15 августа этого года начальник Генерального штаба ИРИ генерал Мухаммад Багери посетил турецкую столицу. Этот трехдневный визит иранской делегации, первый такого уровня с 1979 года, привлек к себе в Турции немалое внимание со стороны обозревателей и профессиональных иранистов. В этой связи небезынтересно обратиться к передаче известного ведущего Рушена Чакыра, традиционно приглашающего к себе в студию канала MediaScope TV специалистов-профессионалов, вне зависимости от степени раскрученности в центральных турецких СМИ. Гостем по иранской проблематике 21 августа стал Галип Далай – директор стамбульского мозгового центра Al Sharq Forum, а также обозреватель газеты Karar.

Из всего объема сказанного им попробуем выделить основные мысли касательно подоплёки состоявшегося визита, а также перспектив отношений между Турецкой Республикой и Исламской Республикой Иран.

1. Иран – не та страна, которая легко меняет свою внешнеполитическую повестку и вектор. Учитывая, что страна долгое время ориентировалась на Запад, в рамках ядерной сделки, нынешняя поездка является весьма символичной. Отражая тот разворот Ирана, который может произойти после того, как Белый дом в США сменил хозяина с Б.Обамы на Д.Трампа, оказывающего на Иран серьёзное давление.
2. Иран – не та страна, которую слишком сильно беспокоит внутри себя курдская проблематика. Про деятельность ПЖАКа (организация курдов, признаваемая Ираном террористической) в Иране, вообще, мало что известно. Кроме того, что её лидеры в свое время покинули Иран и переехали в Ирак (г. Кандиль) и в Германию. Таким образом наблюдается серьёзный разрыв между верхушкой лидеров и «полем». При этом последний раз Иран проводил в Кандиле свои операции 5-6 лет назад. Так что, вряд ли речь идёт о том, что Иран вознамерится проводить подобную операцию сейчас.
3. С другой стороны, по оценке турецкого обозревателя, определённая обеспокоенность у Ирана присутствует в связи с предстоящим 25 сентября референдумом по вопросу независимости Иракского Курдистана. Впрочем, тут надо чётко понимать разницу между проведением референдума о независимости и провозглашением независимости. От одного до другого может оказаться весьма длинная дорога, а может и не оказаться вовсе. Главная головная боль инициаторов референдума (президент Иракского Курдистана М.Барзани) – получение бюджетных ассигнований из центра, которые прекратились, а также заметная шиитизация вооруженных сил Ирака, доля курдов в которых ранее находившаяся на уровне до 40% в настоящее время снизилась до 1-2%. Иными словами, иракские курды увлечены скорее усилением своих переговорных позиций с Багдадом, а отнюдь не идеей независимости. Может быть поэтому, как указал турецкий эксперт, Турция и отказалась от каких-либо решительных действий и оценок предстоящего референдума, уступив здесь инициативу Ирану.
4. Говоря о турецкой позиции, главное, что можно заключить из слов турецкого эксперта, — сужение стратегической перспективы у Турции. В этом смысле Турция образца 2011-2012 года времен «арабской весны», со «Стратегической глубиной» А.Давутоглу и глобальным видением, и сегодняшняя Турция, строящая свою политику исходя из своей национальной безопасности, локальных угроз и прочерчивания красных линий, — это две разных страны. И это при том, что Турция всерьёз рискует заработать репутацию страны, могущей, с той или иной степенью лёгкости, поступиться своими жизненными интересами и допустить пересечение ею же самой и прочерченных красных линий.
5. Разумеется, наиболее ярким проявлением поворота в турецком подходе стали события вокруг гражданской войне в Сирии. Начав строить свою политику с ухода Асада и пост-асадовского устройства страны, турецкая внешнеполитическая перспектива сузилась до ситуации с безопасностью на турецко-сирийской границе, а также курдской проблематики. Более того, Турция из разряда стран, определяющих (по факту или потенциально) ситуацию в Сирии, перешла в весовую категорию игроков второго эшелона. И, что ещё хуже, с весьма ограниченным пространством для маневра, в условиях поддержки Америкой Партии демократического союза (ПДС – организации, признанной в Турции террористической и считающейся сирийским ответвлением РПК). Таким образом, Турция «обречена» на диалог с другими региональными силами – Ираном и Россией. Не говоря уже о том, что внутри страны Партия справедливости и развития, пойдя на стратегический альянс с националистами, «подписалась» на силовое решение курдской проблемы.
6. Согласно оценке турецкого эксперта, отношения между Ираном и Россией в перспективе, после завершения гражданской войны в Сирии, не будут близкими. Впрочем, не обманывается он и на предмет перспектив турецко-иранских отношений, которые строятся и будут строиться лишь на пересечении понимания двумя сторонами стоящих перед ними угроз, а отнюдь не на более прочном и долговременном фундаменте из взаимных выгод. В настоящее время же и Иран и Турция ежедневно платят по счетам, приходящим из Сирии (как деньгами, так и человеческими жизнями).
7. Как указывает турецкий эксперт, одним из возможных пунктов повестки турецко-иранских переговоров, могло стать желание ИРИ подтолкнуть Анкару к шагу в сторону диалога с официальным Дамаском. При том, что практически все игроки, изначально занимающие категоричную позицию в отношении «без-Асадовской Сирии», включая США, Францию и КСА, благополучно «перевернулись» и ушли на более взвешенную риторику.
8. Довольно провокационным прозвучал вопрос Р.Чакыра к своему гостю относительно того, кто же де-факто делает внешнюю политику в Анкаре. Гость был вынужден признать, что если раньше можно было говорить о некоторой группе «товарищей», включая одиозного А. Давутоглу, то теперь главным центром принятия решений стал президент страны Р.Т.Эрдоган. Который, впрочем, «советуется с военными и разведкой».

Сводя к одному предложению сказанное выше, партнёрство между Турцией и Ираном – весьма иллюзорно и может быть только очень тактическим и не долговременным. Турция в настоящее время больше всего озабочена укреплением своих переговорных позиций с ведущими игроками и поисками способов доказать свою «перворазрядность» в урегулировании сирийского конфликта (для чего ей жизненно необходимо спуститься с геополитический высот на конкретную повестку и предложения). Впрочем, от себя заметим, довольно бесперспективными поисками, что наглядно показал Астанский процесс, где страна продемонстрировала неспособность контролировать существенную часть так называемой «умеренной оппозиции».