Ситуация вокруг курдской автономии Ирака и прилегающих к ней провинциях с этническим курдским большинством, где 25 сентября прошел референдум, на котором почти 93% его участников высказались за независимость региона, продолжает набирать драматические обороты.
Направление процессов
Вскоре после голосования страны, которые наиболее резко высказывались против этой идеи – Турция и Иран, опасающиеся, что в процесс борьбы за государственное самоопределение будет вовлечено их собственное многомиллионное курдское население, ввели частичную воздушную и наземную блокаду района и приступили к «маневрам» своих войск у его границ.
Еще более резкой была реакция центрального правительства Ирака, которое пошло на силовое решение проблемы. Уже 29 сентября было объявлено о закрытии международных аэропортов в главных городах Иракского Курдистана – столице региона Эрбиля и Сулемании (откуда, по словам наблюдателей чуть ли не «панически бежали» наблюдавшие за референдумом иностранцы, уже самим этим фактом посеявшие ощущения тревоги и неопределенности). А 14 октября с. г. иракские войска, имея в авангарде «Народные мобилизационные силы» (Hashd al-Shaabi — местный вариант южно-ливанской «Хизбаллы») и прочие шиитские милиции, поддерживаемые Тегераном и аффилированные с КСИР, вошли в «спорные» провинции, включая города Киркук и Синджар.
Динамика событий уже позволила наблюдателям предположить, что целью этого проиранского блока не является возвращение к статус-кво 2014 года, когда силы курдского ополчения пешмерга выбили из Киркука сторонников «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России), а отбросить курдов существенно дальше, к границам, которые находились под контролем правительства курдской автономии до американского вторжения в Ирак в 2003 г., благодаря которому влияние Эрбиля распространилось на часть исторических курдских территорий к югу от Иракского Курдистана. С падением 20 октября Алтон Купри, города, расположенного в 50 километрах к юго-востоку от Эрбиля, правительственные войска установили контроль Багдада над богатой нефтью провинцией Киркук, в силу чего возможности Эрбиля пользоваться этим ресурсом, поставлявшим основные доходы в казну региона, сократились вдвое.
Немалое удивление обозревателей вызвало поведение вооруженных сил курдов – опытных, неплохо вооруженных и структурированных частей ополчения пешмерга, которые проявили себя чрезвычайно эффективной силой в боях против ИГ, и, по общему мнению, сыграли важную роль в его разгроме. Но на этот раз они оставили свои позиции практически без боя. Что спровоцировало и массовый исход из провинции Киркук и других районов в курдские провинции Эрбиль, Сулейманию и Дохук, гражданского населения, опасавшегося насилия со стороны правительственных сил и шиитских ополчений.
Одним из примеров обоснованности подобных опасений стала попавшая в СМИ история о погромах, грабежах и устроенных туркоманами и сторонниками проправительственных шиитских формирований, в городе Туз-Хурмату к югу от Киркука, который покинуло почти все курдское население, в то время как погромщики грабили и жгли их собственность. По данным исследовательского отдела Amnesty International на Ближнем Востоке, «Целый ряд [курдских жителей] стали жертвами спорадических убийств, а тысячи потеряли свои дома, магазины, мастерские и все, чем они владели, рассеявшись по соседним лагерям, деревням и городам, и задаваясь вопросом, смогут ли они когда-либо вернуться домой».
Причин такой в целом прогнозируемой, но неожиданной по масштабам ситуации, по мнению комментаторов, было две. Первая заключается в расколе в военном и политическом руководстве самих иракских курдов, и соответственно, весьма запутанных посланиях Эрбиля населению и бойцам пешмерга, подчиняющихся разным партийным фракциям. Так, президент автономии и лидер Демократического партии Курдистана (ДПК) Масуд Барзани обвинил лидеров соперничающего с его партией Патриотического союза Курдистана (ПСК) в том, что именно они распорядились выводе курдских сил из Киркука. Причем основным объектом обвинения стала семья покойного главы ПСК и бывшего президента Ирака Джалала Талабани – его вдова Херо, сын Бафил и племянник Лахур. Которые, по утверждениям СМИ (разумеется, немедленно опровергнутым семьей Талабани), стали инициатороми сговора с командованием иракской армии и действующих в Ираке сил КСИР и его подразделения специальных операций «Кудс». Частью этого соглашения, якобы, стало согласие на создание под управлением ПСК еще одного автономного курдского региона (с пониженным по сравнению с Эрбилем уровнем суверенитета), который будет «выкроен» из части территории нынешнего Иракского Курдистана и примыкающих к нему районов провинции Киркук, населенных курдами.
