По данным американских экспертов, российская компания «Роснефть» близка к подписанию контракта с Эрбилем о строительстве трубопровода для экспорта природного  газа из Иракского Курдистана в Турцию. 18 сентября с.г. стороны объявили о том, что переговоры на эту тему «вошли в завершающую стадию». Общая сумма контракта оценивается в 1 млрд долларов США. Таким образом, в случае реализации этого контракта курдская автономия получает альтернативный выход на рынок углеводородов. И этот момент самым серьезным образом усиливает не только присутствие российского бизнеса в виде «Роснефти» на рынке Иракского Курдистана, но отвечает интересам усиления весомости аргументов Эрбиля в его переговорах с Багдадом по вопросу не столько условий своего «государственного обособления», сколько по теме пересмотра квот курдских углеводородов, которые  должны в обязательном порядке экспортироваться через возможности Национальной нефтяной компании Ирака в обмен на денежные транши в бюджет Эрбиля из Багдада. По оценкам американских аналитиков, контракт «Роснефти» с Иракским Курдистаном сейчас не является случайным, и он означает принципиальную позицию Москвы по усилению тем самым центробежных тенденций в Ираке. С такой трактовкой сложно согласиться по ряду причин. Во-первых, Москва официально свою позицию по вопросу возможного существования Ирака как единого государства уже заявила. А, во-вторых, выразим очень сильное сомнение в том, что Москва стоит за нынешними довольно рискованными проектами «Роснефти». В данном случае больше личной инициативы менеджмента компании, хотя в условиях проведения референдума  о независимости Иракского Курдистана и прогнозируемой эскалации напряженности, в том числе и вооруженной, такая политика российской компании может означать либо жесткую уверенность в том, что гражданской войны между курдами и арабами в Ираке в ближайшее время не будет, и необходимо пользоваться моментом для того, чтобы застолбить за собой лакомые куски рынка, либо  она просто рискует.  В том числе и в рамках возможных юридических претензий со стороны Багдада, который в этой сделке никоим образом не участвует. И это возможный суд «Роснефть» автоматом проиграет. Но обратим в этой связи внимание на то, что строящейся газопровод будет экспортировать газ в Турцию, а это означает, что турецкая сторона дала российской стороне исчерпывающие гарантии того, что турецкие войска вторгаться в Иракский Курдистан после референдума не будут. Мы, кстати, придерживаемся такой же точки зрения, правда вне зависимости от инсайда с турецкого направления.

В этой связи американцы отмечают, что строительство такого газопровода резко усилит зависимость Анкары от Эрбиля. Совершенно непонятная логика. В данном случае речь как раз об обратном процессе, поскольку Анкара в настоящее время в дополнение к «Голубому потоку» строит «Турецкий поток» с перспективой превращения Турции в газовый хаб с учетом экспорта газа в Южную Европу. И это не говоря уже об иранских ветках поставок газа. В этой связи говорить о том, что Анкара кардинально зависит от предстоящих поставок курдского газа, было бы наивно. Конечно, лишние объемы газа не помешают опять же в контексте будущих поставок в Европу и на другие рынки, но суть вопроса в другом: за счет этого газопровода Анкара резко привязывает Эрбиль к своей политике в регионе и усиливает в Иракском  Курдистане свое влияние. Просто потому, что на фоне очень вероятного напряжения в отношениях между Багдадом и Эрбилем, исходя из нынешней ситуацией с курдской «независимостью», любой альтернативный от Багдада канал экспорта является жизненно важным для любого курдского лидера. Особенно при варианте того, что вопрос возможного блокирования Багдадом работы нефтепровода Киркук-Джейхан стоит на повестке дня в случае, если диалог между ним и Эрбилем о компромиссе ни к чему не приведет. Хотя этот вариант сейчас расценивается экспертами как ничтожный и возможный только в случае начала активной фазы боевого противостояния. В этой ситуации стимулирование турками реализации нового проекта строительства газопровода (а оно безусловно имеет место) в общем-то полностью укладывается в схему расширения их влияния на Эрбиль. Причем через самый эффективный в данном случае рычаг воздействия — экономический фактор поступления денег в бюджет Иракского Курдистана, что для Эрбиля принципиально важно. При этом, как и случае с уже существующим автономным газопроводом из Иракского Курдистана в Турцию, в случае с новым газопроводом все расчетные операционные операции будут идти через турецкий Нalkbank. При этом блокировка двух этих ниток (уже существующая нефтяная и планируемая газовая) критических последствий для Анкары иметь не будет.  Даже при условии того, что через новую трубу планируется прогонять до двух третей нынешних потребностей Турции в газе — до 30 млрд куб. м в год. При этом большая часть этого объема пойдет на рынки Европы. В этой связи «Роснефть» своим новым проектом снова бросает вызов «Газпрому» на одном из главных для этой монополии направлении экспорта: как в Турцию, так и на европейском направлении. Возможно, что это стремление перекрывает соображения о  всех  имеющихся рисках. Но газопроводная сделка «Роснефти» — это лишь последнее из ряда подобного рода соглашений на  рынке ИракскогоКурдистана, которое укладываются в общую программу конкуренции с «Газпромом». Ранее в этом году «Роснефть» стала первой крупной нефтяной компанией, которая начала предварительную закупку курдской  нефти, тем самым безусловно косвенно поддерживая Эрбиль в его нынешнем всплеске сепаратистских настроений. И именно эти сделки были использованы «Роснефтью» как плацдарм для проработки нынешнего контракта  по строительству газопровода. С другой стороны, наличие «Роснефти» на этом рынке в рамках основного бенефициара в новом проекте безусловно повышает общее влияние Москвы в этом регионе, что является некой гарантией в случае нарастаниях процесса фрагментации Ирака.