Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) по ядерной программе Ирана, согласованный в 2015 году, на сегодняшний день уже недостаточен и требует дополнительных мер, в частности переговоров по ракетной программе Исламской Республики. Об этом заявил еще 6 ноября президент Франции Эмманюэль Макрон на пресс-конференции в Дубае по итогам своего визита в ОАЭ. «Я считаю, что в нашей нынешней ситуации этот договор, заключенный в 2015 году, более недостаточен. Не нужно его ставить под вопрос, не нужно его отменять, он должен быть дополнен», — сказал Макрон. По его словам, иранская ядерная сделка требует два основополагающих дополнения. «Первое — это переговоры, которые мы должны начать по вопросу ракетной программы Ирана. Ракета, перехваченная Саудовской Аравией, запущенная из Йемена и, очевидно, являющаяся иранской, показывает серьезность их ракетной деятельности, она вызывает крайнюю обеспокоенность», — указал французский президент. «Необходимо запустить процесс, чтобы лучше ограничить рамками ракетную деятельность Ирана, если необходимо, путем санкций», — добавил он. Другим дополнением Макрон называл «стратегическую дискуссию об ограничении иранских гегемонических устремлений в регионе». «То, что происходит в Ираке, Сирии, Ливане, Йемене и что подпитывает беспокойство целого ряда стран в регионе, — это все прямое или опосредованное стремление увеличить давление на существующие режимы со стороны Ирана», — заявил президент, добавив, что Иран «является региональной державой, с которой нужно считаться и к которой нельзя относиться наивно». Отметим, что эти «примирительные заявления» президент Франции сделал накануне своего «неожиданного визита» в Эр-Рияд. «Неожиданного» по оценке прежде всего западных аналитиков, хотя ничего сверхординарного в нем не было. Вообще надо иметь ввиду, что новые инициативы Елисейского дворца в отношении ядерной и ракетной программ Ирана носят характер скорее попыток французского лидера выступить в очередной раз в качестве «некого мостика» между аравийскими монархиями и странами ЕС, которые настаивают не незыблемости принципа сохранения иранской ядерной программы (ИЯП). Причем в такой форме, что неудержимые американские конгрессмены прикусили язык. Отметим, что разговоры и практические действия в отношении пересмотра условий ИЯП, о котором заявил Белый дом и Конгресс еще две недели назад, как-то завяли. Есть ли основания полагать, что приведенное заявление французского президента означает коллективное мнение Брюсселя в отношении условий компромисса по ИЯП? Рискнем предположить, что нет, и на такое объявление новых программных установок на иранском направлении никто из европейских грандов Э.Макрона не уполномочивал. Эта инициатива Э.Макрона носит, по нашей оценке, сиюминутный характер, и обусловлена она прежде всего его стремлением хоть как-то выправить ситуацию с программой французских контрактов в сфере ВТС с КСА и ОАЭ. И соответственно в этой связи он выпустил соответствующей подготовительный пропагандистский залп, который должен был смягчить «каменное сердце» саудовского наследного принца Мухаммеда бен Сальмана, который вообще настроен к французским оружейным компаниям очень скептически. Некоторые эксперты в этой связи говорят даже, что этот скептицизм усилился с приходом Э.Макрона к власти, но справедливости ради заметим, что и во времена Ф.Олланда ситуация на этом направлении была не многим лучше. Но, по крайней мере, более определенной. О перспективах и состоянии дел на этом направлении франко-саудовских отношений мы поговорим ниже, а пока вернемся к перспективе реализации проекта Э.Макрона в отношении разделения «мух и котлет», то есть ИЯП и ракетной программы Ирана. Дело в том, что попытка разделить два этих момента, да и еще на фоне очередных запусков иранских ракет из Йемена по КСА (а кто доказал, что это именно иранские ракеты? Для введения санкций, о которых аккуратно упомянул Э.Макрон в своем заявлении, надо иметь железобетонные доказательства причастности иранцев к этим эпизодам) в общем-то обречена на неудачу. Или вернее — это можно сделать только в случае полной трансформации позиции Брюсселя по отношению к этой сделке фактически по американскому сценарию. Вводить санкции в отношении иранской ракетной программы, которая между прочим, не подпадает под резолюции ООН, без фактического дезавуирования сделки по ИЯП нереально просто в силу невозможности разделить иранские организации и госструктуры, которые задействованы в двух этих программах. Любые санкционные шаги в этом направлении приведут к автоматическому аннулированию сделки по ИЯП в силу выхода из нее Тегерана. Вообще попытка ввести под санкции ракетную программу Ирана автоматически ставит под санкции и само государство, что ограничивает заключение вообще любых контактов в любой сфере. С именно этим обстоятельством столкнулись в свое время американцы на примере своего «Боинга», и ЕС вряд ли будет стараться добровольно загнать себя в этот тупик. Тем более, что соответствующая риторика Брюсселя после заявления Э.Макрона никоим образом не изменилась. Сам французский президент безусловно понимает все слабые моменты своего проекта, в том числе и с точки зрения негативного реагирования на возможные санкции против Ирана собственного бизнеса, и в этой связи пытается усидеть «на двух стульях» и заодно решить вопрос реанимации отношений с КСА прежде всего в области ВТС.
