Сделанные 1 и 2 октября текущего года заявления представителей алжирского правительства об ожидаемом пересмотре национального инвестиционного законодательства вызвал заметный всплеск интереса к происходящим в АНДР изменениям среди потенциальных зарубежных инвесторов.

Напомним, что о необходимости его реформирования первым высказался премьер-министра страны Ахмед Уяхья, мотивировав это важностью привлечения иностранных компаний, неотложными потребностями развития энергетики Алжира и повышения его доходов.

На следующий день министр энергетики его правительства Мустафа Гутуни заявил о том, что эти изменения будут осуществлены. По его словам, нацелены они будут в первую очередь на коррекцию налогового законодательства, чтобы сделать его привлекательным как для самого Алжира, так и его зарубежных партнеров.

После этого потенциальные инвесторы, особенно европейские, добивавшиеся последние годы его реформирования, замерли в ожидании того, что алжирские лидеры огласят конкретные направления изменений и сроки.

5 октября Ахмед Уяхья отчасти удовлетворил эти ожидания, его  выступление на эту тему, однако, стало для руководства зарубежных компаний «холодным душем».

Не указывая точных сроков запуска ожидаемых изменений, он подчеркнул, что они не коснутся ключевого положения алжирского инвестиционного законодательства – так называемого «закона 51/49», согласно которому иностранные инвесторы могут работать в стране лишь в составе совместных предприятий с алжирскими коллегами и при этом иметь долю в таких проектах не более 49 процентов.

Говоря об этом, Ахмед Уяхья специально заявил, что реформы «не коснутся вопросов, затрагивающих суверенитет», «в том числе и правила 51/49», призвав «не спекулировать на эту тему».

Что же касается готовящихся в Алжире изменений, то, по данным источников в алжирском правительстве, они, главным образом, коснутся коррекции изменений действующего закона об углеводородных ресурсах 2013 года, внесенных в Закон от 28 апреля 2005 года, согласно которому были увеличены налоги в отношении иностранных компаний, извлекающих из проектов в АНДР «сверхприбыли».

Под этим подразумевались колебания на валютном и сырьевом рынках.

Кроме того, алжирские власти уменьшили привлекательность работы иностранных компаний на своей территории, резко ограничив их возможности самостоятельно реализовывать добываемую ими сырьевую продукцию.

И в довершение всего они фактически лишили их какой бы то ни было самостоятельности в решении тех или иных вопросов, обязав осуществлять это через руководство государственной энергетической компании Sonatrach.

Как бы там ни было, главным ожидаемым зарубежными инвесторами изменением была отмена «Закона 51/49» и его отсутствие, судя по реакции представителей иностранных компаний, не может компенсировать снятие всех остальных ограничений.

Ввиду этого можно предположить, что даже в том случае, если алжирские власти полностью отменят все прочие ограничения (что опять-таки, представляется весьма сомнительным), это не приведет к существенному увеличению привлекательности Алжира для крупных иностранных вложений.

В этих условиях можно ожидать, что эффект от предполагаемого изменения национального законодательства будет минимален и явного наплыва желающих серьезно вложиться в алжирскую энергетику в ближайшее время не предвидится.

А это, в свою очередь, как представляется, в уже обозримой перспективе вновь поднимет вопрос о дальнейшем пересмотре ущербных по отношению к зарубежным инвесторам положений законов АНДР, без чего комплексная модернизация нефтегазодобывающей отрасли страны, равно как и увеличение поступлений доходов в ее казну, отодвигаются на неопределенную перспективу.

Главным тормозом на пути реформирования национальной экономики являются националисты из числа ключевых представителей алжирского правящего режима, включая самого президента Абдельазиза Бутефлику, по-прежнему стремящихся удержать тотальный контроль над ключевыми точками управления страны в ущерб ее экономическому развитию.

С одной стороны, они искренне опасаются того, что расширение полномочий зарубежных инвесторов приведет к закабалению страны, и, как следствие, потере ее суверенитета и утрате их власти над ней.

Однако в данном случае нельзя недооценивать и банальную алчность представителей президентского окружения, по-прежнему уверенных в огромной привлекательности работы в их стране.

И в этом смысле полученное «свыше» одобрение для правительства А.Уяхьи стало явным компромиссом торга с президентом, его братом Саидом Бутефлика, по сути, являющимся «теневым» президентом и их ближайшими эз-Зор соратниками.

Между тем, такая компромиссность и половинчатость ожидаемых изменений имеет положительную для России сторону, поскольку подобные «колебания» высших руководителей страны минимизируют опасность резкого увеличения в обозримой перспективе объемов поставляемого в Европу природного газа.

С другой стороны, подобное проявление несговорчивости с их стороны лишь дополнительно подстегивает желание определенных кругов на Западе добиться скорейших политических изменений в Алжире, благодаря которым Брюссель и Вашингтон будут гораздо быстрее и в максимальном объеме добиваться ожидаемых ими экономических изменений.

Необходимо напомнить, что американские и особенно европейские компании рассчитывали после отмены основных инвестиционных ограничений в АНДР использовать алжирское газовое сырье (в том числе и сланцевое) для увеличения его поставок в Европу и снижения там влияния российской компании «Газпром».

В этой связи нельзя исключать усиление контактов между Западом и алжирской оппозицией. Учитывая тот факт, что часть ее изначально является «нерукопожатной» (например, джихадисты) или ангажированной своими былыми или действующими связями с правящим алжирским режимом, дополнительный интерес может быть проявлен к таким ее перспективным группам, как берберы и особенно независимые представители бизнеса, среди которых особенно выделяется миллиардер Исаад Ребраб.

Важно заметить, что в последние месяцы и годы он все чаще открыто критикует алжирские власти за то, что они «загнали страну в тупик, чреватый возвращением в мрачным 1990-м годам» и заявляет, что «экономическое открытие страны иностранному бизнесу» способно всего за два года коренным образом изменить ситуацию.

Соответственно, по мере того, как своими действиями представители властей АНДР разочаровывают Запад, пропорционально растут там и политические «ставки» самого И.Ребраба.