В глобальном смысле, разработанные на национальном уровне и внедряемые правительствами, в том числе при содействии ООН, программы школьного питания играют важную роль как в предупреждении, так и в ликвидации последствий вооружённых конфликтов. Их главная задача — способствовать высокой посещаемости учеников, повышать качество их здоровья и питания, содействовать получению детьми недостающих витаминов и микронутриентов, а также мотивировать родителей бедных семей отдавать детей в школы вместо эксплуатации детского труда, содействовать социализации и служить эффективным инструментом социальной защиты, особенно в условиях повсеместной бедности и вооружённого конфликта.
Для охваченного многочисленными конфликтами ближневосточного региона программы школьного питания сегодня имеют особую актуальность, прежде всего как способ избежать маргинализации будущего поколения и инвестирования в его образование и интеллектуальное развитие. Инвестиция, нужно признать, не маленькая, однако отдача может гораздо больше. Сегодня в мире, включая развитые и развивающиеся страны, ежегодно 368 миллионов детей получают питание в школах (общий годовой объём инвестиций — 75 млрд долларов).
Из них лишь 13 миллионов детей — в странах Ближнего Востока и Северной Африки, что составляет 3.5% от общего числа. Этого, однако, явно недостаточно, чтобы получать позитивную отдачу от школьного питания, особенно в охваченных конфликтами странах на этапе посткризисного восстановления и даже в ходе самого конфликта. И дело здесь не в финансовых возможностях. В той же Азии школьное питание охватывает 122 млн детей, в Африке — 60 млн. Скорее всего, главная загвоздка — недостаточность знаний и осведомлённости правительств стран Ближнего Востока о возможностях и плюсах такого механизма социальной защиты. В то же время в контексте предстоящего посткризисного восстановления в Сирии, Ираке, Ливии актуальность программ школьного питания совершенно очевидна. Эти программы помогут избежать феномена «потерянного поколения» (lost generation), скорее вернуть общество к мирному образу жизни, восстановить социальные службы. Парадоксально, но эксперты доказали и наличие очевидной экономической выгоды: по мнению специалистов Всемирной продовольственной программы ООН (ВПП), каждый инвестированный в школьное питание доллар приносит прибыль в размере от 3 до 10 долларов.
Рассмотрим действующую систему школьного питания в различных странах Ближнего Востока на конкретных примерах. Известно, что наибольшая часть программ школьного питания в регионе управляется и финансируется национальными правительствами. В некоторых случаях, эти программы на Ближнем Востоке осуществляются под эгидой Всемирной продовольственной программы ООН (ВПП), при содействии Всемирного банка и Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединённых Наций (ФАО). ВПП — общепризнанный глобальный лидер, охвативший в 2016 году школьным питанием почти 18 миллионов школьников в 62 странах. Роль Всемирного банка и ФАО — обеспечить соответственно устойчивую бизнес-модель школьного питания и связать его с местным аграрным производством, заодно оказывая поддержку бедным семейным фермерским хозяйствам в местах локации школ, стимулируя спрос на их производство и содействую выходу на рынки.
Итак, в силу ряда факторов, основная часть проектов школьного питания на Ближнем Востоке и Северной Африке реализуется под эгидой национальных правительств. ВПП поставляет школьное питание лишь 3.2 млн школьников, при этом оказывая техническое содействие правительствам в имплементации их национальных программ школьного питания, охватывающих более 10 миллионов школьников.
В действующих конфликтных точках, включая Афганистан, Ирак, Судан, Сирию, Йемен, Сомали, школьные программы курирует ВПП ООН. Правительства не имеют достаточного потенциала и ресурсов. Однако охват школьников, в силу недостаточного финансирования и ограниченного доступа ввиду идущих боевых действий, не очень большой: Судан — 34% от всех школьников страны, Сомали — 30%, Ирак — 11%, а в наиболее сложных точках — Сирии и Йемене — и вовсе по 2%. В то же время, в развивающихся странах других регионов, как например, в Никарагуа, Восточном Тиморе, Либерии, Лесото, зачастую 100% школьников оказываются охвачены питанием, причём, как правило, за счет совместных программ ВПП ООН и национальных правительств.
Примечательно, что в политически стабильных странах региона, где большинство проектов школьного питания управляются национальными правительствами, популярность также не очень большая. Наиболее масштабная, пожалуй, программа на сегодня действует в социально ориентированном Египте: она охватывает 64% школьников и управляется совместно правительством и ВПП. А в более обеспеченных Пакистане, Катаре, Кувейте — показатели охвата школьным питанием намного скромнее.
Таким образом, очевидно что фактор школьного питания как действенного инструмента социальной защиты, особенно в период поствоенного восстановления, во многих странах Ближнего Востока сегодня просто недооценён. Доказавшие с 1960-х гг. свою эффективность, эти проекты не просто решают проблему обеспечения продовольственных потребностей школьников, но и вносят огромный долгосрочный вклад в умственное и моральное развитие детей, повышая качество их образования, здоровья и питания и социального развития. При внедрении грамотной бизнес-модели, школьное питание может также катализировать развитие местного производства компонентов питания для школ и поддерживать таким образом бедные фермерские хозяйства. Кроме того, школьное питание могло бы служить превентивной мерой социальной поддержки населения при угрозе социальных взрывов. Не случайно, после первой волны «цветных революций» на Ближнем Востоке, повышенный интерес к расширению проектов школьного питания по линии ВПП стали проявлять многие страны региона, особенно Иордания, Марокко, Алжир.