В этой связи вернемся несколько назад. Назначение Мухаммеда бен Сальмана наследным принцем 21 июня с.г. в общем-то стало отправной точкой «стадии неопределенности» для Парижа в этом вопросе. Резкое сближение Мухаммеда бен Сальмана с Вашингтоном на фоне многомиллиардных оружейных контрактов с американскими компаниями (кстати, это пока в своем большинстве только лишь меморандумы о намерениях, и не более) безусловно поставил жирный знак вопроса над всеми планами французов не только по заключению новых оружейных контрактов с Эр-Риядом, но и реализации уже подписанных. Это стало особенно ясным после того, как новый наследный принц начал активно менять систему международных посредников в Европе и «бизнес-якорей» внутри королевства в целях установления полного контроля над финансовыми потоками. Таким образом он ослаблял своих конкурентов из противоборствующих кланов. Другими словами, ломалась вся выстроенная французами ранее схема посредничества через «прикормленных» в свое время посредников. И дело было даже не в финансовых потерях, которые французы в виде «откатов» уже выплатили этим посредникам и их патронам в тех или иных кланах. Основная проблема была в перспективах полного вытеснения французского бизнеса с этого рынка. На середину лета с.г. у французов еще остались некоторые варианты с попытками сохранения своих позиций. Это прежде всего позиции в клане бывшего уже тогда министра внутренних дел, но все еще второго наследного принца Мухаммеда бен Найефа (МБН). Тем более, что новым министром внутренних дел стал его племянник Абдулазиз бен Сауд бен Найеф, сын губернатора Восточной провинции Сауда бен Найефа. Французы держали с этими фигурами связь через их «бизнес-якорь» в лице Аделя Алмисехаля. Последний помимо бизнеса с американцами был продвинут и на французский рынок вооружений. Он представлял французские компании и государственное оборонное агентство Франции ODAS в рамках контрактов по программе Saudi Fransi Military Contract (SFMC). Именно по ODAS был тогда нанесен основной удар со стороны первого наследного принца, который объявил, что кредитная линия этому агентству со стороны Эр-Рияда по программе AMWAJ (модернизация кораблей ВМФ КСА) будет заморожена в январе 2018 года. Это сразу же лишало французское государственное агентство львиной части его финансовых ресурсов. Вместо этого в Эр-Рияде предложили французским компаниям подписывать контракты напрямую с вновь созданным оборонным агентством Saudi Arabia Military Industries (SAMI). Официально его возглавляет сам Мухаммед бен Сальман, но фактически руководит его советник М.аль-Хатиб, к которому подходов у Парижа не было. К тому же М.аль-Хатыб, который собственно и создал SAMI, находился в сложных межличностных отношениях с основным французским посредником на саудовском рынке в лице М.аль-Зиира. В этой связи зафиксируем, что одной из причин «неожиданного» визита Э.Макрона в Эр-Рияд было как раз разблокирование это ситуации, поскольку этот «час Х» неуклонно приближается. И разрешить ее президенту Франции не удалось.
