Мы уже сообщали о том, что иракский шиитский лидер Муктада ас-Садр неожиданно и довольно нелогично посетил Эр-Рияд 30 июля с.г. В общем-то это первый визит шиитского лидера в КСА, который при этом носил не религиозный, а чисто политический подтекст. Его визит состоялся в связи с приглашением наследного принца и министра обороны КСА Мухаммеда бен Сальмана. В рамках секретных переговоров речь шла о ряде принципиальных моментов.

1. Наследный принц обратился к М.ас-Садру с просьбой повлиять через свои возможности на умонастроения шиитов в Восточной провинции КСА, большинство населения который как раз составляют члены этой религиозной конфессии. Если еще проще, то М.ас-Садр должен был успокоить страсти местной шиитской элиты, которые вошли в резкую конфронтацию с центральными и местными властями. Такая политика помимо бойкотирования работы органов правопорядка привела и к серьезному всплеску напряженности в Восточной провинции. Обратим при этом внимание на то, что эти события в Саудовской Аравии практически полностью замалчиваются, а мировые СМИ вообще не касаются этой темы. Но факт остается фактом — в последнее время в Восточной провинции ситуация серьезно обострилась и чревата серьезными потрясениями. В общем-то визит М.ас-Садра это косвенно подтверждает. Интересно, что  Мухаммед бен Сальман во время переговоров озвучил тему «наращивания террористической активности» в Восточной провинции. То есть в полицейских стали попросту стрелять и подрывать их автомобили. Выбор Эр-Риядом М.ас-Садра в качестве главного миротворца обусловлен и тем фактом, что его отец  Мухаммед ас-Садр был в свое время крайне влиятельным клерикальным деятелем именно среди шиитов Восточной провинции КСА. И это влияние сохраняется до сих пор. По данным ряда экспертов, М.ас-Садр принял предложение саудовского наследного принца и пообещал использовать свое влияние для того, чтобы снять напряженность в Восточной провинции и побудить представителей шиитской элиты выйти на контакт с представителями местной администрации и органов правопорядка. Более того, он даже пообещал выпустить соответствующую фетву. И свое обещание он вроде бы сдержал, поскольку буквально через три-четыре дня после переговоров М.ас-Садра с Мухаммедом бен Сальманом, в административном центре Восточной провинции  Авамии было объявлено о начале диалога представителей шиитской общины с местной администрацией. При этом, по ряду данных, эти услуги М.ас-Садра были не бескорыстными. Вскоре в Ираке должны пройти парламентские выборы, и М.ас-Садр крайне остро нуждается в финансировании своей предвыборной кампании. Его генеральная цель — создать в парламенте лояльное себе большинство депутатов, которые могли бы блокировать решения кабинета министров и соответственно оказывали бы влияние на его формирование. И в данном случае в саудовском руководстве решили эту тенденцию поддержать, имея ввиду конечно достижения тем самым углубления и усиления раскола в иракской шиитской элите.
2. На переговорах с М.ас-Садром обсуждалась тема возможности  его посредничества в организации неофициальных контактов с шиитской элитой в Ираке, и прежде всего с аятоллой А.ас-Систани, который является духовным лидером иракских шиитов. Шаг в общем-то неординарный, и в принципе можно говорить о начале некой новой политики Эр-Рияда на шиитском направлении. Выход на прямой диалог с А.ас-Систани в общем-то говорит о том, что Эр-Рияд стал подходить к теме противостояния с шиитской верхушкой в различных странах с точки зрения политического практицизма. Вопрос в данном случае в другом — насколько эта тенденция окажется долгоиграющей и устойчивой. Архитектором этой новой политики Эр-Рияда называют бывшего посла КСА в Ираке Тамера ас-Субхана, которого более года назад Багдад выслал из страны. Официально — «из-за боязни за жизнь посла» из-за его нелицеприятных высказываний в отношении командиров шиитских милиций, которые де «находятся в прямом управлении Тегерана». Неофициально  —   премьера Х.аль-Абади лично крайне встревожили заигрывания Т.ас-Субхана с М.ас-Садром. Особенно с учетом того, что именно М.ас-Садр был и остается основным политическим оппонентом Х.аль-Абади и  даже пытался организовать его смещение путем организации массовых беспорядков своих сторонников в правительственном квартале. На такие демонстрации своего влияния нужны средства, и очень возможно, что уже тогда Т.ас-Субхан являлся спонсором М.ас-Садра. Или, вернее, через него шли основные саудовские пожертвования шиитскому лидеру. После  высылки Т.ас-Субхана из Ирака он стал одним из главных советников Мухаммеда бен Сальмана по вопросу выстраивания новых алгоритмов работы с шиитскими общинами в различных странах, и прежде всего в Ираке.  Суть его политики в общем-то строится на известном принципе подкупа отдельных лидеров шиитской общины, которые по тем или иным причинам находятся в напряженных отношениях с Тегераном. Отметим, что эту политику ни в коем случае не следует расценивать как некий поворот Эр-Рияда в сторону налаживания полномасштабного диалога с Тегераном. Последний по времени обмен визитами дипломатов в августе с.г. между КСА и Ираном в принципе является лишь демонстрацией намерений без всякого практического результата. И, кстати, в этом случае надо учитывать и тот момент, что такая демонстрация была обусловлена и позицией ключевого союзника КСА в регионе в лице ОАЭ. Наследный принц ОАЭ Мухаммед бен Нахайян, который, кстати, принял М.ас-Садра 13 августа после его встреч в КСА, выступает за трансформацию отношений с Ираном в сторону большей толерантности и практичности. В частности, по оценке эмиратовцев, Тегеран стоит признать ключевым игроком на йеменской площадке и инкорпорировать его в процесс мирного урегулирования и выхода из кризиса. В этой связи Абу-Даби давят на Эр-Рияд, подталкивая их к диалогу как с бывшем президентом Йемена А.А.Салехом, так  и собственно с иранцами. Пока все это во втором случае выглядит больше как зондирование позиции Тегерана по вопросу выхода из ийменского кризиса, но некий процесс в этом направлении видимо уже начался.