Эксперты расценивают результаты французской операции «Бархан» в Мали, как высокозатратные, но крайне лимитированные по достигнутому результату. Более того, практически все они сходятся во мнении о том, что слова президента Франции Э.Макрона о «необходимости довести до логического конца операцию по искоренению радикального исламизма» являются простым выпуском пара, поскольку сама операция самым серьезным образом исчерпала свой нынешний вектор развития, а никаких новых схем Елисейский дворец пока не предлагает. И последнее по времени нападение на туристический лагерь на севере Мали это прекрасным образом демонстрирует. Подразделение международной террористической сети «Аль-Каида» (запрещена в России) в зоне Сахеля, расположенной южнее пустыни Сахара, 20 июня взяло на себя ответственность за совершенное 18 июня нападение на туристический комплекс близ малийской столицы Бамако. Об этом сообщило агентство Франс Пресс. Заявление боевиков группировки «Нусрат аль-Ислам валь-Муслимин» («Победа ислама и мусульман») было распространено через мавританский новостной портал «Аль-Ахбар», ранее неоднократно ретранслировавший позицию радикалов. В воскресенье утром вооруженная группа атаковала туристический комплекс под названием «Лагерь Кангаба» в местечке Дугуракоро недалеко от аэропорта Бамако. В ходе спецоперации сил безопасности Мали были освобождены 36 заложников, в том числе 16 французов; остальные являлись местными жителями. Согласно последним данным, распространенным в понедельник властями африканской страны, в результате нападения боевиков погибли пять человек, среди которых — португальский военнослужащий из состава миротворческой миссии Евросоюза в Мали. Отметим в этой связи, что в данном случае мы имеем дело уже с принципиально новым конгломератом террористов. Или вернее — с попыткой создания такого конгломерата, поскольку все участвующие в нем персоналии уже давно засветились в Сахеле. Новое объединение получило название «Нусрат аль-Ислам валь-Муслимин». В него вошли туарегская группировка «Ансар ад-Дин», якобы являющаяся филиалом «Аль-Каиды в странах исламского Магриба» (АКСИМ), организация «Аль-Мурабитун», возглавляемая полевым командиром алжирского происхождения Мухтаром Бельмухтаром, и группировка «Эмират Сахара», также связанная с АКСИМ и действующая на севере Мали. Отметим, что самого М.Бельмухтара давно уже нет в живых, и его группа уже давно используется в большей степени как универсальное пугало для прикрытия наиболее резонансных атак террористов. Таких, например, как атаки террористов на туристические комплексы в Буркина-Фасо и Кот д Ивуаре в прошлом году, которые наделали много шума. В нынешней ситуации был атакован также лагерь туристов, что показывает на одинаковый почерк организаторов всех этих акций. Почему в качестве целей выбирают именно туристов — также понятно, поскольку отдыхают в франкофонной Африке в основном французы, и соответственно этими актами отправляется сигнал, прежде всего, Парижу. И расшифровать этот сигнал, в общем-то, несложно: французам предлагается перейти от репрессий к диалогу. Отметим и еще один интересный нюанс происходящего. В новой группировке представлены все туарегские группы (как умеренные, так и исламистско-радикальные), которые, собственно, и являются одним из важных двигателей нынешней нестабильности на севере Мали и в зоне ЭКОВАС. Такие радикальные группы туарегов, как «Ансар ад-Дин», имеют очень широкие контакты с теми, кого принято обобщенно называть АКСИМ. Объясним суть явления: АКСИМ, которым пугают международную общественность, является, по большому счету, альянсом алжирских и туарегских (а в последнее время еще и ливийских) чисто криминальных групп, которые контролируют широкие потоки контрабанды товаров, наркотиков и мигрантов из стран Африки через зону Сахеля в Европу. У алжирцев и туарегов при этом существовало в этой связи четкое разделение труда. Туареги делали основную работу по сопровождению контрабанды и захвату заложников для получения выкупа, а алжирцы в основном держали цепочку переговоров для определения суммы выкупа и получения денег за отправку наркотиков и мигрантов в Европу. Сейчас их на этом поприще несколько потеснили ливийцы. И такая схема АКСИМ, в общем-то, рухнула после свержения М.