Если к этому добавить взаимные обвинения в «волюнтаризме» и разбазаривании миллионов нефтедолларов, становится понятным причины моральной и организационной неготовности лидеров Иракского Курдистана эффективно использовать сентябрьский мандат избирателей. В итоге правительство курдской автономии уже через месяц после победоносного референдума о независимости согласилось не предпринимать практических шагов в направлении полного суверенитета, обусловив это согласие прекращением военных действий, а М.Барзани объявил об уходе с 1 ноября с. г. в отставку.
Впрочем, пока не похоже, что этих шагов будет достаточно для урегулирования возникшего кризиса, или как минимум, остановки операции армии Ирака и шиитских милиций в курдских провинциях на севере страны. В Багдаде пока не проявляют готовности к «диалогу на базе принципов конституции 2005 года» (зарезервировавшей за Регионом Куристан широкую квази-государственную автономию) – соответствующие предложения Эрбиля были «высокомерно отвергнуты».
«Реакция руководства курдской автономии неслучайно выглядит актом отчаяния», — пишет израильский востоковед Дж.Спаер, «положение курдов Северного Ирака действительно непростое. А центральное правительство в Багдаде, вместо того чтобы прямо заявить о своей позиции в отношении судьбы Южного (Иракского – авт.) Курдистана и обсуждать ее с Эрбилем, пытается манипулировать курдами, сея растерянность и неопределенность среди их и лидерами руками командующего силами «Кудс» КСИР».
По мнению израильских аналитиков, правительство премьер-министра Ирака Хайдера аль-Абади на сегодня «не ищет компромисса» и вместе со своими иранскими покровителями настроено на «решительную победу над курдами». А для начала требует полного аннулирование итогов референдума. Следующим шагом, по том же мнениям, антикурдского проиранского блока может быть серия мер по силовому, а также торгово-экономическому и дипломатическому подавлению Региона Курдистан, которые, по замыслу руководителей этого блока, в принципе исключат очередное выдвижение курдами требования о независимости в обозримом будущем.
Именно поэтому в Багдаде и Тегеране, отказались от дальнейшего продвижения вглубь курдских территорий, по мере которого сопротивление курдов неизбежно нарастало бы (как показали 11-дневные столкновения между «Хашд аш-Шааби» и пешмерга в провинции Найнава, закончившиеся просьбой Багдада о прекращении огня), грозя серьезно подорвать силы проиранской коалиции, выбрав иную схему. По данным СМИ, основным вектором продвижения ирано-иракских «шиитских» сил стал западный, в направлении к сирийско-иракской границе, с целью отсечь Иракский Курдистан от курдской квази-автономии «Федерация Северной Сирии» (Рожава). С этой целью иракские войска захватили пограничные переход Рабиа, и пытаются овладеть пунктами, позволяющими контролировать нефтепровод Киркук-Джейхан.
В случае удачи, шиитским силам будет достаточно продвинуться еще несколько километров на северо-восток, чтобы отсечь территорию автономии от Турции, сделав Ирак единственны каналом связи курдов с внешним миром. Что практически случилось после перехода под контроль центрального правительства треугольника, где сходятся иракская, сирийская и турецкая границы, ранее контролируемого пешмерга. На этом «антикурдский» план Багдада, Тегерана и Дамаска можно будет считать реализованным.
Позиция союзников: прагматизм или предательство?
По идее, пресечь эти негативные для курдов схемы может поддержка их западных союзников, особенно партнеров по антитеррористической коалиции, с которыми они успешно разгромили ИГ. Однако единственной страной, четко и определенно поддержавшей заявку Иракского Курдистана на независимость, был Израиль, официально не вовлеченный ни в один из аспектов нынешнего витка регионального конфликта, и соответственно, не позиционирующий себя в качестве участника коалиции против ИГ. В отличие от него, официальные члены этой коалиции, и прежде всего, политический патрон иракских и сирийских курдов – США, отказались поддержать идею суверенитета Иракского Курдистана, и напротив, оказали давление на Эрбиль, с целью вынудить курдских лидеров к диалогу с Багдадом на основе идеи сохранения территориальной целостности всей страны.
