В начале апреля месяца этого года Фонд политических, экономических и социологических исследований (SETAV) опубликовал отчёт, посвященный турецко-китайским отношениям. Продолжаем рассмотрение документа с раздела, посвященного военно-техническому сотрудничеству между двумя странами. Напомним, что предыдущий материал был закончен затянувшейся историей, впрочем, типичной для Турции, международного конкурса на поставку систем ПВО и аннулированной, в итоге, китайской заявки.
И автор, после описания этой ситуации делает вывод о том, что военное сотрудничество, невзирая на географическую удаленность (непонятно, при чем тут география – в конце концов, Турция успешно сотрудничает в военной сфере и с не менее далекими США) между Турцией и Китаем возможно. Кроме того, область общих угроз для Турции и Китая «день ото дня ширится». Становится заметным, что у Китая, являющегося глобальной экономикой и важным политическим актором, область национальных интересов и сферы угроз пересекаются с турецкими, создавая основу для двусторонних отношений. В качестве примера, автор упоминает, что в ходе кризиса в связи с иранской ядерной программой, особенно в 2010 году, Турция и Китай (что характерно, автор упоминает обе страны именно в такой последовательности) были одними из важнейших участников переговоров.
Возникновение новых угроз безопасности в связи с глобальным терроризмом создало новую основу для отношений в рамках общей борьбы. После той скрытой поддержки, которую после 11 сентября Китай оказывал США в американской политике борьбы с терроризмом, в дальнейшем ситуация изменилась. Подъем терроризма, начавшийся после операций в Афганистане и в Ираке, вызвал в Китае большую обеспокоенность.
В результате Китай, после начала арабской весны, прежде всего, после начала гражданской войны в Сирии, притупил к проведению более активной политики как в политически нестабильном Ираке, так и в ходе палестино-израильского конфликта. Турция, в тот же самый период времени, приступила к разработке новой стратегии борьбы с многочисленными террористическими организациями. Особенно, сирийский кризис, представляющий прямую угрозу национальным интересам Турции, привел к тому, что страна заняла более активную позицию в борьбе с террором. Впрочем, тут автор оговаривается в том ключе, что невзирая на наличие общих угроз, Турция и Китай не разработали ни общего понимания терроризма, ни общих методов по борьбе с ним.
Следующим разделом Отчета является озаглавленный «Сферы сотрудничества на Ближнем Востоке после арабской весны».
Тут автор начинает с того, что сферой общих интересов Турции и Китая является стабильность и порядок на Ближнем Востоке. На протяжении долгого времени в центре отношений между Китаем и Ближним Востоком была энергетика и экономика. Однако, ситуация изменилась в 2000-х годах, когда Китай приступил к проведению более активной политики. Автор конкретизирует, что Китай начал проводить рациональную и активную политику, которую можно увидеть на целом ряде примеров, включая палестино-израильский конфликт и гражданскую войну в Сирии. Аналогичным образом начала действовать и Турция и, что примечательно, приблизительно в тот же самый период времени, заняв более активную позицию в странах-соседях по региону, включая Ирак, Сирию, Палестину, Ливан и Иран. Такой «параллелизм» создал для обеих стран как сферу конкуренции, так и область сотрудничества.
Автор снова и снова повторяет, что сферы общих угроз на Ближнем Востоке, включая Ирак и Сирию, побуждают обе страны к созданию координационного механизма. И здесь просматривается связка между Китаем, как постоянным членом СБ ООН и важным участником процесса принятия решений, и Турцией, которая прямым образом затрагивается обеими кризисами (иракским и сирийским) и вынуждена проявлять «инициативу» по целому ряду вопросов, прежде всего, по ситуации с беженцами. Как указывает автор, турецко-китайское сотрудничество может иметь большую важность для решения обеих вопросов.
Следующей сферой возможного сотрудничества между Турцией и Китаем является восстановление Ближнего Востока после пережитого регионом кризиса. При этом Китай пытается быть влиятельным в вопросе развития экономик региона и политического сотрудничества, особенно в Ираке с его нефтяными месторождениями и в Сирии с её геостратегическим положением. Турция здесь же продемонстрировала значительный прогресс в регионе в таких аспектах, как гуманитарная помощь и сотрудничество в сфере образования (тут автор упускает из виду то обстоятельство, что где ступила нога китайского бизнеса, остальным странам элементарно делать больше нечего).
Использование обеими странами в полной мере потенциала своего сотрудничества имеет для экономического и политического развития Ближнего Востока большое значение.
При этом Ближний Восток переживает процесс политической и экономической трансформации. Важным фактором, предопределившим множество кризисов и войн в регионе, является «плохое управление» процессом трансформации. И, кроме того, как говорит автор, имеет место неправильный расчет внерегиональными силами ситуации в ближневосточных странах и динамики проистекающих в них общественных процессов. Автор делает заключение о том, что Китай, будучи одним из таких внешних акторов, мог бы извлечь для себя пользу из опыта Турции, которая изнутри следила за процессом и оказалась затронута практически всеми возникшими проблемами (налицо явная недооценка автором китайского аналитического потенциала; нет уверенности в том, что он нуждается в турецком «опыте»).