Каддафи, начались разборки между туарегами и алжирцами за свою долю в этом бизнесе. Одновременно с падением ливийского лидера началось и мощное сепаратистское движение туарегов на севере Мали, против которого, собственно, и направлена операция «Бархан», а не против «Аль-Каиды», как это везде провозглашают французы. Никакой угрозы стабильности режимов в Мали и странах ЭКОВАС АКСИМ не представляет, да и свергать она никого не желает: у нее есть доходный бизнес, и для нее главное, чтобы не трогали каналы нелегальной миграции и контрабанды, которые она контролирует. свергать тот же режим в Мали хотели именно туареги. И они почти это сделали, если бы не срочная переброска французского контингента. С этого собственно операция «Бархан» и началась. Новая группировка включает в себя формально только одну туарегскую группу «Ансар ад-Дин», и это означает, что в ней присутствуют в той или иной мере все крупные группы сепаратистов. 6 ноября 2013 года Национальное движение за освобождение Азавада (НДОА) под руководством Билала аг аш-Шерифа объединилось с Арабским движением Азавада (АДА) и Высшим советом за единство Азавада (ВСЕА). Отметим, что ВСЕА, которое образовано бывшими боевиками наиболее радикальной туарегской группировки «Ансар ад-Дин», в настоящее время фактически аффилировало в себя все те силы, которые принято называть «исламистскими» и олицетворять с АКСИМ. Если еще точнее, то руководство «Ансар ад-Дин» в лице ее лидера И.аг Гали, его «правой руки» и главного инициатора объединения с НДОА Аль-Хабаса аг Инталлаха и пресс-секретаря Хамеда аль-Бибби сейчас руководят ВСЕА. При этом важно понять, что по итогам объединения тогда было принято совместное заявление, в котором лидеры альянса фактически отказываются от идеи полной независимости за право широкой административно-хозяйственной автономии. Это доказывает гибкость туарегской верхушки в вопросах достижения главной цели, ради чего были забыты все первоначальные лозунги, а исламистский антураж, по крайней мере, на время был сдан в утиль. Справедливости ради отметим, что лидеры НДОА еще до начала всей «военной истории» на севере Мали ровно об этом говорили и в Париже, и в Бамако. Но тогда их не послушали, а потом были вынуждены долго и дорого воевать и, в конечном счете, прийти к начальным условиям игры. В этой связи очевидно, что все потуги туарегской верхушки договориться с Парижем о предоставлении им автономии на севере Мали провалились, и поэтому  туареги вновь влились в процесс вооруженной борьбы. Нападение на туристов должно было стать заявкой новой группы и сообщить миру о том, что будет, если требования туарегов будет игнорировать новое французское руководство. А будет нестабильность и альянс с радикальными джихадистами.

В этой связи перед новым президентом Франции Э.Макроном стоит очень серьезная задача по достойному выходу из этого кризиса с одновременным «сохранением лица». Сам Э.Макрон при этом, как прежде всего экономист, а не политик, опять же в бытность свою министром экономики активно дискутировал с силовиками по вопросу стоимости операции в Мали и выдвигал в качестве альтернативы «экономическую экспансию» в зону ЭКОВАС, что должно было сбить волну миграции в ЕС и помочь преодолеть влияние джихадистов. Эта его риторика сейчас, возможно, и изменится, но общий стержень политики на африканском направлении, безусловно, останется таким же. То есть формально победить исламистов, свалив всю ответственность по выходу из кризиса на ООН, а самим заняться чистым бизнесом.  Эта тема постепенного снижения уровня военного присутствия Франции в регионе живет во французской слишком практичной элите еще со времен Н.Саркози, который в свое время серьезно уменьшил воинские контингенты в Чаде, Джибути и ЦАР. Но при этом он спровоцировал серьезнейший кризис нестабильности, приняв самое активное участие в свержении М.Каддафи, и тем самым поставил французских военных в крайне затруднительное положение. Пока Э.Макрон обещает увеличить долю военных расходов Франции на 2 процента ВВП к 2025 году. Само по себе это долгосрочное обещание не имеет ничего общего с плачевным положением дел во французском контингенте в Мали и Нигере. Основную проблему нынешней ситуации в рамках операции «Бархан» ее командующий Пьер де Вильерс обозначил как «отсутствие денег на ее проведение». Именно так он охарактеризовал ситуацию в докладе Э.