В своих публикациях на страницах сайта Института Ближнего Востока мы уже касались вопроса дефицита воды в регионе.

Недостаток воды, которой всегда не хватало, в последние два десятилетия обострился, что связано с ростом населения и потребления, и вплотную обозначил контуры будущих военных конфликтов. Поскольку вода, особенно на Ближнем Востоке и в Северной Африке,  означает жизнь, конфликты эти будут бескомпромиссные и ожесточенные. Они будут происходить с участием многих стран, охватывать  протяженные территории и, разумеется, будут направлены на разрушение систем водоснабжения и орошения противника, его гидротехнических объектов и установление контроля над водными ресурсами и ключевыми сооружениями, таких как плотин и водохранилищ. Следовательно, характеризоваться эти действия будут широким применением  авиации и ракетных войск, воздушно-десантных подразделений, разведывательно-диверсионными действиями и, в итоге, наступательными операциями с захватом и удержанием определенных территорий на длительный срок. Или их возможной аннексией. Таких сценариев на сегодня два: это противостояние между Египтом и Эфиопией, с потенциальным участием в нем Судана, Уганды, Эритреи, ОАЭ, КСА, Джибути и, даже КНР. Второй имеет все шансы состояться межу Турцией, Сирией и Ираком.

Есть и третий сценарий, касающийся Израиля, Сирии и Иордании.

По поводу последнего, доктор Абделла аль-Дарруби, исполнительный директор по водным ресурсам Арабского центра по исследованиям засушливых земель, опубликовал материал под названием: «Вода в стратегии Израиля и механизмы ее реализации».

Говоря о воде в Израиле, необходимо упомянуть, что исторически Палестина, как географическое понятие, была территорией весьма скудной на водные ресурсы: среднегодовое значение выпадающих осадков колебалось от 1100 мм на севере, до 30 мм на юге. Что касается западного плоскогорья, то там, в год выпадало 700-500 мм осадков, в секторе Газа – 400-200 мм, то есть, порядка 85% всех водных ресурсов накапливалось на севере.

Структурно, водные запасы Палестины можно отнести к:

Поверхностные воды, то есть реки и все, что к ним относится, ручьи, родники и пр.

Это: река Иордан с дебетом около 600 млн куб. м, река Аль Увджа, дающая 230 млн куб. м воды, и вода от паводков, в зимне-весенний период, еще 90 млн куб. м воды.

Подземные воды:

Равнинные районы и возвышенности Западного берега реки Иордан – 500 млн куб. м;

Подземные водоносы Галилейских гор и долины Мардж бин Омар – 150 млн куб. м воды;

Сточные воды после их очистки – 80 млн куб. м.

Теперь, что касается потребления воды в Израиле:

В 1949 г. страна потребляла около 230 млн куб. м воды, сейчас же, что вполне закономерно, это значение выросло до 2 млрд куб. м в год.

До 1967 года основными источниками воды служили многочисленные колодцы, воды Иордана и его притоков, артезианские скважины и первые установки по опреснению воды, вкупе с развитием инфраструктуры и строительством каналов, водное хозяйство Израиля было достаточно развито. Итоги войны 1967 года добавили Израилю водные ресурсы Западного берега и Голанских высот, оцениваемые в 1 млрд куб. м. Тем не менее, нехватка воды, по оценке ряда экспертов, составляет в Израиле порядка 500 млн куб. м в год. Это, отчасти объясняет категорическую позицию руководства страны по вопросу возврата, в частности, тех же Голанских высот Сирии, поскольку, если даже представить ее, этакой дружественной Израилю страной, утрата высот автоматически удваивает водный дефицит, это как минимум, а если, начни сирийцы развивать там земледелие, то под угрозой оказывается Тивериадское озеро. Поэтому, не мифический удар сирийских танковых колонн, вполне реальный, в 1973 г., но невозможный сейчас, ни угроза со стороны «Хизбаллы» и Ирана, а элементарная экономика и жизненный интерес обеспечения своего населения водой диктуют простой вывод: Голанские высоты Израиль по доброй воле не отдаст. С меньшей степенью актуальности, но тоже относится и к Западному берегу, где тоже есть водные ресурсы, уже давно интегрированные в водное хозяйство Израиля.

