Изоляция Катара не нанесла удара по мировым сырьевым рынкам и даже не оказала сколько бы значимого давления на нефтяные котировки.
После первых новостей о введении экономической блокады цены на нефть на протяжении нескольких часов цены росли, стандартно отыгрывая рост напряженность в регионе. Но довольно скоро котировки начали падать, и нефть марки Brent закрыла сессию в минусе – на 1%, а WTI опустилась на 0,6%.
Игроки таким образом среагировали на опасения по поводу того, что Катар может выйти из сделки ОПЕК по сокращению добычи. Также на цены давило «разочарование» игроков по поводу возможных последствий эмбарго Катара.
Рис. Цена на нефть марки WTI на торговой сессии Нью-Йоркской товарной бирже 5 июня 2017 г.
Дело в том, что организовать блокаду нефтегазовых поставок из Катара его противники не могли. Для этого необходимо было бы закрыть для катарцев проход по одному из ключевых морских путей: Ормузскому проливу, Баб-эль-Мандебскому проливу или Суэцкому каналу.
Из стран Персидского залива к блокаде Катара присоединились лишь три (КСА, ОАЭ и Бахрейн), а в таком составе, без Ирана и Омана, пролив перекрыть невозможно. В любом случае, масштаб сегодняшнего кризиса не предполагает настолько жестких мер.
Теоретически Египет, который единолично контролирует судоходство по Суэцкому каналу, мог бы перекрыть проход катарских СПГ-танкеров в Европу. Однако этот сценарий нереалистичен, так как не меньше чем по Катару, это ударит по Египту.
Организовать выборочную остановку танкеров одной страны организовать крайне сложно, и это пойдет вразрез с международным правом. Такие жертвы для египтян не оправданы.
К слову, во второй половине июня в СМИ прошла информация о том, что два танкера с катарским СПГ, направлявшиеся в Европу, развернулись на пути к Суэцкому каналу. Эта новость породила слухи о том, что танкерам могли запретить проход египтяне[i].
Однако информация об этом не подтвердилась, и в дальнейшем подобных инцидентов замечено не было.
Аналитики, опрошенные агентствами Reuters, Bloomberg и CNBC сходились во мнении, что потребители не ощутят нехватки газа.
Таким образом, мировой нефтегазовый рынок пока не заметил на себе последствий очередного ближневосточного спора.
Не ощутили заметных неудобств и импортеры катарского сырья.
Однако для ряда менее важных клиентов Катара и его политических соратников кризис уже принес серьезные убытки, и вряд ли на этом все закончится.
И так, пешки летят первыми. И они полетели. Первыми пострадали восточно-африканские страны. 13 июня Катар сообщил о выводе своих миротворческие сил с пограничной территории Эритреи и Джибути[ii].
Его войска находились там на протяжении семи лет, обеспечивая определенный уровень стабильности в отношении двух ранее конфликтующих стран.
Доха пошла на этот шаг после того, как правительство Джибути присоединилось к эмиратско-саудовскому антикатарскому демаршу.
Сразу после остановки катарского посредничества отношения между Эритреей и Джибути резко накалились. Джибути обвинила своих соседей в оккупации своей территории[iii].
С точки зрения нефтегазового комплекса это означает угрозу для проекта строительства 550-километрового газопровода (по некоторым данным 700 км) из Эфиопии в Джибути, а также терминала по сжижению и экспорту газа с порта Джибути.
Этот проект был анонсирован осенью 2015 г. Его стоимость оценивается в $4 млрд., мощность газопровода – 12 млрд. куб. м/год, завода по сжижению газа – 10 млн. т/год.
За его реализацию взялась китайская компания POLY-GCL Petroleum Group.
Китайцы же обнаружили залежи газа в Джибути. В марте 2016 г. сообщалось о начале работ по проекту, они должны были продлиться три года.
Пока рано говорить о том, что напряжение отношений между Джибути и Эритреей скажется на китайском проекте, однако это возможно в случае дальнейшей эскалации конфликта между двумя восточноафриканскими государствами.
Рис. Предполагаемый маршрут газопровода Джибути – Эфиопия.
Если будущее в нефтегазовых проектов в Джибути и Эфиопии пока лишь потенциально под угрозой, то в Пакистане один крупный проект уже стал жертвой катарского кризиса.
Пакистан в целом оказался в крайне неудобном положении: он зависим от катарского СПГ, от саудовских кредитов, и при этом он планировал строительство газопровода из Ирана.
Для баланса между тремя этими «огнями» необходимы недюжинные способности. Сложно балансировать и реализовывать проекты в таком состоянии.
В начале июня с.г. Исламабад сообщал о том, что не отказался от закупок природного газа у Катара[iv].