Макрону перед его визитом на базу французских сил в Мали. Если еще проще, то запущенная 1 августа 2014 года операция «Бархан», которая должна была продемонстрировать «партнерство наций Сахаро-Сахельского региона в рамках борьбы с джихадизмом» показала крайний дефицит боевого потенциала у партнерских армий стран зоны ЭКОВАС, а также натолкнулась на примерно такой же дефицит современных средств мониторинга, связи, поражения и воздушной поддержки. Сразу же стало ясно, что у французов крайне плохо обстоит дело со средствами визуальной разведки с помощью авиации и беспилотников, отсутствуют бронированные противоминные броневики нового поколения. На обеспечение операции была выделена дюжина транспортных вертолетов, срок эксплуатации которых был фактически выработан, что привело их к частому выходу из строя. Эта же беда постигла и штурмовые вертолеты, которые плохо были адаптированы к местным песчаным бурям. К тому же все вертолеты, как показали дальнейшие события, имели совершенно неудовлетворительную броневую защиту от огня стрелкового оружия с земли. На той же базе в Гао сейчас присутствует несколько новых образцов ударных и транспортных вертолетов «Тигр» и NH90, а также беспилотники Heron UAVs и Luna X2000. Но найти среди них реально исправную технику, по оценкам местного обслуживающего персонала, сложно. Все это самым серьезным образом жестко сужает радиус действий наземных сил и не позволяет делать им глубинные рейды вглубь территории с целью перехвата караванов террористов и ликвидации их опорных пунктов. По свидетельству очевидцев, французские солдаты при малейшем огневом контакте тут же возвращаются на свою базу и далеко от нее стараются не удаляться. По оценке того же де Вильерса, «такой «африканский» формат операции стоит не очень дорого, но при этом не имеет никакого эффекта». Насчет явно не толерантного намека французского офицера в отношении уровня тактической и боевой подготовки своих союзников из стран ЭКОВАС дипломатично умолчим. В этой связи Э.Макрон решил обратиться за поддержкой к своему основному союзнику в лице ФРГ. Действия США, которые в военном аспекте резко усиливаются в той же Нигерии и все активнее начинают проникать в Буркина-Фасо и Кот д Ивуар через механизмы оказания прямой военной помощи, расцениваются в Париже, как «попытку распространения своего влияния в традиционной зоне влияния Франции на африканском континенте». Обращения французов к алжирцам с просьбой о взаимодействии в зоне Сахеля остались без вразумительного ответа. Разговор Э.Макрона с канцлером А.Меркель на эту тему во время его первого официального визита в Берлин в качестве президента Франции не принесли много оптимизма. Французские военные оценивают их, как провальные. Несмотря на все свои первоначальные заявления о поддержке после резонансных терактов в Париже (чего не скажешь в запале общеевропейской эйфории), Берлин отнесся к инициативе французского лидера поучаствовать «делом» в формате искоренения терроризма в Западной Африке более чем сдержанно. ФРГ предпочитает вносить свои взносы в рамках функционирования миротворческой миссии ООН МУНИСМА. Участие же немецких военных в рамках операции «Бархан» до сих пор ограничивается задействованием двух военных транспортников Transall, что выглядит простой формальностью. И такое отношение Берлина к этой операции вряд ли поменяется, даже если нынешние франко-немецкие переговоры о направлении в Ниамей (там они базируются) еще одного Transall и военно-медицинского самолета А3100 увенчаются успехом. Если это случится, то общее транспортное авиакрыло в рамках операции «Бархан» составит аж пять транспортников. Все это вынуждает Париж рассматривать вариант привлечения к операции частных военных компаний, что обойдется казне в дополнительные 600 млн евро. Еще одним насущным вопросом остается логистика по перевозке грузов и военных из Гао в Ниамей и Бамако. Здесь французы из-за экономии были вынуждены отказаться от услуг военной авиации и отдать эту тему на откуп местным субподрядчикам, которые используют старые АН-26, что постоянно вызывает технические сбои и, как следствие, снижают мобильность войск. Одновременно с учетом этого фактически на нет сошли и военно-десантные операции. Все это требует от Парижа срочного инвестирования в операцию «Бархан» больших средств, которые еще надо где-то найти и оторвать от нужд национальной экономики, что новому президенту делать совсем не хочется.