28 июля 2017 года турецкое издание Hürriyet опубликовало эксклюзивное интервью своих корреспондентов, взятое в столице Катара Дохе у министра экономики и торговли Ахмеда бен Мухаммеда бен Джасима Аль Тани. В ходе которого катарский министр, в частности, подчеркнул, что нынешние турецко-катарские отношения находятся на самом высоком уровне, а также поблагодарил президента Р.Т.Эрдогана, турецкое государство и народ за то, что «они всем сердцем» находятся с Катаром в ходе кризиса (внутриарабского – В.К.). При этом эмбарго по словам министра является возможностью для представителей бизнеса двух стран по наращиванию торгово-экономического сотрудничества. Тем более, что, как указал министр, приоритетом для страны является торговля с Турцией и менее, чем через месяц состоится встреча между катарским и турецким бизнесом в Измире (в ходе ежегодной международной Измирской ярмарки, страной которой в этом году является Россия – В.К.).
От себя же сразу заметим, что в турецком деловом сообществе наблюдается, выражаясь мягко, большая обеспокоенность возможностью потери для себя рынка Саудовской Аравии (именно этого королевства, поскольку в Египте при президенте А.Ф.ас-Сиси туркам особенно делать нечего, а в ОАЭ – в настоящее время и так развернуться негде), который заметно перспективней по сравнению с катарским.
Итак, вслушаемся в слова катарского министра и зададимся вопросом, насколько они способны успокоить прагматичный и считающий каждый куруш (копейку) турецкий бизнес.
Разумеется, к успокаивающим турецкую сторону словам нельзя отнести заявление Ахмеда бен Мухаммеда бен Джасима Аль Тани о том, что его страна как жила за день до эмбарго, так же и проснулась на следующий день после него. Так что, план по изоляции Катара провалился буквально «на следующий день». Поскольку в общем объеме катарской торговли роль государств Персидского залива измеряется долей всего в 8%, а на катарские поставки сжиженного газа за рубеж, включая ЮВА, Европу, Южную Америку и прочий мир, эмбарго повлиять не в состоянии. А тем, кто в итоге больше всего пострадал от санкций, являются сами страны их «развязавшие» (типичная риторика любой страны, оказавшейся под санкциями – В.К.), а компании из КСА, ОАЭ и Бахрейна сами оказались вынужденными покинуть Катар.
Катарский министр отметил одну из ведущих ролей, которую сыграла Турция в разработке экономического плана (в т.ч. подразумевающего поставку потребительских товаров) и его претворении в жизнь в условиях возникшего кризиса. Турция, в частности, поставила молоко, куриное мясо, свежие овощи и фрукты.
Развивая свою мысль, катарский министр категорично заявил, что торговля страны с «теми» странами закончилась и в плане импорта Доха должна подыскать себе альтернативных поставщиков. В 2016 году торговый оборот между Турцией и Катаром составил 916 млн долл., а эмбарго является «возможностью» для увеличения этого показателя, в частности, в сфере поставок продовольствия, потребительских товаров, а также строительных материалов.
Отметим два момента. Прежде всего, Турецкое агентство по статистике на 2016 год дает другую цифру турецкого-катарского товарооборота, заметно меньшую и без того, не слишком заметной величины, упомянутой министром, – 710 млн долл., в которой на турецкий экспорт в Катар приходится 439 млн долл., а импорт, соответственно, 271 млн долл.).
И теперь, сравним с теми же показателями по Саудовской Аравии: товарооборот – 5,0 млрд долл., турецкий экспорт в КСА – 3,2 млрд долл., а импорт из королевства – 1,8 млрд долл.
Думается, что комментарии излишни, относительно того, что Катару придется изрядно поднапрячься, чтобы компенсировать убытки турецкого бизнеса. Тут могут возразить про то, что для Турции катарцы, как существующие, так и потенциальные инвесторы в экономику страны – интереснее, чем саудовцы. Сам по себе этот тезис является спорным и, кроме того, зарубежные «толстосумы» интересуют государство и его руководство, но куда как меньше волнуют турецкий бизнес.
Кстати, в этой связи заметим, что катарский министр сделал акцент на то, что турецкие компании приглашаются, совместно с катарским, делать инвестиции в его страну, в частности, в сфере производства и в секторе услуг. И ни слова не проронил про то, что катарские компании будут наращивать свои инвестиции в Турцию, которая в ряде отраслей в них отчаянно нуждается на фоне понижения в мире своих кредитных рейтингов и, вообще, непростых нынешних отношений с Западным миром – США и ЕС.
Подводя черту под «эксклюзивным выступлением» катарского министра экономики и торговли заметим, что он даже и не пытался особо успокаивать турецкую сторону, пообещав какой-либо «пряник» за турецкую самоотверженность. А то, что поддержка Катара не имеет для Турции экономического измерения наглядно демонстрируют приведенные выше цифры, о которых турецкое руководство отлично знает.
И, возможно, тут очень кстати под «горячую руку» снова подвернулся Израиль, что дало повод Турции вновь поднять на него свой «зычный» голос, призывающий к ответу перед мусульманами всего мира, и предстать, хотя бы в своих собственных глазах, объединителем расколотого арабского мира. Хотя по факту и в лучшие времена у Турции это не получалось и, тем более, Анкара не годится на эту роль по состоянию на середину 2017 года.