В последние месяцы ускорилось формирование достаточно сложных отношений между тремя региональными державами — Индией, Ираном и Пакистаном — в рамках одновременного взаимодействия и противодействия друг другу. Иран стремится укрепить альянсы со своими соседями в условиях растущей напряженности в отношениях с США, в то время как Индия и Пакистан пытаются ослабить усиливающийся жесткий контроль Вашингтона над регионом, который реализуется путем создания межгосударственных барьеров. Одновременно Пакистан и Индия стремятся извлечь выгоду из американского патронажа в виде систем современного оружия.
После успешного формирования правительства шиитского большинства в соседнем Ираке Тегеран обратился на восток с целью нормализации отношений со своими соседями, надеясь, что их поддержка поможет снизить эффект военного присутствия США в Ираке и Афганистане. Одновременно Иран укрепляет свои связи с региональными мировыми державами – Россией и Китаем.
В апреле Вашингтон выступил с оправданием своего растущего участия в регионе, провозгласив Иран, Индию и Пакистан «проблемным треугольником». «Афганистан, Пакистан и Иран находятся в проблемном треугольнике, и задачей США является подключение правительства США к событиям в регионе с целью ослабления его проблемного характера» — заявил сотрудник военного колледжа армии США Ларри Гудсон. «США столкнулись с настоящей головоломкой, — недоумевал он, — в рамках которой мы должны оставаться, чтобы обеспечить наши стратегические интересы, направленные на стабилизацию и трансформацию этих проблемных регионов, но наше присутствие там продолжает оставаться мишенью для все большего числа джихадистов, которые бросают вызов концепции американского проекта для всего мира. Антиамериканские настроения в некоторых регионах остаются постоянно высокими. Мы не можем оставаться, но и не можем позволить себе уйти».
Между тем Вашингтон продолжает политику кнута и пряника, пытаясь сорвать процесс сближения Ирана с его соседями, которое положило бы конец международной изоляции Тегерана. «Морковка» бушевской администрации выглядывает в форме американского предложения о продаже Индии и Пакистану модифицированных истребителей F-16, способных нести на борту ядерное оружие. Индии еще предстоит принять решение на этот счет, и она дает понять, что может обратиться к России и ЕС с просьбой выступить в качестве альтернативных поставщиков вооружений. Что же касается Пакистана, то, учитывая тесное сотрудничество Ирана с Индией, соперником Исламабада, он занимает еще более двусмысленную позицию, приветствуя военное присутствие США в Афганистане. Более того, он даже предлагает свое посредничество между Вашингтоном и Тегераном в урегулировании конфликта вокруг иранской ядерной программы.
Иранские правящие круги осознают, что их мусульманский сосед, обладающий ядерным оружием, может когда-нибудь использовать поставляемое США оружие против них, и Вашингтон прямо подогревает эти страхи в попытке сдерживания Ирана. Но стратегия вашингтонской администрации вполне может вызвать стремление Ирана создать собственный ядерный щит.
В марте пакистанские официальные лица заявили, что предложение о продаже истребителей F-16 не связано с американо-иранским противостоянием. Это была реакция на сообщения в прессе о том, что в ответ на поставки истребителей Пакистан якобы согласился сотрудничать с Вашингтоном в попытках заставить Тегеран отказаться от ядерной программы. Пакистан признал, что один из ведущих пакистанских ученых-ядерщиков, Абдул Кадир Хан, снабжал Иран центрифугами, используемыми для обогащения урана, и некоторые официальные лица критиковали Иран за недостаточный уровень сотрудничества с Международным агентством по атомной энергии. Напряженность отношений между двумя странами еще более усилилась в результате обвинений в адрес Тегерана, который поддерживает антиправительственное движение в Белуджистане – провинции, соединяющей две страны.
Еще более усложнив ситуацию, Индия предприняла энергичные шаги по урегулированию отношений с Китаем, побуждая Пакистан любой ценой удерживать свою близость с Пекином. В марте Пакистан и Китай подписали Договор о дружбе и начали переговоры об учреждении совместной свободной экономической зоны. Однако их отношениям недостает стратегического измерения в отличие от индо-китайских связей, которые ориентированы на стратегическую перспективу. Обе страны подняли свои отношения до «стратегического уровня» в марте этого года после завершения первого такого рода диалога в Дели. В апреле стороны занялись урегулированием пограничного спора на фоне быстрорастущей торговли, объем которой в прошлом году достиг наивысшего показателя за все годы – 13,6 млрд долларов.
