Новый премьер-министр АНДР Абдельмаджид Теббун сформировал правительство страны преимущественно по партийному принципу, причем из прежнего министерского состава осталось менее половины членов. А из 30 представленных в нем руководителей, включая самого председателя кабинета, по имеющимся данным, лишь 13 не принадлежат ни к каким политическим партиям.
Из этого числа восемь (по другим данным – девять) человек представляют главную партию власти страны – Фронт национального освобождения (ФНО или FLN), а остальные являются выходцами из других проправительственных политических структур. Так, три (по другим данным – четыре) поста получило Национальное движение за демократию (RND).
Несмотря на то, что изначально президент страны давал установку не привлекать к работе в правительстве представителей оппозиции после ее отказа входить в кабинет прежнего премьера Абдельмалека Селлаля, на этот раз было сделано отступление в отношении Алжирского народного движения (MPA) Амара Беньюнеса и Партии TAJ «профессионального исламиста» Амара Гуля.
Впрочем, оппозиционность этих деятелей очень условная даже по алжирским меркам – оба деятеля уже занимали ответственные посты в прежних составах кабинетов министров страны.
Главное же при новом распределении портфелей – акцент на заметном усилении в управлении представителей ФНО при снижении влияния RND, самой чувствительной потерей которого стал уход со своего поста министра промышленности и шахт Абдессалема Бушераба.
Этому способствовало то, что за время, пока он его занимал, этот человек стал фактически одиозной даже для алжирского правящего режима фигурой. В первую очередь произошло это из-за того, что А.Бушераб испортил отношения между властями АНДР и бизнесом, в том числе и крупным.
Речь в последнем случае идет об Исааде Ребрабе, владельце компании Cevital, считающимся самым успешным бизнесменом страны. Уже бывший министр промышленности и шахт по сути, голословно обвинил его в нарушении национального законодательства и в том числе в коррупции.
На это олигарх ответил встречными обвинениями не только в адрес этого министра, но и заклеймил алжирский правящий режим в том, что он ведет страну «к пропасти», пообещав в случае продолжения нападок на него перенести бизнес в другие государства.
Этот конфликт продолжал тлеть до настоящего времени, поскольку подчиненные А.Бушераба продолжали мешать развитию производства И.Ребраба в той же Беджайе.
Соответственно, уход этого человека с министерского поста рождает слабую надежду на нахождение точек соприкосновения между бизнесом и властью (хотя новый министр Махджуб Бедда и заявил о сохранении преемственности его курса), без чего трудно рассчитывать на выведение страны из все более усугубляющегося финансово-экономического кризиса.
Еще одним знаковым событием при формировании алжирского правительства стал уход с поста министра иностранных дел Рамтана Ламамры и замена его уже бывшим министром по делам Магриба, ЛАГ и Африканского союза Абдессалемом Мессахелем.
Следует заметить, что первый считался одним из самых успешных министров кабинета А.Селлаля, в чьей работе не было сколько-нибудь заметных провалов, а по опыту и профессиональным достижениям ушедший и пришедший на его место министр считались приблизительно равными, и его замена стала для многих большим сюрпризом.
Однако назначение на его место А.Мессахеля свидетельствует о том, что президент страны А.Бутефлика тем самым наградил его за успехи на занимаемом им посту, особенно в деле мирного урегулирования в Ливии. В частности, благодаря действительно напряженной его работе в этой стране, куда он регулярно выезжал с официальными и неофициальными миссиями, Алжиру удалось заметно повысить свой международный статус в целом.
Важным элементом в этом назначении служит и тот факт, что А.Мессахель, в отличие от Р.Ламамры, является членом ФНО в условиях фактически объявленной А.Бутефликой «партийной мобилизации» в правительство на ключевые позиции.
Между тем, подобные достижения резко поднимают ставки нового министра иностранных дел в алжирской властной иерархии. Не исключено, что сам президент А.Бутефлика (кстати, сам вышедший из недр МИДа) тем самым способствует его дальнейшему продвижению к власти с возможной перспективой стать одним из кандидатов на его замену в будущем на посту главы государства.
Впрочем, явное преобладание партийного фактора в ущерб деловым качествам в министерских назначениях не является единственной серьезной проблемой нового кабинета А.Теббуна.
Очередные замены ключевых для работы правительства министров финансов и энергетики свидетельствуют о продолжении министерской чехарды в соответствующих отраслях (четвертый раз за трехлетний срок). Это явно не способствует поставленным А.Теббуну задачам по выведению страны из кризиса. Их злые языки характеризуют как приказ президента А.Бутефлики «сделать Алжир североафриканским драконом в пятилетний срок».
Между тем, у оптимистов назначение А.Теббуна вызвало надежду на изменение к лучшему. Они, в частности, надеются, что он успешно применит свой опыт как бывшего министра градостроительства по расселению трущоб на практике уже в отношении всей страны, а не отдельных городов.
Впрочем, вряд ли эти ожидания будут удовлетворены в условиях прогрессирующего финансово-экономического кризиса и продолжающегося уменьшения золотовалютных резервов страны, обусловленного не только сохранением низких цен на углеводороды, но и системным управленческим кризисом в стране.
В этих условиях назначение А.Теббуна больше является назначением не премьер-министра, а «антикризисного менеджера», призванного президентом АНДР в первую очередь «экономить средства» путем углубления «реформ» по снижению оттока капиталов из Алжира.
Очевидно, что это будет достигаться путем введения и осуществления новых непопулярных в обществе ограничительных мер на импорт иностранных товаров, что будет способствовать дальнейшему росту цен и общему снижению жизненного уровня среднестатистических алжирцев.