Разногласия между Индией и Пакистаном по вопросу Кашмира должны решаться на двусторонней основе. Об этом заявили 16 июня с.г. в МИД РФ. «В связи с появившимися в ряде пакистанских СМИ со ссылкой на официального представителя МИД ИРП сообщениями о готовности России выступить посредником в урегулировании кашмирского вопроса хотели бы подчеркнуть, что российская позиция остается принципиальной и неизменной: разногласия между Исламабадом и Нью-Дели должны решаться ими на двусторонней основе согласно положениям Симлского соглашения 1972 года и Лахорской декларации 1999 года», — подчеркнули в министерстве. Таким образом, Москва четко дала понять, что ее возможное посредничество в данном случае будет носить в большей степени чисто технический характер. Это логично, поскольку тема деликатная, очень запутанная, а отношения России с Пакистаном и Индией носят характер стратегический, и подход в данном случае должен быть четко выверенным. Тем более, что в самом Кашмире также проходят очень интересные события в связи с расколом среди тех, некогда внешне монолитных, пропакистанских сил, которые в перспективе вообще могут поставить Исламабад и Дели по одну сторону баррикад. По крайней мере, в тактическом плане. Речь идет о произошедшем расколе в одной из главных опор Исламабада в регионе в виде группировки «Хизбуль Моджахеддин», от которой недавно откололся со своими бойцами один из главных представителей молодого поколения полевых командиров Захар Муса. В общем-то, за годы борьбы пропакистанских сепаратистов против Индии в Кашмире последовательно возникали и исчезали различные сепаратистские группы, но только нынешний кризис продемонстрировал, что в данном случае раскол идет не только по линии борьбы амбиций отдельных лидеров, которые боролись за право возглавить весь спектр сопротивления и, соответственно, стать главным адресатам финансовой поддержки со стороны Исламабада, но и по четко выраженным идеологическим мотивам. Это, собственно, и вызывает большую озабоченность у американских экспертов, которые прогнозируют чуть ли не превращение зоны Кашмира в район будущего ренессанса мирового джихадизма. Хотя, конечно, в основе конфликта лежит, безусловно, факт борьбы поколений среди сепаратистов, часть из которых начали активно эксплуатировать в качестве идеологической основы идеи радикального джихадизма в рамках борьбы за власть. 12 мая с.г. З.Муса выпустил аудиозаявление, в котором он подверг остракизму идею присоединения региона к Пакистану и выступил за создание на территории Кашмира «независимого исламистского государства, построенного на основах шариата в его первоначальном толковании». Это государство, по идее З.Мусы, должно стать плацдармом для строительства исламского халифата на территориях современного Пакистана и Индии. Еще ранее З.Муса со своими бойцами (по некоторым оценкам, около двухсот боевиков с 15 полевыми командирами) официально откололся от «Хизбуль Муджахеддин». В качестве первого шага предполагается введение на всей территории Кашмира жесткого шариата с полным отказом от идей любой формы демократии. Само по себе это уже вызов и Нью-Дели, и Исламабаду, поскольку, в общем-то, это парламентские республики. При этом З.Муса пригрозил «отсечением головы» лидерам партий Кашмира, которые входят в т.н. «Конференцию Хурриет» и выступают «за мирное отделение Кашмира в результате демократических методов». Это заявление вызвало резкую негативную реакцию главы «Хизбуль Моджахеддин» и патриарха движения Саида Салахуддина, который сейчас проживает в Пакистане. Он призвал полевых командиров группировки четко осудить позицию З.Мусы и дистанцироваться от него. 13 мая с.г. З.Муса официально в ответ объявил о выходе из «Хизбуль Моджахеддин» и формированию своей собственной группы. При этом он объявил, что новая группа не аффилирует себя с «Аль-Каидой» (запрещена в России), но будет использовать террористические методы для строительства независимого государства на основе шариата. В этом собственно и заключается отличие молодого поколения командиров во главе с 22-летним З.Мусой от предыдущего поколения партийных руководителей типа 71-летнего Я.Салахуддина, которые выступают за отделение Кашмира от Индии с последующим присоединением к Пакистану. В этой связи возникает закономерный вопрос: насколько инициатива «молодняка» перспективна? Сам З.Муса считается в самом Кашмире (особенно среди молодого поколения) преемником недавно убитого индийскими правоохранительными органами очень популярного среди населения Б.Вани. Последний также активно использовал джихадистскую риторику, но никогда не говорил о своем разрыве с Исламабадом.

В этой связи выпад З.Мусы ставит перед Пакистаном новый вызов. Примерно такой же, но гораздо меньше по размерам, чем аналогичная ситуация в «зоне племен» на афгано-пакистанской границе, где известие о смерти харизматичного лидера движения «Талибан» муллы Омара вызвало в свое время раскол. Тогда Исламабад столкнулся с ситуацией выхода очень значительной части лидеров и полевых командиров из-под его монопольного влияния, что пришлось преодолевать с гигантскими финансовыми и репутационными издержками, в том числе и путем заключения альянса с Ираном. Но там ситуацию удалось стабилизировать, а вот в Кашмире Межведомственная разведка (МР) Пакистана снова оказалась не на высоте. Раскол в группировке, которой Пакистан оказывал регулярную материально-техническую поддержку с начала 1990-х годов, стал для пакистанских спецслужб и руководства «Хизбуль Моджахеддин», проживающего в самом Пакистане в эмиграции, очень неприятным откровением. И теперь, по оценке ряда экспертов, пакистанцам придется совместно со нынешним руководством предпринимать шаги по физической нейтрализации этой угрозы. Пока руководство МР четко обозначило перед руководством «Хизбуль Моджахеддин» текущие задачи: это установление жесткого контроля над полевыми командирами и отрядами в самом Кашмире с целью определения масштаба «дезертирства». При этом принято решение об усилении объемов материально-технической поддержки группировки. При этом ряд экспертов говорит о том, что основной задачей пакистанских спецслужб в настоящий момент является локализация группы З.Мусы и отсечение ее от основной протестной массы в Кашмире. В случае начала серьезного вооруженного конфликта в Кашмире с возможной экспансией исламистов и на пакистанскую территорию Исламабад окажется в очень сложной ситуации, поскольку у него нет лишних военных частей, которые в настоящее время в своей основной массе стянуты в «зону племен» и заняты проведением там масштабных контртеррористических операций. При этом американцы отмечают, что, в общем-то, сама идея З.Мусы о создании некого радикального, явно салафитского по сути независимого государства имеет помимо прочего и серьезные внутрикашмирские ограничения. Это прежде всего то, что большинство мусульманского населения региона исповедуют достаточно умеренную ветвь ислама суфизм, что само по себе ограничивает развитие радикального джихадизма. Глупость конечно, поскольку толерантность суфитов мы, например, наблюдали во время двух чеченских контртеррористических кампаний. Ограниченность инициативы З.Мусы, по нашей оценке, кроется в другом: отсутствие у этой группы очевидных внешних спонсоров, что резко снизит ее активность и возможность привлекать новых рекрутов в среднесрочной перспективе. Это самое основное условие того, что группа будет в самом скором времени ликвидирована. Причем рассуждения о том, что указанный раскол будет поощряться индийскими силовиками имеют право на жизнь, но, по сути, эти игры очень опасны, поскольку идеи Х.Мусы сильно хуже по последствиям, нежели чем даже у традиционной «Хизбуль Моджахеддин». В этой связи предположим, что возможные действия индийских спецслужб на этом направлении, если они и будут, то очень ограничеными по времени и объему.