Иран также укрепляет свои отношения с Китаем. Пекин обеспечивает 13,6% своего ежегодного потребления энергии за счет поставок из Ирана и предполагает увеличить объем этих поставок, подписав недавно крупный контракт с Тегераном. В поддержку своего альянса Пекин и Тегеран пописали прелиминарное соглашение о поставках иранских нефти и газа в Китай на общую сумму от 70 до 100 млрд долларов. Эти средства будут вложены в разработку месторождения нефти в Ядаваране, недалеко от границы с Ираком. В начале этого года Китай заявил о готовности покупать сжиженный газ в Иране. Срок контракта – 25 лет, стоимость сделки — 20 млрд долларов. В ответ Китай поставляет в Иран свои товары, в том числе компьютерные системы, бытовую технику и автомобили. Китай – особо ценный партнер для Ирана, поскольку он обладает правом вето в Совете Безопасности ООН и может прикрыть Тегеран от враждебных дипломатических акций со стороны Вашингтона и Лондона.
В рамках наступательной дипломатии на востоке Иран наладил прочные торговые отношения с Индией и стремится проводить с ней общую политику в стратегически важном регионе — Центральной Азии. В январе государственная компания Indian Oil Corporation достигла соглашения с иранской компанией «Петропарс» о модернизации энергоблока на гигантском газовом месторождении «Южный Парс», содержащим крупнейшие запасы газа в мире. Одновременно Индия сотрудничает с Ираном в обеспечении безопасности международных морских коммуникаций в Персидском заливе и помогает модернизировать иранский порт Чарбахар. В определенной мере это направлено на то, чтобы снизить амбиции Пакистана в отношении превращения его собственного порта в Гвадаре, находящегося буквально в нескольких километрах к востоку, в крупную региональную гавань.
В то же время происходит быстрое развитие ирано-индийских связей в области энергетики. 13 июня Индия и Иран подписали соглашение о поставках в Индию иранского сжиженного газа на сумму 22 млрд долларов, начиная с 2009 г., сроком на 25 лет. Сейчас ведутся переговоры о совместном проекте по прокладке газопровода из Ирана в Индию через территорию Пакистана. Получивший название «газопровод мира», проект стоимостью 4,5 млрд долларов может укрепить отношения между тремя его участниками и послужить стимулом для финансовых вложений в мирное сосуществование. Однако Вашингтон выразил свое недовольство сотрудничеством Индии с Ираном, о чем заявила госсекретарь Кондолиза Райс. В непривычном для Вашингтона оскорбительном тоне Индия ответила, что долговременные интересы ее энергетической безопасности определяют ее стратегию в области энергетики, а не государственную политику. «Я думаю, в Иране работает ряд компаний, в том числе много крупных европейских компаний, — аргументировал этот тезис индийский министр нефтяной промышленности С.К. Трипатхи. – Многие страны поддерживают экономические связи с Ираном, поэтому и мы можем разработать разумное, продуманное соглашение с Ираном в области энергоресурсов».
В Пакистане вызывает раздражение и тот факт, что, кроме подписания важного торгового соглашения, Индия и Иран поддерживают в небольшом объеме и военные связи. Так, в марте 2003 г. они провели совместные морские маневры, которые, вероятно, были мотивированы угрозой американского военного присутствия в Персидском заливе. Иран стремится также получить помощь Индии в обслуживании его военно-морской и военно-воздушной техники, включая истребители МиГ-29. Согласно докладу «Развитие военных возможностей Ирана», подготовленному недавно иранским Центром стратегических и международных исследований, Тегеран хотел бы получить индийскую помощь в разработке батарей для подводных лодок, которые могли бы больше подходить для теплой воды Персидского залива, нежели российские. Одновременно Иран получает крупные партии вооружений, особенно ракетные технологии, из Китая.
Дружественные отношения между Тегераном и Дели беспокоят не только Исламабад, но и Израиль. Эту обеспокоенность высказал израильский премьер-министр Ариэль Шарон во время визита в Дели в 2003 г. Израильские официальные лица опасаются, что сделки о поставке оружия в Индию могут быть скомпрометированы, если Дели решит передать секретную израильскую военную технологию Тегерану. Не желая раздражать Вашингтон, Дели осторожно держит дистанцию между собой и Тегераном в вопросе об иранской ядерной программе, хотя и не скрывает, что помогает Ирану производить ядерную энергию.
