Токио заявила, что вопрос о «грубых нарушениях» в иракском докладе ЮНМОВИК/МАГАТЭ предстоит критически обсудить в рамках Совета Безопасности ООН и поставила предопределенность его выводов под сомнение . Но уже 6 февраля 2003 г. глава японского внешнеполитического ведомства сделала второй по счету резкий разворот в сторону Вашингтона, заявив, что изложенные в Совете Безопасности госсекретарем США К.Пауэллом факты «рассматриваются Японией как свидетельство того, что у Ирака не видно подлинных намерений отказаться от оружия массового уничтожения». Ё.Кавагути отметила также, что Токио высоко ценит предоставление со стороны США подобной информации и придает важное значение ее содержанию.
Начиная с этого момента, японцы, очевидно, взяли на вооружение американские аргументы по иракскому вопросу, и официальная позиция Токио повернула в сторону практически полного молчаливого одобрения и союзнической поддержки действий Вашингтона. После очередного нажима Правительство Японии во главе с Дз.Коидзуми сочло возможным почти безоговорочно солидаризироваться с линией Вашингтона, и даже пыталось лоббировать проект резолюции, подготовленный для представления в Совбез американцами и англичанами, используя, в том числе, финансовые рычаги давления на развивающиеся государства. 18 марта 2003 г. Премьер-министр Японии выступил с заявлением о том, что Япония поддерживает выдвинутый США ультиматум Ираку и рассматривает силовой сценарий как «вынужденную меру, не имеющую альтернативы».
Основной причиной «бесхребетной» позиции японцев стало стремление продемонстрировать верноподданнические чувства своему союзнику, опасаясь, что следующей мишенью Вашингтона может стать КНДР. А это уже было бы чревато втягиванием самой Японии в реальные боевые действия, поскольку логично предположить, что США будут действовать на корейском театре военных действий со своих японских баз. Сработало, наверное, понятное в современном мире желание заработать политические очки в отношениях с главным союзником, и эти политические очки были особенно значимы на фоне «отступничества» Парижа и Берлина.
Вместе с тем, одно время японская сторона продолжала исходить из целесообразности принятия в СБ ООН новой резолюции, которая давала бы «зеленый свет» применению силы в отношении Багдада. Отсюда – активные усилия Токио по «фланговой поддержке» усилий англосаксов – убеждение группы колеблющихся из числа непостоянных членов СБ. По сообщениям японской прессы, Премьер-министр Дз.Коидзуми по итогам переговоров с Президентом Чили в Токио 14 февраля 2003 г. заявил, что якобы «уже заручился необходимой поддержкой» этой страны. Парламентский заместитель Министра иностранных дел Т.Мотэги организовал разъяснительный брифинг в пользу новой резолюции для руководства дипломатических представительств Гвинеи и Камеруна в Токио, а бывший Премьер-министр Японии Р.Хасимото направился с соответствующей миссией в Мексику. Кроме того, в ходе заседания Совета Безопасности ООН 18 февраля 2003 г. японский представитель акцентировал «некооперабельность» Ирака в работе с инспекторами и содержащиеся в докладе Х.Бликса и М.Эль-Барадея «нарушения» Багдадом резолюции 1441. Одновременно японские власти буквально «утюжили» свое и мировое общественное мнение тезисом о том, что даже в случае отсутствия новой резолюции Совета Безопасности применение силы необходимо, так как Ирак «продолжает игнорировать прежние документы Совета Безопасности ООН – резолюции 678 и 687».
Однако решение Правительства Японии поддержать США было в целом негативно воспринято внутри страны. Получило распространение мнение о том, что Япония, вопреки ожиданиям, стала соучастником процесса развала мирового правопорядка. Обострилось недовольство по поводу отсутствия самостоятельной и независимой внешней политики Японии. Правительство обвинялось в игнорировании национальных интересов, неспособности противостоять давлению США. В средствах массовой информации развернулась ответная волна широкой дискуссии относительно обязательности для Японии поддерживать действия своего союзника при отсутствии соответствующего мандата ООН, тем более в географически отдаленных от Японии регионах. Ряд экспертов расценил данное решение Токио как недальновидное и не учитывающее последствий обострения отношений Японии не только с арабскими государствами Ближнего Востока, но и с ее азиатскими соседями, что, как отмечалось, напрямую угрожает безопасности Японии.
Тем временем в качестве своего вклада в действие сил коалиции Правительство Японии разработало на время операции американских войск в Ираке детальный план действий – от эвакуации соотечественников из Ирака и сопредельных стран и гарантий безопасности японских судов, находящихся на Ближнем Востоке до мер по оказанию гуманитарной помощи беженцам из Ирака и сопредельных с ним стран и предотвращению хаоса в экономике. Была усилена охрана военных баз и других объектов США на территории Японии. В плане были предусмотрены также меры по сохранению финансовой стабильности, в том числе в рамках взаимодействия с другими ведущими странами.
