На фоне недавних угрожающих заявлений турецкого президента Р.Т.Эрдогана в отношении возможного сценария новой «контртеррористической операции», в этот раз уже на иракском направлении — в Синджаре, в Рабочей партии Курдистана (РПК) резко обострилась борьба за власть. Причем проходит она между сторонниками и противниками тесного альянса с Тегераном. Напомним, что последний в настоящее время активно старается усилить свое влияние в Иракском Курдистане (ИК) за счет союза с РПК и еще одной курдской партией Патриотический союз Курдистана (ПСК) Дж.Талабани. Этим попыткам пока противостоит с разной степенью успеха президент курдской автономии в Ираке М.Барзани. Он позиционируется как противник Тегерана и близкий союзник Р.Т.Эрдогана, а также США и ЕС. Сын М.Барзани Масрур возглавляет разведку ИК и считается ключевым партнером ЦРУ, МИ6, Главным управлением внешней безопасности МО Франции (DGSE), МИТ в Эрбиле. Общая напряженность противостояния различных курдских партий, в общем-то, обусловлена тем фактом, что законные полномочия у М.Барзани — как президента — истекли в прошлом году, и его мандат был продлен на основе консенсуса между всеми политическими силами ИК «в связи со сложной обстановкой на фронтах борьбы с Исламским государством (ИГ, запрещено в России)». Произошло это под давлением Вашингтона, который обусловил такую необходимость сохранением прежней власти для более оптимальных условий в связи с началом операции по взятию Мосула. После окончания этой операции формально такая необходимость отпадает. В этой связи единственным вариантом сохранения своего клана у власти для М.Барзани является проведение референдума о государственной независимости, который он уже несколько раз инициировал, и тему которого он усиленно проталкивает и сейчас. Логика в данном случае простая — в случае образования независимого Курдистана М.Барзани может в полной мере претендовать на новый президентский срок уже иного субъекта международного права. Другой вопрос, что таковым его признать не готовы не только Багдад, но и еще, видимо, Вашингтон и Брюссель. Они, естественно, оглядываются на реакцию руководства Ирака и Турции в первую очередь. М.Барзани при проведении такого референдума, в общем-то, ослеплен в первую очередь вопросами своей личной власти, но совершенно упускает из виду вопросы экспорта нефти через иракскую территорию, а также финансовые траншы из Багдада, за счет которых он, собственно, и кормит огромный аппарат госчиновников и военных из пешмерга. В условиях волатильности на мировом рынке углеводородов сам Эрбиль покрыть дефицит своего бюджета не в состоянии. Остается еще и тема Киркука, который считают своим и курды, и сунниты, и шииты. Это чревато новой гражданской войной в среднесрочной перспективе. В общем, идею М.Барзани о проведении судьбоносного референдума нельзя признать сильно удачной.

Тегеран в этой связи проводит политику, которая нацелена с одной стороны на минимизацию властных полномочий М.Барзани, а через это и нивелирование турецкого влияния в регионе. Ставка в данном случае на РПК обоснована и с точки зрения сильного влияния ее руководства на свой сирийский филиал в лице Партии демократического союза (ПДС), сторонники которой составляют порядка 90 процентов всей живой силы проамериканской коалиции «Сил демократической Сирии» (СДС), которая сейчас пытается овладеть оплотом ИГ в Сирии – г. Ракка. Архитектором курдской политики в Тегеране обоснованно считают командира элитного подразделения «Аль-Кудс» КСИР К.Сулеймани. Именно он курирует и лично участвует во всех консультациях с руководством РПК. Именно через него и идут основные потоки финансирования РПК, а также поставки ей оружия и боеприпасов, которые доставляются в Синджар вертолетами. В настоящее время стороны достигли договоренности о предоставлении курдам иранских беспилотников и размещении трех тысяч бойцов РПК дополнительно в провинции Синджар. Таким образом, иранцы рассматривают сценарий возможной атаки со стороны турецких войск и подконтрольных им суннитов с базы Башика как вполне реальную, и готовятся к ней заблаговременно. Главными сторонниками альянса с Тегераном в РПК называют руководителей военного крыла организации Камиля Байюка и Дурана Калкана, а также главу разведслужбы Мустафу Курсо. Именно они плюс член политбюро РПК Хасру Самдан являются основными контактами К.Сулеймани. Их встречи проходят регулярно в районе Хабаджа в ИК или пригороде Сулеймании, которая считается оплотом еще одного антагониста М.Барзани и сторонника Тегерана Дж.Талабани. Именно в Сулеймании располагается и основная резидентура КСИР, которая действует с позиции иранского консульства в этом городе. Их идеологическими противниками в руководстве РПК являются по большей части люди близкого круга и выдвиженцы главы партии А.Оджалана, который с 1999 года находится в турецкой тюрьме. А.