10 мая 2017 г. по инициативе израильской стороны состоялся телефонный разговор премьер-министра Израиля Б.Нетаньяху и президента России В.В.Путина. Формальным поводом к нему, разумеется, стала 72-я годовщина победы в Великой Отечественной войне. В ходе беседы лидеры государств подчеркнули приверженность недопущению попыток пересмотра истории и борьбе с отрицанием Холокоста. По традиции сухо в конце информационного сообщения, размещенного на официальном сайте Кремля, упоминалось, что была затронута и ближневосточная проблематика с особым акцентом на ситуации в Сирии. Пожалуй, именно в этой фразе и кроется истинная суть телефонных переговоров В.В.Путина и Б.Нетаньяху.

4 мая 2017 г. на переговорах в Астане представителями России, Турции и Ирана, выступающими в роли гарантов достигнутых договорённостей, был подписан меморандум о создании четырех зон деэскалации. Согласно тексту документа, в провинции Идлиб, Деръа, Кунейтра, Восточной Гуте, части территории Латакии, Хамы и Алеппо предполагается прекратить ведение боевых действий, включая авиаудары. Для размежевания враждующих сторон на границах должны быть сформированы контрольно-пропускные и наблюдательные пункты. Карты зон безопасности, как ожидается, будут подготовлены к 4 июня 2017 г[i].  При этом в процессе их формирования новый режим в той или иной степени затронет и Голанские высоты.

С одной стороны, премьер-министр Израиля Б.Нетаньяху успел заявить, что в числе мер, предпринятых в процессе урегулирования, может значиться организация районов с особым режимом. Однако под ними глава израильского правительства подразумевал создание не бесполетных или деэскалационных, а буферных зон на границе Сирии с Израилем и Иорданией. Более того, у страны по-прежнему остаются ставшие уже традиционными опасения в том, что территория республики, включая упомянутые в меморандуме районы, может использоваться враждебными Тегераном и «Хизбаллой». Участие Ирана в качестве страны-гаранта лишь усугубило данные опасения. Как следствие, по мнению экспертов, представителей израильского военно-политического истеблишмента, а также региональных СМИ, во время телефонной беседы с В.В.Путиным Б.Неатньяху вероятнее всего заявил, что не считает себя связанным условиями подписанного в Астане меморандума. Другими словами это означает, что государство не намерено отступать от стратегии на уничтожение вооружений, предназначенных «Хизбалле» и противодействия влиянию Ирана в республике.

Москва, в свою очередь, надеется на легитимацию роли Тегерана в урегулировании сирийского конфликта, для чего необходимо признание данного факта Вашингтоном. При этом для их «мирного сосуществования» видится целесообразным своего рода разделение сфер ответственности. В частности, как заявил в одном из интервью по итогам встречи с президентом США Д.Трампом министр иностранных дел России С.В.Лавров, Соединенные Штаты могли бы взять на себя обязанности по контролю над ситуацией в приграничной территории Сирии и Израиля. Во многом этот способ распределения ролей мог бы оказаться эффективным, поскольку Израиль, не обозначивший то, как именно должны создаваться и кем контролироваться указанные буферные зоны, в этом вопросе мог бы положиться только на американское руководство. Впрочем, как показали результаты переговоров Б.Нетаньяху и Председателя объединённого комитета начальников штабов Д.Данфорда 9 мая 2017 г., США склонны соглашаться с ближневосточным партнером по поводу иранской угрозы. По мнению представителя оборонных кругов страны, главную опасность создает сформированная Тегераном сеть, включающая активность Корпуса стражей исламской революции и поддержку «Хизбаллы». В этих условиях при наиболее неблагоприятном сценарии Израиль может столкнуться с необходимостью борьбы на двух фронтах[ii].

Таким образом, по сути, Б.Нетаньяху не сообщил В.В.Путину ничего кардинально нового по сравнению с итогами их личных мартовских переговоров. Вместе с тем, несмотря на продолжение одобрительной риторики в адрес механизма координации действий России и Израиля в Сирии, расхождение позиций по некоторым вопросам становится все более очевидным. Согласно сложившейся практике, Израиль должен иметь право действовать на благо реализации своих интересов в границах, которые напрямую не нарушают политики России в отношении конфликта. Возможность запрета авиаударов в зонах деэскалации в сочетании с растущей активностью Ирана существенным образом осложняет дальнейшее следование имеющимся договоренностям. Более того, страна все больше стремиться к тому, чтобы получить возможность влиять каким-либо образом на будущее окончательное урегулирование, к примеру, через заявление о необходимости создания буферных зон. Это обстоятельство вызывает негативную реакцию со стороны Ирана и сирийских правительственных сил во главе с Б.Асадом.

[i] См.: Меморандум о создании зон деэскалации в Сирийской Арабской Республике // МИД России. 06.05.2017. URL: www.mid.ru/web/guest/maps/sy/-/asset_publisher/9fcjSOwMERcf/content/id/2746041

[ii] Dunford Pleased with Israeli Talks, Discusses Deconfliction Zones // Department of Defense. 10.05.2017 URL: www.defence.gov/News/Article/Article/1178245/dunford-pleased-with-israeli-talks-discusses-deconfliction-zones/