С началом вооруженных действия в Ираке характер комментариев обрел более заметную антиамериканскую направленность. Стало открыто выражаться недовольство американской политикой «двойных стандартов» в отношении понятий «демократия» и «права человека», жестко осуждалось стремление США силой обеспечить свое господство в мире и регионах, представляющих для американцев экономический интерес. На страницах прессы появились критические высказывания о том, что США полностью игнорируют гуманитарные аспекты войны в Ираке.
Правительство же полностью сконцентрировалось на вопросах обеспечения безопасности японских граждан, оставшихся на территории Ирака и сопредельных странах. МИД Японии и японские посольства на местах регулярно проводили брифинги для компаний, работающих в регионе Персидского залива, разъясняя им поступающую от американцев в рамках разведывательных обменов информацию о положении дел в Ираке и давая советы относительно дальнейших действий. Со своей стороны японские правительственные ведомства регулярно сообщали американским войскам, участвовавшим в операции в Ираке, местонахождение японских граждан с целью избежать возможного влияния на них боевых действий. На случай экстренной эвакуации граждан было подготовлено два варианта: использование чартерных рейсов или, в случае отсутствия коммерческого сообщения, транспортных самолетов Сил самообороны Японии, а также эвакуация наземным транспортом в автомобильных конвоях, снабженных спутниковыми системами глобального позиционирования.
После окончания активной фазы боевых действий сменилась и тематика комментариев. На первый план выдвинулись проблемы послевоенного устройства в Ираке и анализ последствий войны. Японские аналитики отмечали, что хотя военные действия в силу военной слабости Ирака и развивались исключительно по американскому сценарию, говорить о скором примирении преждевременно. Арабы, по мнению значительной части экспертов, — не та нация, которая может быстро забыть историческую враждебность к Западу и США. В этом контексте вспоминались и уроки Вьетнама.
Впрочем, не подвергалось сомнению, что именно США будут играть определяющую роль в послевоенном устройстве Ирака. А в этом вопросе самые различные политические силы и группы японского общества вышли на единое мнение по наиболее принципиальному вопросу о том, что Япония должна принять участие в послевоенном восстановлении Ирака, но ее участие целесообразно ограничить организацией международных конференций по этому вопросу, выделением финансовых средств на восстановление социальных объектов, а также гуманитарным содействием, в том числе по линии неправительственных организаций.
В японских деловых кругах, имеющих свои, прежде всего нефтяные, интересы в Ираке, также превалировали настроения в пользу участия в послевоенном восстановлении страны. По некоторым сведениям, американцы пообещали допустить японские компании к соответствующим контрактам на освободившееся от прежних участников, в том числе России, место.
К настоящему моменту официальный Токио активно включился в работу по решению социально-экономических проблем Ирака. Правящей коалиции под занавес работы парламентской сессии в июле 2003 г. удалось провести через Парламент законопроект о направлении в Персидский залив персонала Сил самообороны, в функции которого входит обеспечение доставки гуманитарных грузов военно-транспортными самолетами, оказание медицинского содействия гражданским лицам и осуществление работ по восстановлению инфраструктуры. Применение оружия допускается только в случае прямого нападения на японцев. Вместе с тем, после взрыва около ооновской миссии в Багдаде, на который незамедлительно последовало резкое осуждающее заявление Премьер-министра, было принято решение временно приостановить реализацию этого нормативного акта «вплоть до нормализации ситуации».
Японская сторона продолжает подчеркивать необходимость более активного подключения ООН к решению проблем послевоенного восстановления Ирака, приветствовала принятие Советом Безопасности ООН резолюции 1511. Министр иностранных дел Японии Ё.Кавагути в ноябре 2003 г. выступала сопредседателем Мадридской конференции по послевоенному восстановлению Ирака.
После получения информации об убийстве в Ираке 30 ноября 2003 г. двух японских дипломатов Дз.Коидзуми и Министр иностранных дел Ё.Кавагути выступили с заявлениями, смысл которых сводился к тому, что это трагическое событие не остановит решимости Японии принять участие в послевоенном восстановлении Ирака.