В глазах Исламабада Тегеран рассматривается как чуть меньшая угроза, чем Индия. Недавно отставной пакистанский генерал Талат Масуд в интервью радиостанции «Голос Америки» заявил, что Пакистан готов приветствовать постоянное военное присутствие США в регионе, поскольку в случае враждебных действий со стороны соседей американцы могут оказать помощь Пакистану. Официальный Исламабад, полагает генерал, считает, что это надежный путь противостояния Индии, учитывая, что США поддерживают с ней хорошие отношения. Такие мнения отражают трактовку Исламабадом собственной безопасности, что надеется использовать Вашингтон, чтобы получить полное присутствие в регионе. Американский исследователь Кристофер Кандланд, проводящий ныне полевые исследования в Пешаваре (Пакистан), пишет: Индия чувствует, что «чем больше Пакистан представляется в виде угрозы, тем больше Вашингтон укрепляет свои отношения с Индией». «Иными словами, — продолжает Кандланд, — пакистанские военные используют религиозно-политические партии, чтобы запугать Вашингтон и получить больше военной помощи».
Вашингтон, похоже, все больше склоняется в сторону поддержки Дели. Когда он предложил Исламабаду и Дели купить истребители F-16, он предложил Индии на выбор F-16 или более современный F-18. Предложение, сделанное для Дели, включало передачу лицензии на технологию и производство, в чем было отказано Исламабаду. «Понятно, что такой дисбаланс порождает в Исламабаде и Дели ощущение того, что Вашингтон берет перед Индией долговременные обязательства в области ее безопасности, но что касается Пакистана, то он заинтересован в обеспечении его безопасности только до тех пор, пока там продолжаются операции против «Аль-Каиды», — делает вывод американский исследователь.
С точки зрения Ирана, усиливающаяся милитаризация региона, сопровождаемая попытками Вашингтона создать альянс с Индией и Пакистаном, может рассматриваться лишь как растущая угроза. Тегеран отвечает расширением отношений с Россией и новой сверхдержавой – Китаем. В начале апреля Китай посетила высокопоставленная иранская делегация, обсуждавшая проблему расширения торговых связей, в то время как Москва больше всех поддерживает иранскую ядерную программу. Российско-иранские отношения ныне достигли пика за весь период после Второй мировой войны.
При нынешнем положении вещей представляется, что в будущем Иран может дрейфовать в сторону Китая, России и Индии, в то время как прозападное пакистанское правительство будет продолжать крепить связи с Вашингтоном. Национальный разведывательный совет США, куда входят ЦРУ и другие разведывательные центры, в своих оценках, опубликованных в феврале этого года, предупреждает о том, что к 2020 г. Индия и Китай выступят в качестве ведущих мировых игроков.
«Совершенно ясно, — говорится в документе, — что Азия будет исключительно важна как двигатель изменений в последующие 15 лет. Можно предвидеть, что по мере дальнейшего усиления роли США в качестве медиатора в отношениях между соперничающими силами в регионе это будет вызывать все большее раздражение у них и делать американское присутствие здесь все более неуместным».
Вероятно, обеспокоенные этим сценарием, США стремятся сохранить свою «уместность», спровоцировав вспышку региональной гонки вооружений и напряженность в отношениях между Индией и Пакистаном. Одновременно Вашингтон предложил Израилю присоединиться к Договору о нераспространении ядерного оружия – беспрецедентный шаг, который может в какой-то мере выровнять слишком заметный крен в американской политике в сторону Израиля.
По мере того как стабилизируется ситуация в Афганистане, все более неуместной будет роль Пакистана. Акции Тегерана, наоборот, будут расти как в Южной Азии, так и в арабском мире. Как богатая энергоресурсами страна, Иран наверняка будет фигурировать в планах великих держав и в разных альянсах – будут ли это США, Китай или Индия – в большей степени, чем Пакистан. Судьба Тегерана зависит от нескольких факторов и не в последнюю очередь от того, как быстро будет включен кран энергоресурсов Центральной Азии, и от того, какую политику будут проводить Россия и ЕС в регионе.
В настоящее время у Тегерана хорошие перспективы. На западе США застряли в Ираке, где правит дружественное Ирану шиитское правительство. На востоке укрепляющаяся сеть альянсов означает большую безопасность для Тегерана. Ныне Иран, похоже, хорошо держится на гребне волны, которая перекатывается через регион.