Министр нефти и природных ресурсов Пакистана Ш.Аббаси довольно скоро после эскалации катарского кризиса сообщил о том, что ситуация не отразится на закупках катарского СПГ его страной.
Это заявление не удивительно, ведь Катар является важнейшим поставщиком газа в страну. Между странами действуют долгосрочные договоры на поставки сырья.
В сентябре 2016 г. стало известно о расширении объемов экспорта в Пакистан (импорт дополнительно 1,3 млн. т СПГ/год в течение 20 лет).
Однако высказывания Исламабада казались чрезмерно громкими. И скоро стало ясно, почему. Уже к середине июня правительство Пакистана сообщило об отмене крупного и долгожданного проекта строительства газопровода из порта Гвадар в Навабшах[v].
Этот проект трансформировался из ранее планируемого маршрута Иран-Пакистан-Индия, когда в Нью-Дели отказались от участия, сославшись на несогласие по поводу цен на сырье. По некоторым данным, такое решение было принято под давлением со стороны США.
Затем часть проекта трубопровода Иран-Пакистан взялся финансировать и строить Китай, в рамках создания Китайско-пакистанского экономического коридора.
Сообщалось, что после окончания строительства участка Гвадар – Навабшах Китай намерен продлить трубопровод к своей границе. Тогда Пакистану останется достроить лишь небольшой участок до границы с Ираном.
В Тегеране уже давно заявляли о том, что иранский участок трубопровода — до пакистанской границы — достроен.
В случае реализации проекта объемы иранских поставок в Пакистан могли достигать 8 млрд. куб. м/год. Кроме того, планировалось построить новый терминал по приему СПГ в порту Гвадар, а это означало очередное увеличение поставок газа из Катара.
Подготовку проекта газопровода постоянно откладывали[vi]. Как писали пакистанские СМИ, проектную документацию по кругу передавали из одного ведомства в другое без всяких видимых причин.
Как несложно догадаться, проект трубопровода скорее всего стал заложником геостратегической борьбы в регионе между КСА и его вечным противником Ираном, а теперь и новым недругом – Катаром.
В последние годы Пакистан постоянно живет в состоянии нехватки энергоресурсов. Правительство обещает решить проблему за счет строительства новой инфраструктуры по импорту сырья и заключения новых контрактов. С тем же Катаром существуют долгосрочные контракты на покупку СПГ, которые не раз расширяли и продлевали.
В этих условиях отказ от такого крупного, значимого и, что главное, инвестиционно привлекательного для Китая проекта особенно болезненно.
Рис. Предполагаемый маршрут газопровода Иран – Пакистан и участок Гвадар – Навабшах.
Интересно будет наблюдать за тем, как к отмене проекта отнесется Китай, который совместно с Пакистаном реализует проекта Китайско-пакистанского экономического коридора.
Китайские компании давно зарекомендовали себя как крайне прагматичные и удобные инвесторы для тех стран, в которые западный бизнес не приходит из-за опасений по поводу финансовых и имиджевых потерь и проблем в сфере безопасности.
Кстати, геополитические разногласия постоянно тормозят и другой проект газопровода через Пакистан – многострадальный и малоперспективный газопровод ТАПИ.
Отношения между Пакистаном и Афганистаном в последние месяцы ухудшались, равно как и внутриполитическое положение в каждом из стран. В какой-то мере эти процессы связаны с продолжающимися передрягами в ближневосточном регионе.
Отдельно отметим, что сами новоявленные принципиальные борцы с терроризмом – ОАЭ и Египет, не гнушаются катарским газом. ОАЭ как ни в чем не бывало продолжает получать природный газ по трубопроводу Dolphin, а Египет принимает поставки СПГ.
Таким образом, очередное напряжение в регионе Персидского залива снова ударило по «слабым», ухудшив ситуацию в Джибути и Эритреи и лишив пакистанцев многообещающего проекта.
[i] Reuters http://uk.reuters.com/article/us-gulf-qatar-lng-usa-idUKKBN18Z1LK
[ii] «Аль-Анба» http://www.alanba.com.kw/ar/arabic-international-news/753454/13-06-2017-قطر-تنهي-وساطتها-بين-جيبوتي-وإريتريا
[iii] «Аль-Анба» http://www.alanba.com.kw/ar/arabic-international-news/754326/17-06-2017-جيبوتي-تتهم-إريتريا-باحتلال-أراض-متنازع-عليها-بعد-سحب-قوات-سلام-قطرية
[iv] The Express Tribune https://tribune.com.pk/story/1430043/pakistan-says-lng-import-qatar-continue/
[v] Daily Pakistan https://en.dailypakistan.com.pk/business/pakistan-abandons-2b-gwadar-nawabshah-gas-pipeline-project/
[vi] The Express Tribune https://tribune.com.pk/story/1326965/lng-supply-gwadar-terminal-pipeline-project-stuck-paper/