С декабря 2003 г. началась отправка в Ирак контингента Сил самообороны (около тысячи человек, в том числе сухопутные силы – 530 чел., морские – более 300 чел.). 27 марта 2004 г. его переброска в район Самава на юге Ирака была завершена. Японские войска находятся под автономным командованием, не принимают участия в силовых операциях, не размещаются в районах ведения боевых действий, их деятельность осуществляться в рамках специального закона о содействии восстановлению Ирака и находится вне юрисдикции иракских властей и американских военных. Кстати, в ходе переговоров Премьер-министра Японии Дз.Коидзуми на Си-Айленде в июне 2004 года с президентом временного правительства Ирака Г.Аль-Яваром с иракской стороны было заявлено, что японские силы являются наиболее приветствуемыми из иностранных частей, дислоцированных в Ираке, и выражена заинтересованность в сохранении японского присутствия в стране.
Необходимо отметить, что японские военные, расквартированные в Самаве, сами уделяют большое внимание отношениям с местными жителями и ведут себя предельно аккуратно. В частности, японские солдаты, посланные в Ирак, не могут получать алкоголь, журналы с фотографиями женщин в купальниках и даже сухую лапшу быстрого приготовления, содержащую свинину. Все видеокассеты подвергаются просмотру. Порнография конфисковывается, и за нее налагается штраф. Запрещено также посылать любые вещи с пометкой «Сделано в Израиле» или с надписями на иврите, учитывая антисемитские настроения в Ираке.
По всей видимости, на ближайшее времени наибольший интерес для японцев будут представлять три связанные с Ираком темы.
Во-первых, это продолжение содействия иракскому восстановлению. Незадолго до начала массовых антикоалиционных выступлений в Ираке Правительство Японии объявило о новом значительном увеличении экономической помощи Ираку. Так, в начале апреля 2004 г. было заявлено о выделении порядка 200 млн. долл. по двусторонним каналам, а также 500 млн. долл. по линии ПРООН и международного трастового фонда в рамках обозначенной ранее суммы японского содействия восстановлению Ираку на 2004 г. (около 1,5 млрд.долл.). Всего же Токио подтвердил готовность в течение последующих лет выделить на нужды решения социально-экономических проблем Ирака 5 млрд.долл.
Иракская сторона неоднократно просила о том, чтобы Япония «подключилась» к работам на конкретных направлениях – экономика, здравоохранение и медицина, наука и техника, нефтедобывающая отрасль. Японцы в целом воспринимают такие обращения позитивно, указывая лишь на очевидный «ограничитель» своей активности — необходимость улучшения ситуации в сфере безопасности, а также завершение перехода власти к иракской администрации.
Япония вопреки своей воле стала крупнейшим донором экономического восстановления Ирака. Список проектов, финансируемых и осуществляемых Японией в этой стране, занимает три страницы убористым шрифтом на сайте МИД Японии в Интернете. Желающие могут ознакомиться с ним по адресу http://www.mofa.go.jp/mofaj/area/iraq/josei. Японцы вовлечены в реконструкцию теплоэлектростанций, школ и больниц, восстанавливают жилые дома, строят дороги, мосты и линии связи, направляют в Ирак автомашины для нужд местной полиции и специализированную технику для пожаротушения, финансируют стажировки иракских медиков в Египте и обучают технологический персонал в Иордании, дают немалые деньги на восстановление культуры и спорта. В ходе состоявшейся 25 мая 2004 г. в Дохе под японским сопредседательством международной конференции по содействию иракскому восстановлению прозвучала информация о том, что на Японию приходится порядка двух третей сумм, перечисленных в трастовый фонд иракского восстановления – 351,8 млн.долл.
Второй важный момент – присутствие в стране японских Сил самообороны. Вопрос о продлении срока пребывания японских военных в Ираке предполагается решить после 14 декабря 2004 г., когда истечет срок их пребывания в Самаве. Премьер-министр Японии Дз.Коидзуми на встрече с журналистами в своей резиденции 9 ноября 2004 года заявил, что решение об этом будет принято после тщательного анализа ситуации с безопасностью в Ираке и с учетом проводящейся в настоящее время американскими военными силами операции в Фаллудже. Ранее Дз.Коидзуми прямо обещал Дж.Бушу, что мандат Сил самообороны в Ираке будет продлен, а в ходе визита Министра иностранных дел Японии Н.Матимуры в Вашингтон в октябре 2004 г. японская сторона вновь подтвердила намерение продлить пребывание в Ираке своего контингента на период после декабря 2004 г. – важный для американской администрации момент в свете эволюции настроений в ряде стран коалиции.
Вместе с тем в начале ноября 2004 г. ряд японских политических «тяжеловесов» из числа депутатов парламента от правящей Либерально-демократической партии – бывшие генеральные секретари ЛДП М.Кога и К.Като, а также бывший глава комитета ЛДП и министр кабинета С.Камэй – призвали Премьер-министра не продлевать пребывание японских военнослужащих в Ираке на новый срок. По мнению законодателей, несколько инцидентов недавнего времени с минометным обстрелом укрепленного японского лагеря в Самаве вызывают серьезные опасения за безопасность солдат. Они также указали на то, что поскольку в Ираке не обнаружено оружие массового уничтожение, присутствие японских военных в Ираке нелегитимно и наносит ущерб международной репутации Японии.