Но вернемся к сложившейся ситуации. На этом фоне прессинга ряд французских компаний вынуждены были искать пути выхода из уже заключенных контрактов (они в этих условиях административным решением Мухаммеда бен Сальмана оказались заблокированными) с переключением своих усилий уже на SAMI. В этой связи фактически оказался замороженным контракт французского «Сафрана» с саудовской компанией «Сомо аль-Мамляка» в рамках поставок аэронавигационного оборудования и систем. Отметим, что саудовскую структуру возглавляет Турки ас-Судайри и А.аль-Шугейр, которые тесно связаны с начальником личной канцелярии короля Сальмана Халидом аль-Иссой. И это совершенно никоим образом не повлияло на ситуацию. Оказался не у дел и «Айрбас», главный лоббист которого на саудовском рынке М.Дахук пребывает в опале. На середину лета с.г. еще какие-то оптимистичные перспективы были у французов в рамках выполнения контрактов по линии Национальной гвардии КСА, которую тогда еще возглавлял Митеб бен Абдалла. На этом направлении действовала корсиканская фирма «Цезарь интернешнл» Ф.Франчиоли, который работал через главный «бизнес-якорь» Мутеба в лице его дяди по линии матери-ливанки С.Фустока и был брокером французских Thales и Nexter. Последние по времени кадровые чистки и аресты поставили на этих проектах жирный «крест», хотя полномочия по заключению контактов для нужд Национальной гвардии были отобраны у арестованного ныне Митеба еще в конце лета. Кстати, сам С.Фусток вообще физически пропал из коммуникационной сферы 4 ноября. Есть ряд данных, которые свидетельствуют о его «безвременной кончине». Сам по себе этот факт в Париже расценивают как окончание и еще одной программы по линии Национальной гвардии — подготовки бойцов этого подразделения и поставки экипировки, которая осуществляла французская Northrop-Grumman через своего подрядчика Vinnell с 1975 года.
Вообще надо отметить, что 4 ноября с.г., когда были проведены массовые аресты и увольнения в саудовской политической и бизнес-элите, расценивается французскими экспертами как «день окончания пролонгированного государственного переворота», который ликвидировал окончательно прежнюю систему индивидуальных контрактов в оборонной сфере с конкретными представителями отдельных кланов королевской семьи. Отныне все контакты должны идти исключительно через SAMI, что означает монополизацию всех финансовых потоков от оружейных контрактов в лице исключительно Мухаммеда бен Сальмана. Вкупе с установлением полного и тотального контроля над силовым блоком это означает окончание проекта по созданию достаточных условий для передачи власти от престарелого короля своему сыну. И если все пойдет согласно первоначальному замыслу, это должно произойти в конце нынешнего — начале следующего года. Французская разведка также отмечает, что арест непопулярного среди высшего и среднего офицерского состава Национальной гвардии принца Митеба брожения среди личного состава не вызвало. На место командующего этим подразделением назначен Халид бен Абдельазиз бен Мухаммед бен Айяф аль-Мукрин, который является представителем племенного клана шаммар с севера Неджа. Он популярен в Национальной гвардии, поскольку является сыном ее основателя Абдельазиза аль-Мукрина. До этого своего назначения был вторым номером в Управления общей разведки (УОР) КСА и курировал ирако-сирийский блок вопросов. В том числе и по каналам «племенной дипломатии», поскольку представители племени шаммар широко представлены в Сирии и Ираке.
По данным французов, несмотря на то, что само Министерство обороны КСА осталось в стороне от масштабных чисток и арестов, в его составе сейчас практически не осталось людей, которые лоббировали ранее французские интересы. Они просто отодвинуты в сторону. Это прежде всего глава метеорологического подразделения МО КСА Турки бен Насер, который лоббировал проект «Аль-Ямамах». Турки бен Мукрин, который помимо французских компаний, имел интересы и с британской BAE Systems. Если брать еще шире, то вся прежняя система заключения контрактов по линии министерства, которую создал в свое время министр обороны Султан бен Абдельазиз, в настоящее время полностью демонтирована. Причем это коснулось частично и американцев в лице General Dynamics, которая сейчас осталась не у дел. Одновременно арест Мухаммеда бен Найефа поставил точку в контракте по линии ODAS на оснащение системой киберразведки системы МВД.
Вот собственно основной фон нынешнего блиц-визита президента Франции в КСА. И основным его побудительным мотивом было конечно не решение судьбы бедного ливанского премьер-министра С.Харири, который, все-таки в результате совместных усилий ЕС, вероятно вскоре отбудет в вожделенный Париж на вечное поселение. Главная причина — разрушение всей прежней системы оборонных заказов в КСА и попытка найти в этой новой структуре свое место. Но пока, по нашим данным, это сделать не получилось в той мере, на которую французские бизнесмены рассчитывали, отправляя президента в это турне. Даже несмотря на некие «антиранские» заявления Э.Макрона, сделанные в его рамках..