Реализация инициативы о создании зон деэскалации в Сирии приведет к размежеванию оппозиции и террористов. Об этом заявил во вторник, 20 июня министр иностранных дел России Сергей Лавров. «В рамках тех усилий, которые предпринимают Россия, Турция и Иран, достигается, если они будут доведены до конца, очень важная цель — полное прекращение боевых действий между правительством Сирии и вооруженной оппозицией, которая отмежевалась от террористов, — сказал он. — Если инициативы о зонах деэскалации будут реализованы, то мы будем иметь, наконец-то, впервые ситуацию, когда произойдет размежевание между участниками режима прекращения боевых действий и террористами, а также теми, кто с террористами заодно, если они не хотят присоединяться к прекращению огня».     «Этот баланс очень хрупкий. Но если мы все будем честными и руководствоваться целью борьбы с терроризмом, то у нас есть все основания не допустить скатывания ситуации к хаосу и непредсказуемым инцидентам», — подчеркнул С.Лавров. В  связи с этим возникает простой вопрос: что делать с теми террористическими группами, например, «Джебхат ан-Нусрой» (Ныне «Тахрир аш-Шам», запрещена в России), которые не просто дислоцируются в таких зонах, но в некоторых, как например, Идлибе — безусловно доминируют в военном и политическом плане? Второй вопрос (или вернее группа вопросов). Как будет сочетаться статус зоны деэскалации, который подразумевает режим перемирия,  с боевыми действиям, которые будут вести в них  правительственные силы с применением авиации и артиллерии? Ведь борьба с террористами подразумевает помимо ударов с воздуха, которые еще как-то можно локализовать по принципу «террорист-примирившейся», еще и наземные операции. Сам факт такой операции будет означать, что статус этой самой зоны деэскалации в общем-то юридически ничтожен. А кто  будет контролировать «освобожденные» от террористов участки в пределах этой зоны? Если это будут сирийская армия и шиитская милиция, то это означает, что границы зоны передвинуты и соответственно она сама перестает существовать в пределах, первоначально очерченных в трехстороннем соглашении,  основные параметры которого сейчас, как заявляет российский МИД, спешно согласовываются между Россией, Турцией и Ираном. Или эти территории предполагается передавать под контроль «примирившимся»? А есть ли уверенность у договаривающихся сторон в боевом потенциале таких «примирившихся»? Смогут ли они удержать эти зоны под своим контролем? Раньше не смогли, например. Более того, умеренных групп оппозиции  сейчас просто не существует, они все подмяты или растворены в исламистском сегменте, будь то «Джебхат ан-Нусра», или «Исламское государство» (ИГ, запрещено в России).  И то, что некоторые из этих групп выступают под самостоятельными названиями, ничего не меняет по сути.  Третий вопрос. Какие критерии размежевания оппозиции и террористов? Кого российская, иранская и сирийская стороны относят к террористам, помимо сторонников «Джебхат ан-Нусры» и ИГ? Тех, кто не присоединился к режиму прекращения огня? Но таковых больше, чем принято считать, и большинство из них поддерживается Анкарой и Дохой. Например, пока вторая по боевому потенциалу «Ахрар аш-Шам» не определилась со своим участием во всех этих процессах. Четвертый вопрос. До какого периода эти группы должны официально объявить о своем участии или неучастии в этом формате, и где и в какой форме это должно произойти? К кому будут относится силы проамериканской коалиции  в лице курдов и арабов на юге и севере Сирии? Как предполагается строить линию поведения по отношению к ним, если они не присоединяться к режиму деэскалации (о чем собственно их кураторы в лице американцев уже объявили еще на заре всей этой затеи)? Пятый вопрос. Означает ли «остановка гражданской войны» в Сирии, о чем собственно заявляют российские официальные лица, что сторонники «Джебхат ан-Нусры» и ИГ  и другие силы, которые к перемирию не присоединятся,  не являются участниками внутрисирийского конфликта или по простому — гражданской войны? Тогда с кем воевали российские ВКС и их союзники в Сирии все это время? С иностранными интервентами? Слов нет, все  эти группы находятся на довольствии иностранных спонсоров, но без внутреннего недовольства абсолютного большинства суннитского населения Сирии ни о каком подобном кризисе  не шло бы речи в принципе. И собственно кризис в Сирии имеет все признаки настоящей гражданской войны на  базе прежде всего межконфессионального конфликта. Именно межконфессиональные противоречия лежат в основе всей нынешней ситуации, и именно этот момент и лежит в основе создания зон деэскалации. Эти зоны правильнее называть резервациями  для суннитов. Это  к тому, что если мы, как призывает российский министр иностранных дел России, «будем честными», то называть эти зоны деэскалации надо именно так. И примирившихся там очень мало. Туда в основном переправляются в рамках программ «по обмену населениям» (опять же по конфессиональному признаку)  те, кто вместе с режимом в Дамаске вместе сосуществовать не хотят. Те, кто хочет, из родного дома в далекий Идлиб не переезжает. Также надо честно признать и факт того, что ни российская, ни сирийская авиация бомбить эти зоны не будут, даже если там начнет вещать Абу Бакр аль-Багдади с трибуны центральной мечети.  То есть, сама идея создания таких зон заключается в узаконивании территорий в Сирии, которые практически де-юре (все это будет закреплено соглашением)  будут свободны от любого административного контроля и управления со стороны Дамаска. И чем это не раздел страны  по конфессиональному признаку?  То есть то, что сейчас существует де-факто, будет существовать де-юре. Причем под исламистскими лозунгами.  Как в Идлибе , например. И в этой связи снова постараемся быть четными и сделаем вывод о том, что сам проект создания таких зон вызван невозможностью  сирийской армии и их иранских союзников «на земле» зачистить основные узлы сопротивления в том же Идлибе. В этой связи упор делается на то, чтобы, оставшись один на один, различные полевые командиры (а если точнее, то Турция-Катар и Саудовская Аравия) просто перегрызли друг друга в рамках борьбы за военно-политическое доминирование в границах этих зон. Если это будут протурецкие группы, то вроде бы соглашения выполняются. А если это будут просаудовские, или Анкара, Доха и Эр-Рияд снова помирятся? Тогда снова надо будет воевать, и этому  сценарию надо готовиться уже сейчас.