В своих интервью японским СМИ японский премьер ранее признавал, что многие в Японии недовольны его курсом по отношению к Ираку и пребывание в этой стране японского воинского контингента. В свою защиту премьер выразил надежду на то, что люди «со временем поймут неизбежность и целесообразность такого шага», а также посетовал на недостаточное осознание японцами истинно миротворческого и гуманитарного характера деятельности японских военнослужащих, которую нельзя квалифицировать как «поход на войну», как это пытаются подать его политические оппоненты.
Третий момент – кризисы заложников. В силу традиции, инциденты, в которых на карту поставлена судьба «маленьких людей», наиболее чувствительно воспринимаются в Правительстве и общественном мнении Японии. Японцы уже потеряли в Ираке пять человек – двух дипломатов и трех представителей неправительственных организаций, причем последние нарушили прямой запрет правительства на поездки в эту страну. Еще четверых (по неподтвержденным сведениям – семерых) удалось освободить.
Показателен апрельский кризис заложников 2004 года. События развивались так. 8 апреля телекомпанией «Аль-Джазира» было распространено сообщение о захвате вооруженной группировкой «Сарая муджахидин» в районе Фаллуджи трех японских граждан, осуществлявших на частных началах журналистскую и гуманитарную деятельность в Ираке. В заявлении содержалось требование вывода Сил самообороны из Ирака в трехдневный срок, в противном случае заложникам угрожали казнью. Генеральный секретарь кабинета министров Японии Я.Фукуда в тот же день на специальной пресс-конференции жестко осудил такие действия и заявил о намерении правительства приложить все усилия для освобождения японцев. При кабинете министров Японии был создан специальный штаб по обработке оперативной информации по заложникам.
В последовавшую неделю японцы задействовали для освобождения заложников весь имеющийся внешнеполитический ресурс. Премьер-министр Японии Дз.Коидзуми «обрабатывал» премьер-министра Турции Т.Эрдогана и ОАЭ Х.Хамдана, Министр иностранных дел Ё.Кавагути – мининдел Сирии Ф.Аш-Шару, ПНА Н.Шааса, Ирана К.Харрази, Туниса А.Беньяхяю, мининдел и председателя НОК Ирака М.Ас-Самарая, бывший мининдел М.Комура – наследного принца Саудовской Аравии Абдаллу. Статс-секретарь МИД Японии Т.Аисава был командирован в Иорданию для встреч с премьер-министром Ф.Фаизом и мининдел этой страны. Во все страны мира, которые могли хоть как-то повлиять на ситуацию, были разосланы соответствующие послания.
15 апреля трое японских заложников в Ираке были освобождены. В специальном заявлении Ё.Кавагути подтвердила намерение Токио продолжить активное участие в иракском восстановлении, а также заявила о неизменности позиции правительства против каких-либо уступок преступникам, похищающих японских граждан. Министр тогда впервые отметила, что, по неподтвержденным данным, неназванной вооруженной группировкой в Ираке удерживаются еще двое японских граждан. Эта информация впоследствии подтвердилась, и 19 апреля эти заложниками были освобождены.
Героями освобожденные из иракского плена японцы не стали. Японское общественное мнение буквально растерзало их за проявленную самодеятельность, и кадры «кающихся грешников» японское телевидение транслировало на протяжении нескольких недель. Кроме того, бывших заложников под одобрение общественности заставили компенсировать расходы правительства на их освобождение, составившие весьма значительные суммы (по некоторым сведениям, от нескольких сотен тысяч долларов до миллиона долларов).
Политическая цена освобождения заложников, которую Токио заплатил за освобождение своих граждан – резко негативная позиция японских властей в отношении убийства израильскими войсками лидера движения ХАМАС шейха Ясина и его преемника А.Рантиси и угроз в адрес лидера палестинской автономии Я.Арафата. Японцы использовали в адрес Израиля полный набор жестких штампов – тут и решительный протест, и характеристика действия еврейского государства как «необдуманных», и ссылки на «контрпродуктивность». Все это – без какой-либо оглядки на позицию Вашингтона, не высказавшимся критически в отношении убийств. По информации прессы, посол Израиля в Японии И.Кохен был даже вынужден выразить сожаление в связи с тем, что из-за позиции, занятой японскими властями, в местных СМИ убитые израильтянами лидеры террористов «преподносятся выше в своей святости, чем мать Тереза».