8 декабря после пятничной молитвы по целому ряду арабо-мусульманских стран прокатились многотысячные акции протеста после решения американского президента Дональда Трампа о признании Иерусалима столицей Израиля и в поддержку «палестинского народа».
Не стали здесь исключением и страны Магриба, включая Алжир. Однако если во многих районах Ливии и Туниса местные власти не только не препятствовали подобному всплеску протестной активности, но и в ряде случаев даже выступали ее «застрельщиками» (например, депутаты национального тунисского парламента, представители «Братьев-мусульман» из входящей в правительственную коалиции партии «Ан-Нахда», то в Алжире и Марокко наблюдалась несколько иная ситуация.
Там, особенно в Алжире, подобные акции достаточно жестко подавлялись. В частности, в АНДР это осуществлялось на основе действующего законодательства, а именно согласно соответствующей статье, запрещающей проведение в столице несанкционированных властями митингов и демонстраций, принятой в 2001 году президентом страны Абдельазизом Бутефликой по предложению тогдашнего премьер-министра Али Бенфлиса.
Показательно, что власти АНДР заранее приготовились к таким проявлениям протестной активности, приняв для этого необходимые превентивные меры.
В частности, в столицу, где протесты (в первую очередь со стороны представителей «исламских» партий) ожидались наиболее массовыми, были заранее стянуты дополнительные силы полиции и жандармерии, поделившие города на особые сектора ответственности.
В результате они практически немедленно пресекали попытки проведения несанкционированных митингов и шествий, ликвидируя их «в зародыше».
Так, например, они арестовывали призывавших к этому немногочисленных активистов возле мечетей, являвшихся центрами притяжения таких протестующих, и в результате в столице в большинстве случаев демонстрации вообще не состоялись. Там же, где удавалось организовать сравнительно немногочисленные шествия, их быстро и без особого труда разгоняли представители правопорядка, увозя их участников в полицейские участки.
Особые меры были приняты в отношении штаб-квартир легальных исламистских партий (например, «Движения за культуру и демократию» или MSP), представители которых и пытались выступить мотором антиамериканских и антиизраильских выступлений.
Прилегающие к ним улицы были блокированы усиленными элитными полицейскими подразделениями, которые никого оттуда не выпускали и никого не впускали, таким образом, изначально парализовав их действия.
Между тем, в большинстве других алжирских городов, где не действуют столь жесткие правила, как в столице, протесты и акции «солидарности с палестинским народом» прошли мирно и преимущественно без полицейских задержаний (в отличие от крупного провинциального центра Маскара).
Например, они состоялись в Константине, Медее, Эль-Баяде и Сиди бель Аббесе. На проведенных там акциях можно увидеть сравнительно немногочисленные группы граждан с палестинскими флагами и плакатами, на которых можно было прочитать: «Аль-Кудс (Иерусалим) – столица Палестины», «Аль-Кудс — мусульманский».
Между тем, судя по выложенным в социальных сетях видео с мест событий, подобные митинги и манифестации были крайне немногочисленными (в отличие от вышеупомянутой Маскары, где выступления, организованные различными организациями местных «Братьев-мусульман», были гораздо более масштабными).
При этом, пожалуй, наибольшее внимание со стороны правоохранительных органов было уделено столичной мечети Бакхджарран, ставшей оплотом неофициального исламистского движения.
Его организовал известный алжирский исламский радикал Али Бенхаджем, в начале 1990-х годов занимавший пост заместителя руководителя FIS (Фронт исламского спасения) Аббаса Мадани, когда эта партия бросила вызов монополии на власть правящему Фронту национального освобождения.
Судя по действиям Бенхаджа, он пытается реанимировать FIS, мобилизовав для этого его бывших членов.
Внимание к нему алжирских правоохранителей оказалось вновь прикованным после событий февраля 2011 года, когда он и его сторонники пытались «раскачать» ситуацию в стране и на волне прокатившейся по странам региона «арабской весны» взять реванш.
И, несмотря на жесткое давление со стороны силовиков, в июне текущего года после молитвы в вышеуказанной мечети Бакхджарран он собрал толпу из нескольких сотен человек, проведя несанкционированный митинг, на котором собравшиеся скандировали старые политические лозунги FIS.
Подобная реакция алжирских властей объясняется боязнью того, что исламисты на волне недовольства населения от ухудшения экономического положения, имеющие к властям счеты за то, что им не дали ожидаемое им количество депутатских мандатов на последних местных выборах, используют антиамериканские и антиизраильские протесты, равно как и «акции солидарности с палестинским народом» как повод проверить правящий режим на прочность.
Вместе с тем, официальная реакция алжирских властей, абсолютно не заинтересованных в обострении отношений с США, на решение Д.Трампа была достаточно сдержанная, причем ни президент страны, ни премьер-министр до сих пор не высказались по этому поводу.
МИД АНДР сравнительно мягко осудил его, выразив «серьезную обеспокоенность», заявив, что это «является «грубым нарушением» международной законности и соответствующих резолюций Совета Безопасности ООН, ставя под сомнение любую возможность стимулирования мирного процесса, итак надолго притормозившегося. В результате это решение создает нервную обстановку, многочисленные угрозы миру, безопасности и стабильности в регионе».
Что же касается жесткой реакции на попытки несанкционированных протестов собственных граждан, то, как представляется, власти АНДР в конечном счете могут сами от этого проиграть.
В своем стремлении не допустить того, чтобы их граждане периодически «выпускали пар» на мирных политических акциях, алжирский правящий режим рискует впоследствии обратить накапливающуюся протестную активность (которая неизбежно будет искать выход) против себя же.