Оджалан является убежденным противником контактов с иранцами и настойчиво пытается провести эту точку зрения в качестве доктрины всей РПК. Пока безуспешно. За время своего нахождения в турецкой тюрьме когда-то непререкаемый авторитет А.Оджлана сильно ослаб. В этой связи надо отметить, что за этой борьбой двух фракций, которые можно условно разделить на «проиранскую» и «протурецкую», последняя проигрывает несомненно. Условное название сторонников «протурецкого альянса» во главе с А.Оджаланом действительно является во много условным, но именно А.Оджалан стоял у истоков сорванного в угоду интересам борьбы за власть Р.Т.Эрдоганом перемирия между Анкарой и РПК. Нахождение его в турецкой тюрьме (а его там, явно, очень сильно обрабатывают в нужном ключе) оказывает очень сильное влияние на его призывы к разрыву с Тегераном. И борьбу в РПК по этому вопросу надо в первую очередь рассматривать не только как борьбу за выбор внешнего спонсора и партнера, но и как борьбу А.Оджалана и его оппонентов за власть в самой партии. Безусловно, что сторонники иранской линии сейчас «на коне»: они контролируют весь силовой блок партии, а главный их оппонент, сторонник А.Оджалана и еще один из военных руководителей партии Мурат Карайлан, помещен под «домашний арест» в горах Кандиль, где располагается главный укрепленный бастион РПК. Интересно, что официально этот арест представлен руководством партии, как «акт по усилению мер безопасности» в отношении Карайлана, на которого в конце марта было совершено покушение. По данным ряда источников, в РПК сейчас активными темпами идут кадровые чистки сторонников А.Оджалана и противников сближения с Ираном.

В этой связи Анкара пока если не проигрывает схватку за влияние в курдской автономии, то, по крайней мере, ее позиции очень серьезно ослабли. Перспективы какой-то внятной наступательной операции в Синджаре, которая могла бы в максимальной степени ослабить влияние хотя бы одного антагониста М.Барзани в лице РПК и соответственно пошатнуть позиции Тегерана в этом районе, остаются туманными. Как мы и предполагали, Вашингтон абсолютно не готов к такому сценарию, даже при условии его антииранской направленности. Очень ясным ответом на призывы Анкары к Вашингтону дистанцироваться от поддержки и опоры на курдов из РПК или близких к ней группировок стало официальное решение президента США Дональда Трампа разрешить Пентагону поставлять вооружение сирийским курдам из коалиции «Силы демократической Сирии» (СДС). Это решение было обнародовано официально менее чем за неделю до визита Р.Т.Эрдогана в Вашингтон. Безусловно, это решение, которое, кстати, является чисто техническим — тяжелое вооружение стало перебрасываться курдам из СДС еще около десяти дней назад, сейчас Пентагон просто получил необходимые с юридической точки зрения «верительные грамоты», повестку будущих американо-турецких переговоров полностью смешало. Р.Т.Эрдоган, похоже, снова решил немного пошантажировать Белый дом и санкционировал нанесение воздушных ударов по позициям отрядов СДС в Сирии, а затем зачем-то устроил вооруженные стычки с курдами на сирийско-турецкой границе. Этим он поставил под удар операцию по взятию Ракки, так как курдские отряды логично стали отходить на защиту своих основных кантонов в Сирии Африн, Манбидж и Кобани. К тому же турки устами своих чиновников на уровне вице-премьера Н.Джаникли стали допускать возможность «случайной гибели американских военных от турецких бомб в случае если они будут дислоцироваться и далее в отрядах СДС». Это был явный перебор, США — это не та страна, которая такие вещи просто так Анкаре может спустить. И действия Д.Трампа – это, помимо решения чисто юридических аспектов, еще и очень четкий сигнал Анкаре в отношении «красных линий», за которые ей переходить не следует. Реакция турецкой стороны не заставила себя долго ждать. Решение Вашингтона о поставках тяжелого вооружения воюющим в составе коалиции СДС против экстремистов в Сирии бойцам «Отрядам народной самообороны» (ОНС), в число которых входит несколько тысяч курдов-сторонников РПК, является «неприемлемым». Такое мнение, как сообщило агентство Франс Пресс, высказал вице-премьер Турции Нуреттин Джаникли. «Поставки оружия ОНС неприемлемы. Такая политика никому не принесет пользы», — сказал он. Это заявление надо расценивать как максимум того, что Анкара вообще может предпринять в этой связи. Поэтому Р.Т.Эрдоган ничего и не стал сам комментировать, а поручил все это вице-премьеру. Последний вообще становится неофициальным международным рупором турецкого президента по деликатным вопросам. В любом случае при таком раскладе совершенно непонятно, зачем Р.Т.Эрдоган едет в Вашингтон. Разрешение на военную операцию против РПК в Синджаре он теперь точно не получит. Как останется без ответа и его очередное обращение по поводу выдачи Ф.Гюлена. В такой ситуации его никто экстрадировать не будет.