4-6 октября прошел государственный визит короля Саудовской Аравии Сальмана бен Абдель Азиза в Российскую Федерацию. Это событие можно считать знаковым, так как это первый визит такого уровня за всю историю российско-саудовских отношений. Напомним, что первая высокопоставленная саудовская делегация посетила Москву в 1932 году. Ее возглавлял тогдашний министр иностранных дел КСА и будущий король Фейсал бен Абдель Азиз (правил в 1964-1975 годах). Однако в то время далекий Аравийский полуостров не занимал важного места в советских внешнеполитических приоритетах и рассматривался как малозначащая периферия. Саудовская делегация просила экономическую помощь, однако Совнарком предложил ограничиться отправкой двух пароходов с зерном «по льготной цене», в результате чего интерес к сотрудничеству с СССР у саудовской королевской семьи надолго пропал. В 1930-е годы интерес к КСА стали проявлять американские нефтяные компании. Интересно, что на саудовский рынок их привел отец знаменитого советского разведчика Кима Филби Джон Филби. Джон Филби, арабист и бывший служащий британской колониальной администрации в Индии, стал со временем ярым противником Британской империи, обосновался в Неджде как советник короля Абдель Азиза и в пику своим соотечественникам стал помогать американцам.
После подписания в 1945 году «Пакта Куинси» Саудовская Аравия наряду с Турцией и Израилем стала одним из главных геополитических союзников США на Ближнем Востоке, что надолго закрыло перспективы для саудовско-советского сотрудничества. Одновременно Москва выступала главным союзником арабских светских националистических режимов, особенно правительства Гамаля Абдель Насера в Египте, которые рассматривались в Эр-Рияде в качестве потенциальной угрозы. В 1970-е годы особое беспокойство в КСА вызвали приход марксистов к власти в Южном Йемене и восстание в Дофаре (Оман). В Эр-Рияде появились опасения окружения КСА враждебными левыми режимами, что заставило саудовское руководство занять враждебную по отношению к Москве позицию. В 1980-е отношения между нашими странами были близки к конфронтации из-за поддержки, оказывавшейся Эр-Риядом моджахедам в Афганистане. Война в Афганистане послужила мощным стимулом для идеологической экспансии ваххабизма в глобальном масштабе, ведущейся через сеть медресе, построенных на саудовские деньги. К тому же Саудовская Аравия в 1983-1984 годах была главным инициатором резкого снижения цен на нефть, что ударило по доходам Советского Союза, и было одной из причин кризиса советской экономики, разразившегося в конце восьмидесятых годов.
Политические процессы девяностых годов прошлого века также не добавили доверия в отношения между двумя государствами. Во время кризиса в Чечне часть саудовского истеблишмента оказывала финансовую помощь чеченским сепаратистам, а затем радикальным исламистским группировкам, которые вели вооруженную борьбу против федерального центра. Отношения между нашими государствами стали выходить на нормальный уровень только в начале двухтысячных годов. В 2007 году состоялся официальный визит Президента Российской Федерации В.В.Путина в Эр-Рияд, где был достигнут ряд важных договоренностей. Однако сирийский кризис в 2011-2015 годах вновь стал раздражителем в двухсторонних отношениях. В июле 2013 года Россию посетил начальник Управления общей разведки (УОР) и секретарь Совета безопасности КСА принц Бандар бен Султан, проведший переговоры с Президентом России. По информации ливанской газеты «Аль-Ахбар», принц Бандар предлагал Москве закупку российских вооружений на сумму 15 млрд долларов и гарантировал, что его ведомство употребит все силы, чтобы террористические группировки не сорвали Олимпиаду 2014 года в Сочи. Условием было прекращение поддержки Россией сирийского правительства. К тому времени позиции России на Ближнем Востоке достаточно укрепились, Москва стала влиятельным игроком в регионе, и подобные предложения уже рассматривались как шантаж. Они остались без ответа, как и предложение министра иностранных дел КСА Аделя аль-Джубейра, высказанное летом 2016 года о том, что в случае прекращения поддержки Башара Асада Саудовская Аравия «обеспечит России такой уровень влияния на Ближнем Востоке, какой не имел и Советский Союз».
Ситуация постепенно стала меняться с 2015 года, когда к фактическому руководству в КСА пришел наследный принц Мухаммед бен Сальман. Амбициозные планы принца предусматривают модернизацию саудовской монархии, ограничение влияния ваххабитского духовенства и построение новой экономики на базе концепции «Саудовское видение-2030». Молодой принц постепенно становится кумиром для значительной части саудовской молодежи, требующей перемен, что видно из чатов в «Твиттере», ставшего основным источником для выражения свободного мнения в КСА. Одновременно произошли изменения в саудовской внешней политике. На протяжении последних семидесяти лет ей были свойственны осторожность, стремление не прибегать в военной силе при решении спорных вопросов, действия с оглядкой на Вашингтон, стремление вести войны руками союзников (proxy wars). Весной 2015 года Эр-Рияд начал войну в Йемене, первый крупномасштабный военный конфликт, в котором задействованы Вооруженные силы КСА. Саудовский журналист Джемаль Хашогги писал о «доктрине Сальмана», новом внешнеполитическом курсе КСА, предусматривающем ведение агрессивных превентивных действий по защите национальных интересов, создание блоков и коалиций с участием мусульманских государств, отказ от односторонней опоры на США как гаранта безопасности королевства. Одновременно появилась тенденция к проведению многовекторной политики, выразившаяся в поездках принца Мухаммеда бен Сальмана в Россию в 2015 и 2016 годах.