Некоторые курдские лидеры, в частности руководство партии ПСК были готовы возложить на того же М.Барзани вину также и за это. По мнению его политических противников, он и руководство его ДПК проявили необоснованное упрямство, и спровоцировали разногласия с ближайшими союзниками курдов, потеряв их поддержку в противостоянии с Багдадом. Однако, как минимум, не меньшее значение, вне всякого контекста конфликта по этому поводу в курдской среде, имела изначальная, в целом негативная позиция США и их союзников в отношении идеи отделения Иракского Курдистана от Ирака – несмотря на декларированный Вашингтоном курс противостояния деструктивной активности Ирана и их арабских шиитских союзников. В этом плане тот факт, что атаки курдов со стороны шиитских ополченцев и иракских войск в значительной степени осуществлялись с использованием вооружений, поставленных Ираку США, многие обозреватели восприняли в качестве горькой, но, по своему, символичной иронии.
Мнения в американском и израильском аналитическом сообществе на этот счет разделились.
Часть экспертов готовы возложить ответственность за ситуацию на Вашингтон, как это сделал политический обозреватель ряда ведущих американских и европейских СМИ, в прошлом – научный сотрудник Kennedy School of Government Гарвардского Университета, Декстер Филкинс По его данным, сразу после референдума о независимости Ираксого Курдистана Госдеп США выступил за «совместное управление» Киркуком со стороны Эрбиля и Багдада и дал понять, что американцы не будут предпринимать никаких силовых действий в случае интервенции иракских войск в курдскую автономию. «Крупный американский чиновник сообщил мне, — пишет Д.Филкинс в своей статье в журнале New Yorker, — об отсутствии в администрации сведений о какой-либо подготовке иракской армии к операции в районе границы с Курдистаном. Такая операция стала возможна, когда в Тегеране и Багдаде пришли к выводу, что позиция Трампа в данном вопросе пока мало отличается от взглядов прежней администрации Барака Обамы, который выступал против провозглашения независимого Курдского государства под предлогом того, что такой сценарий будет способствовать дальнейшей дестабилизации региона».
В свою очередь, бывший посол Израиля в ООН и гендиректор израильского МИДа профессор Дори Голд, который ныне возглавляет Иерусалимский центр общественной политики (the Jerusalem Center for Public Affairs), предлагает учесть и моральный аспект ответственности Запада, как он выразился, за «тройной характер» трагедии курдов. Они, в отличие от других народов Ближнего Востока, не получили уже обещанное им государство после Первой мировой войны; они десятилетиями были объектом массового геноцида, и мало кто тогда был готов прийти им на помощь. И, несмотря на все это, проявили себя стойкими союзниками Запада в войнах, в которые он был периодически вовлечен в ближневосточном регионе.
Потому, заключает упомянутый Джонатан Спаер, возглавляющий Институт исследований международных отношений Междисциплинарного академического центра в Герцлии (Израиль), невмешательство Запада лишит курдов всех их достижений 25 последних лет и снизит статус Иракского Курдистана до уровня разодранного, разделенного и зависимого и изолированного анклава, лишенного каких-либо связей с внешним миром. И соответственно, надежд на отделение и самоопределение. Это, по мнению сторонников такой точки зрения, в глазах субъектов, вовлеченных в разрешение региональной ситуации, будет воспринято как серьезное поражение Запада. И, соответственно, сработает на позицию тех, кто считает, что быть союзником США на Ближнем Востоке приносит больше издержек, чем выгод — коль скоро «в момент истины» такой партнер остается один на один со своими проблемами.
