Вот уже почти месяц продолжается кризис вокруг одной из богатейших стран планеты – Государства Катар. При этом одной из немногих ближневосточных стран, выступающих пусть исходя из позиции медиатора, но всё же с сильным прокатарским креном, стала Турецкая Республика. Совершенно неудивительно, что на кризис откликнулся своим анализом один из главных проправительственных центров — Фонд политических, экономических и социологических исследований (SETAV), базирующийся в Анкаре, опубликовав материал под заголовком «Региональные последствия катарского кризиса: растущая уязвимость».

Продолжаем анализ документа, рассматривая раздел, призванный ответить на вопрос: «Как катарский кризис может повлиять на региональные конфликты?». Мы остановились на том, что устранение прокатарских групп из региона, по мнению авторов, будет иметь негативные последствия для безопасности региона по целому ряду причин, включая нарушение хрупкой системы сдержек и противовесов экспансионистским устремлениям Ирана.

Далее, авторы говорят о том, что Палестина находится в эпицентре нынешнего кризиса. Подход ОАЭ и Египта – совпадающий с израильским – заключается в том, чтобы сформировать антикатарскую позицию в том числе и по Палестине. Эмиратская внешняя политика рассматривает Палестину через «призму» своего союзника, Мухаммеда Дахлана, бывшего начальника Службы превентивной безопасности в Газе, на которого ОАЭ хочет заменить Главу ПНА Махмуда Аббаса. Представители Катара посетили нескольких лидеров ХАМАСа с тех пор, как те покинули Дамаск в начале сирийского кризиса, после своего отказа поддержать проасадовскую линию. Текущий кризис, таким образом, нацелен и на ХАМАС и преследует своей целью вынудить Катар отказаться от поддержки движения. Король Саудовской Аравии Сальман встречался с лидерами ХАМАСа в 2015 год с намерением объединить арабский мир против Ирана. У ХАМАСа были противоречия с Ираном, начиная с 2011 года, основанные на отказе от иранского патронирования движения. Иранские попытки были направлены на то, чтобы поправить свой имидж в суннитском мире – имидж, который оказался «в руинах» в результате иранской вовлеченности в сирийскую гражданскую войну.

У ХАМАСа, как отмечают авторы, есть свои финансовые и политические проблемы. Движение недавно сменило своего лидера и обнародовало политическую повестку, согласно которой ХАМАС отверг свою «органическую» связь с «Братьями-мусульманами».  ОАЭ и Египет, а также определённые группы в саудовском истеблишменте дискредитировали новый подход ХАМАСа, и обратились к Катару с требованием прекратить свои связи с палестинским движением. Региональная изоляция ХАМАСа, однако, не устранит его ни из социологической, ни из политической реальности Палестины. Впрочем, как и не будет способствовать деэскалации напряжённости между палестинскими группировками. С другой стороны, она «взбодрит» Израиль и усилит его переговорные позиции с палестинцами. Далее авторы завершают раздел словами о том, что в интересах арабского мира объединение палестинцев, а дальнейшая их поляризация и раскол не идёт на пользу никому, кроме Израиля.

Следующий раздел документа называется «Как может быть преодолена дилемма безопасности?».

Как пишут авторы документа, налицо взаимное непонимание и нехватка «эмпатии» между главными игроками в регионе. Одна группа акторов не понимает обеспокоенности своей безопасностью другой стороны. Таким образом, как пишут авторы, необходимо обеспечить взаимопонимание и уважение сторонами обеспокоенностей и «лимитов» друг друга. Пока же даже виртуально невозможно институциализировать инфраструктуру коллективной безопасности, которая бы победила сектантство и жестокий экстремизм в регионе.

Далее авторы продолжают: региональная холодная война с сильным идеологическим подтекстом, которая выглядит как главный мотив коалиции, пытающейся изолировать Катар, является нежелательной для стран региона. Война «запугиваний» руками своих союзников – то, как может выглядеть такая холодная война. И она лишь создаст питательную среду для региональных трений. Подход, который в настоящее время выглядит куда как более оправданным, может заключаться в формировании стратегии баланса между силами региона. Уважение автономии и зон влияния ведущих игроков и даже частичные альянсы могут оказаться возможными в рамках этой системы. Взаимосогласованный процесс отказа от поддержки «жестоких союзников» должен быть одним из предварительных условий подобного баланса.

В то время, как региональная холодная война возникает, такие акторы, как Катар и Турция, вынуждены выбирать свою сторону в «порочном круге» конфликта, который можно было бы избежать. В то же самое время, Иран извлекает выгоду из этой поляризации, мобилизуя своих «сектантских ополченцев» и консолидируя свои силы внутри страны и в регионе, в целом. Когда же речь идёт о «сектантской» мобилизации, возможности Ирана не уравновешиваются в регионе. Опыт Йемена, Ливана, Ирака и, в особенности, Сирии наглядно показал иранский потенциал.  И эти возможности, очевидно, наносят ущерб региональным интересам стран Залива. Недавняя поддержка, оказанная администрацией Д.Трампа (очевидно, имеется в виду визит президента США в Саудовскую Аравию – В.К.), оказалась тем обстоятельством, которое мотивировало антикатарскую коалицию, возглавленную КСА и ОАЭ.