Почему США не могут повторить в Афганистане российский успех в Сирии

США и их союзники по коалиции сбросили в сентябре в Афганистане на позиции талибов и боевиков из ячейки группировки «Исламское государство» (ИГ, запрещено в России) 751 бомбу. Об этом сообщили во вторник представители ВВС Центрального командования (СЕНТКОМ) ВС США, подчеркнув, что данный «месячный показатель — самый большой с 2012 года». По сравнению с августом, «бомб было сброшено на 50% больше», отмечается в пресс-релизе, размещенном на сайте ВВС  командования, в зону оперативной ответственности которого входят Ближний Восток, Восточная Африка и Центральная Азия. «Увеличение количества авиаударов отражает реализацию стратегии, одобренной президентом Дональдом Трампом, по активизации борьбы с экстремистскими группировками, которые угрожают безопасности афганского народа», — указали представители ВВС. Кроме того, на афганскую авиабазу Баграм не так давно Пентагон перебросил дополнительно 6 истребителей-бомбардировщиков F-16, доведя их количество до 18. Участились и вылеты стратегических бомбардировщиков B-52. За первые девять месяцев текущего года боевые самолеты США и союзников сбросили на цели в Афганистане 3238 бомб, что уже больше, чем за любой другой полный год, начиная с 2012 года. Пентагон не только активизировал операции американских ВВС, но и намерен существенно усилить ВВС Афганистана, чтобы добиться перелома в продолжающейся уже 16 лет войне в этой стране. Как сообщил в середине сентября представитель Минобороны США подполковник Майкл Эндрю, в соответствии с разработанным четырехлетним планом афганцам предполагается передать 159 вертолетов UH-60 «Блэк хоук» и 150 многоцелевых вертолетов MD-530. Кроме того, дополнительно 6 турбовинтовых штурмовиков A-29, а также 5 одномоторных турбовинтовых самолетов С-208, на которых будут установлены управляемые ракеты. «Мы знаем, что мощь военно-воздушных сил внушает страх врагу, и не напрасно, потому что ВВС Афганистана становятся сильнее», — отметил тогда же в «Твиттере» командующий войсками США в Афганистане генерал Джон Николсон. Таким образом, напрашиваемся очевидный вывод о том, что Пентагон собирается «творчески переработать» в Афганистане российский опыт использования авиации в Сирии, с помощью которого ситуация в этой стране кардинальным образом изменилась всего лишь за два года проведения военной операции. И этот успех выразился не только в расширении зоны контроля правительственных сил (с 20 до 85 процентов территории страны), но и в принуждении зарубежных спонсоров оппозиционных группировок к диалогу с Дамаском в том же астанинском формате. И не просто к проведению диалога как таковому, но и достижению конкретных результатов в виде образования зон деэскалации. Это именно тот результат, к которому стремится Вашингтон в Афганистане уже лет десять. И пока безуспешно. В этой связи совершенно очевидно, что сейчас американцы пытаются копировать опыт российской авиации  в Сирии, которая очень скромными силами сумела не только стабилизировать ситуацию на первом этапе кризиса, но и затем стать главным аргументом и средством для проведения широкомасштабных наступательных операций. Огорчим американских военных: слепое копирование средств и методов из одного локального конфликта в другой без учета страноведческих реалий не приносит необходимого результата. Отметим некоторые из них. В Сирии на момент появления российской авиации произошла четкая поляризация сил, поскольку в основе конфликта безусловно лежало стремление местной суннитской общины  добиться безусловного политического и экономического доминирования. А это автоматически превращало этот конфликт в межконфессиональный. Особую остроту этому аспекту призвала факт использования суннитами и их основными зарубежными спонсорами джихадистской риторики. Просто в силу того, что иной наднациональной объединяющей идеологии на Ближнем Востоке просто нет. Все панарабские и социалистические  проекты благополучно почили в бозе. А необходимость наднациональной идеологии  для суннитского сопротивления в свою очередь определялось крайней необходимостью  стимулировать таким образом приток иностранных добровольцев, без чего создать какую-то боеспособную силу просто не представлялось реальным. Напомним, что иностранный сегмент  в тех же ИГ или «Джебхат ан-Нусре» (запрещена в России) составляет до 70 процентов. Джихадистская риторика автоматически переводила в лагерь ситуативных сторонников Башара Асада не только всю алавитскую общину, но и часть светских суннитов, не говоря уже о христианах и друзах. То есть, другими словами, в Сирии была и есть жесткая поляризация сил с очень сильной мотивировкой (перспектива физического уничтожения) сторонников правящего режима. В Афганистане этого  нет в помине. Там речь идет, грубо говоря, о разборках внутри как собственно пуштунского сообщества, так и в внутри суннитского сообщества в целом. По этой причине американцы и их союзники никак не могут создать адекватный существующим вызовам силовой национальный блок. Именно внутриэтнический и внутриконфессиональный характер конфликта в Афганистане определяет текучесть и перманентную фрагментацию  и в армии, и в полиции. В Сирии этого нет, потому что речь идет о выживании: дезертировать и переходить на сторону повстанцев нельзя — убьют тебя и твою семью. Вот и все различие, которое делает все усилия США по созданию национальной армии безрезультативными. В Сирии в отличие от Афганистана также есть серьезный фактор шиитской солидарности на фоне глобального противостояния по оси шииты-сунниты, что дает возможность ликвидировать дефицит живой силы правительственных войск в лице иранцев, иракских, ливанских и афганских шиитов. Это очень важный фактор, которого нет в Афганистане. А отсутствие двух этих факторов делает применение авиации лишь сопутствующим фактором, который не определяет прогресс в стратегическом развитии ситуации. Можно сбросить бомб хоть в сто раз больше, но без мотивированной, пусть и малочисленной армии решить проблему военного доминирования талибов в Афганистане будет невозможно.

Еще один важный фактор. Зарубежные спонсоры сирийском вооруженной оппозиции неоднородны и их устремления на сирийском направлении разновекторны. Их ситуативный союз был обусловлен исключительно вопросами военного свержения правящего режима в Дамаске. Как только с помощью российской военной  поддержки в плане стабилизации ситуации сценарий военного свержения Б.Асада стал невозможным, этот союз распался. И нынешний этап военного противостояния просаудовских и протурецких групп в Идлибе лишнее тому доказательство. В Афганистане непродуманные действия Вашингтона привели к тому, что сам факт присутствия американских войск в этой стране автоматически привел к образованию ранее беспрецедентного альянса в лице суннитского Пакистана, шиитского Ирана, а еще и Китая. Есть еще и прокатарское ИГ, который также оппонирует американскому видению ситуации. То есть этот альянс будет существовать ровно столько, сколько американцы вообще будут присутствовать в Афганистане и при этом проводить политику по дистанцированию  этих стран от внутриафганского урегулирования. Уход же американцев автоматически в течение месяца приведет к полному коллапсу режима в Кабуле и его безусловному падению. Такая вот патовая ситуация, которую решить с помощью одних массированных бомбардировок не получится.

62.83MB | MySQL:102 | 0,522sec