Другие эксперты полагают, что морализаторский тон при оценках позиции США в этом вопросе неуместен. «Кризис был спровоцирован ошибочной стратегией Масуда Барзани и руководства его Демократического партии Курдистана», — утверждает шеф Бейрутского бюро газеты The Washington Post Лавди Моррис. Согласно ее оценкам, с которыми полностью согласен и эксперт вашингтонской аналитической группы Middle East Forum’ Айменн Джавад аль-Тамими, проблематичность идеи референдума вообще, и его проведение на спорных территориях в особенности, была понятна с самого начала. И из трезвой оценки ситуации нельзя заключить, как это делают их оппоненты, что «мечта о независимом курдском государстве была «искушающе близка»».
Среди неучтенных М.Барзани факторов, по мнению этих авторов, было игнорирование негативистской позиции оппозиционных фракций – ПСК и движения «Горран» и опасений многочисленных этнических и религиозных меньшинств Иракского Курдистана. А также положения, в котором оказался премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади, вынужденный проявить максимум твердости в свете вызова его власти со стороны конкурентов, таких как пользующийся большим авторитетом в Иране бывший глава правительства Ирака Нури аль-Малики. В свою очередь у США, полагает А.Д.аль-Тамими в статье, опубликованной консервативным американским ежемесячником The American Spectator, нет иной возможности, кроме как поддержать действующего премьера, если они не хотят окончательного превращения Ирака в иранскую провинцию. Особенно в ситуации, когда клан Барзани был решительно не готов прислушаться к «добрым советам» из Вашингтона.
Наконец, остаются большие сомнения в том, что построенная на экспорте нефти экономика Иракского Курдистана сможет выжить в условиях блокады со стороны Ирана и Турции, что заставит страны Запада, безусловно поддержав идею независимого Курдистана, в конечном итоге взять на себя его содержание. «Никаких обязательств такого рода в Вашингтоне [и в Брюсселе] перед курдами никто на себя не брал, — заключает А.Д.аль-Тамими, — «потому о «предательстве» интересов союзника говорить в данном случае неуместно».
Так или иначе, что произошло, уже произошло, и эксперты задаются вопросом, как западные союзники курдов должны вести себя дальше. Сторонники первого подхода полагают, что Запад и США должны смириться с нынешней ситуацией, и принять роль «честного посредника» в диалоге между Эрбилем и Багдадом, началу которого Вашингтон и Брюссель должны всячески содействовать. Другие, подобно Дори Голду, полагают, что данная минималистская линия, не оправдавшая себя в прошлом, явно недостаточна в ситуации, в которой оказались иракские и сирийские курды. Они смогли построить демократические институты в Северном Ираке, добиться впечатляющего экономического прогресса, и, несмотря на общинно-лингвистические различия в их среде, обладают сформированным национальным самосознанием, заслуживая права на политическое самовыражение.
Потому, заключает Д.Голд, США и их союзники не должны требовать от курдов простого примирения «с геостратегической реальностью». Даже потерпев сегодня поражение от проиранского блока», в долгосрочной перспективе они являются стратегическим активом для всего западного альянса и поэтому заслуживают дипломатической и политической поддержки. Насколько можно судить, с таким подходом в целом согласны и те, кто считает, что спонтанная политическая рефлексия лидеров Иракского Курдистана не опиралась на четко просчитанный и консолидированный материальный и дипломатический фундамент.
Еще полтора года назад Лазарь Берман, редактор отдела новостей газеты The Times of Israel, в прошлом – преподаватель Университета имени Салах эд-Дина (The Salahuddin University) в Иракском Курдистане, хорошо знакомый с ситуацией в этом регионе предупреждал о растущем вовлечении Ирана в его дела. Он полагал, что хотя США, Израиль и Запад в целом справедливо считают иракских курдов своими потенциальными союзниками, прохладное отношение Запада к ним, и предпочтение Вашингтона и Брюсселя курдским интересам интересов Турции и Ирака, приведет к тому, что Тегеран будет первой силой, которая попытается заполнить вакуум. И чем больше курды будут разочарованы отсутствием достаточной военной и политической поддержки от США и европейских стран, тем легче Иран найдет возможности для расширения своего политического, экономического и военного влияния в Иракском Курдистане.
Не исключено, что именно это сегодня уже происходит. Это не значит, что Вашингтон и Брюссель уже потеряли свободу маневра, но пока непонятно, каково будет их решение.