Отметим несколько факторов, способствовавших изменению позиции КСА по поводу сотрудничества с Россией. Во-первых, эффективнее военное вмешательство России в сирийский конфликт, переломившее ситуацию и сделавшее невозможным смену режима или раздел Сирии. Ни одна страна региона уже не может не считаться с военными возможностями России. Во-вторых, разочарование Эр-Рияда в главном стратегическом партнере – США, накапливавшееся на протяжении пятнадцати лет. Вашингтон в ходе оккупации Ирака и процессов «арабской весны» проявил себя в качестве ненадежного партнера, ведущего хаотичную и противоречивую внешнюю политику, не учитывающую интересы союзников. Такое же разочарование присутствует в Анкаре и Каире. По мнению профессора Дохийского университета Али аль-Хайаля, США будут постепенно уходить из ближневосточного региона по мере утраты интереса к углеводородам Ближнего Востока, а их место будет занимать Россия. В-третьих, кризис в саудовско-катарских отношениях и шире противодействие КСА экспансии «Братьев-мусульман», поддерживаемых Турцией и Катаром. В-четвертых, невозможность для Эр-Рияда вести сразу три войны: горячие в Сирии и Йемене и холодную с Катаром в отсутствие диалога с влиятельными международными игроками.
Главным позитивным итогом визита короля Сальмана в Россию можно считать достигнутые договоренности по регулированию цен на нефть, важные для обеих стран, сидящих на «углеводородной игле». Саудовская Аравия сократит уровень экспорта нефти на 560 тысяч баррелей в день, что позволит поддерживать цены на «черное золото» на нынешнем уровне. Взаимодействие России, не входящей в ОПЕК, с опековскими государствами в регулировании цен укрепляет позиции нашей страны на мировом нефтяном рынке.
Вместе с тем, пока существуют и объективные препятствия для российско-саудовского стратегического партнерства. Во-первых, США все еще остаются основным партнером королевства. Это было ясно продемонстрировано во время майского визита президента США Д.Трампа в Эр-Рияд при подписании сделок на сумму 350 млрд долларов. По сравнению с этими объемами объем договоренностей с Россией (инвестиции на 1 млрд долларов в российскую экономику, соглашения по ВТС на сумму 1,5 млрд долларов, предполагаемое, но еще не подтвержденное строительство компанией Росатом АЭС в Саудовской Аравии и возможные поставки Эр-Рияду систем ПВО С-400) выглядят гораздо менее убедительно. Более того, нынешний американский президент способствовал легитимации Мухаммеда бен Сальмана в качестве будущего правителя КСА, чего также нельзя сбрасывать со счетов. Во-вторых, политическая и деловая элита королевства плохо знает Россию, и как следствие не очень доверяет нашей стране. Выходом из этой ситуации может быть только политика мягкой силы и создание позитивного имиджа России в КСА. Прежде всего, через увеличение культурных, туристических и образовательных обменов и приглашение саудовских студентов к учебе в российских университетах. В США в настоящее время обучаются 50 тысяч студентов из КСА, что делает возможным налаживание широких горизонтальных связей.
Однако главным препятствием для налаживания российско-саудовского стратегического партнерства является серьезный ирано-саудовский региональный конфликт, который нельзя игнорировать, учитывая современный уровень и важность российско-иранского взаимодействия. В настоящее время мирное урегулирование в Сирии осуществляется в треугольнике Москва-Тегеран-Анкара. Российское руководство хотело бы превратить этот треугольник в квадрат с подключением Эр-Рияда, но непримиримость иранских и саудовских позиций мешает этому. Вмешательство КСА в сирийские внутренние дела и поддержка вооруженной оппозиции, в том числе исламских радикалов была продиктована стремлением ослабить Иран и не допустить превращение САР в «иранскую колонию». В то же время в ходе кризиса влияние Ирана в этой арабской стране еще более усилилось. В настоящее время в Сирии нет иранских войск, но на ее территории присутствуют многочисленные иранские союзники и клиенты: 15 тысяч боевиков из вооруженных формирований афганских шиитов-хазарейцев, 10 тысяч иракских шиитов и вооруженные отряды ливанской «Хизбаллы» численностью около 5 тысяч человек.
Правящая элита Ирана не собирается уходить из Сирии ни в силовом, ни в экономическом смысле. Дальнейшее сближение России с Саудовской Аравии может вызвать недовольство и даже противодействие Тегерана, включая некоторые меры, которые способны нанести вред российским интересам. К ним относится, в частности, возможная координация с Дамаском на переговорах в Астане по саботированию российских и турецких инициатив по федерализации Сирии и более широкому включению оппозиции в управление страной. Также нельзя исключать в случае успешного снятия санкций активизацию энергетических проектов ИРИ, в частности, поставку СПГ в Польшу, Литву и Хорватию по выгодной цене. Возможны и усилия Ирана в плане переформатирования транспортного коридора «Север-Юг». Иран может попытаться перенаправить эту магистраль с российского направления через Азербайджан и Грузию непосредственно в страны ЕС.
Поэтому неслучайно появление новой российской дипломатической инициативы, которую огласил 11 октября в Рабате заместитель министра иностранных дел России и спецпредставитель президента по Ближнему Востоку Михаил Богданов. По его словам, Россия готова стать посредником в контактах между Саудовской Аравией и Ираном, может предоставить им площадку для переговоров. «Мы всегда исходили из того, что надо решать проблемы, которые накопились в отношениях между крупнейшими региональными державами, которые ассоциируются с суннитами, шиитами. Многие проблемы было бы намного проще решать, наверное, если бы был необходимый уровень взаимопонимания и доверие между Тегераном и Эр-Риядом», — сказал Богданов журналистам. В случае успеха этой труднореализуемой политической инициативы можно будет говорить о продуктивном российско-саудовском стратегическом партнерстве, которое, несомненно благотворно скажется на ситуации в регионе.