Прогноз роста водопотребления в Израиле указывает на то, что к 2020 году стране будет требоваться уже 3 млрд куб. м воды в год, из которых более половины придется на сельское хозяйство.

В том же 2020 г. в стране надо будет возвести около 1500 млн кв. м жилья. Для этого потребуется бетон, а для его производства нужнее вода, вода и еще раз вода, следовательно, на эти цели придется выделить до 170 млн куб. м воды.

Поэтому лишней воды в Израиле нет. Ни капли. Поэтому все, что связано с водой, отнесено к сфере первоочередных стратегических интересов страны, ничуть не меньших, чем вопросы оборонно–промышленного комплекса или ядерной программы.

Каким образом реализуется стратегия Израиля в сфере водной безопасности?

Изначально, в начале ХХ века, по мере начала проекта по переселению евреев на историческую родину, предлагалось несколько альтернативных вариантов обретения таковой, все они, к слову, не были так обременены нехваткой воды, как географическая Палестина, назовем ее таким общим названием, для краткости. Эта местность, кроме узкой прибрежной полосы и нескольких долин всегда считалась малопригодной для жилья, именно из-за ограниченности водных ресурсов, поэтому, лидерам сионистского движения, отвечавшим за приезд и размещение переселенцев, быстро стало понятно, что принять можно только ограниченное количество людей, гораздо меньшее, чем планировалось и чем хотело и могло переехать. Следовательно, необходимость расширения территории для увеличения источников воды стала очевидна. Не вдаваясь в причины арабо-израильских войн и суждения, кто прав, а кто, нет, кто первый начал, а кто оборонялся, в итоге, заняв по их итогам значительные территории, Израиль, кроме земель, приобрел и воду, а значит, возможность эти земли осваивать и расширять на них свое присутствие, что вылилось в хорошо известную проблему поселений.

Поэтому реализация стратегии водной безопасности Израиля неразрывным образом связана с вопросом его территориальной целостности в существующих границах и служит наглядным воплощением фразы Герцеля о том, « что как только увеличивается число переселенцев, тут же возрастает наша потребность в землях для них». То есть, с поправкой на сегодняшние реалии «удержание территорий, с их расширением, при возможности». И не обязательно захватом, был же Южный Ливан долгое время де-факто, протекторатом Израиля. Прямо ли, косвенно ли, любой вопрос, касающийся оккупированных Израилем, с международно-правовой точки зрения территорий, обязан рассматриваться с учетом этой стратегической компоненты, торговаться по поводу которой он если и станет, то за очень высокую цену. К слову, вопрос воды, крайне болезненный для соседних с Израилем стран, для Сирии и Иордании, никогда не превалировал среди повестки дня различных переговоров, но всегда выносился на отдельное обсуждение, результаты которого зачастую значили больше чем все остальное. Так, например, некоторое время назад муссировались слухи о продаже Турцией воды из Евфрата Израилю. Трудно представить техническую реализацию этого проекта в рамках нынешнего начертания границ региона, но как знать, чем бы стала Сирия, не вмешайся РФ в этот конфликт.  Как знать, ограничивался ли интерес части турецкого руководства только нефтяным бизнесом с «Исламским государством» (ИГ, запрещено в РФ), или же имел дальние виды на торговлю водой через подконтрольные ему территории. И как знать, что могли обещать израильским властям члены сирийских антиправительственных группировок на Голанах, где были отмечены случаи их перехода на сопредельную территорию, лечения их в израильских госпиталях. Может быть, обсуждался вопрос об израильском протекторате над частью сирийских территорий, пади режим Б. Асада. С обеспечением и водных преференций, разумеется.  В контексте обеспечения своей водной безопасности некоторые малопонятные, при других обстоятельствах, действия израильских властей сразу обретают конкретный смысл.