Рост численности мусульман в Европе сегодня волнует уже не только националистов или исламофобов, но и практически любого, кто просто боится за свою безопасность. Сами исламские общины при этом не являются непосредственной угрозой континенту, все чаще из них выходят успешные и ответственные общественные деятели и политики, например, мэр Лондона Садик Хан. Проблема в том, что наряду с этим мусульманские сообщества в последние годы стали идеальной средой для экстремистов, скрывающихся под видом мусульман и спокойно планирующих свои атаки на крупнейшие города Европы.
Лидер атаковавшей Париж в 2015 г. группы экстремистов Салах Абдеслам проживал в брюссельской коммуне Моленбек с преимущественно мусульманским населением. Мохаммед Сидик Хан, возглавлявший четверку бомбистов, устроивших теракты в Лондоне 7 июля 2005 г., планировал атаки группы и вербовал в джихадисты школьников, притворяясь мусульманином и социальным работником в одной из исламских общин британского Лидса. А лидер группы экстремистов, совершивших, вероятно, самые резонансные атаки 2017 г. в Барселоне и ее пригородах, Юнес Абуякуб был завербован имамом мечети города Риполь (!) Абдельбаки ас-Сати. Имамом А.ас-Сати стал после того как отсидел в испанской тюрьме, а погиб в результате взрыва газа в доме в Альканаре, где джихадисты готовили атаки. И это лишь самый краткий перечень наиболее показательных случаев.
Практика показывает, что мусульманские общины Европы по тем или иным причинам практически ничего не предпринимают, когда речь идёт о том, чтобы выявить в своих рядах тех, кто паразитирует на их религии, угрожая безопасности европейцев, и оперативно сообщить об этом властям. Которые, судя по волне исламистских атак в одной только Великобритании и практически удавшейся попытке покушения на премьер-министра страны Терезу Мэй, попросту бессильны в вопросах выявления подобных угроз. В этих условиях рост исламских общин становится критически важным фактором не только для отдаленного будущего Европы, но для безопасности континента буквально здесь и сейчас, ведь очевидная прискорбная тенденция последних лет такова, что чем больше становятся мусульманские общины, тем большее пространство для маневров и планирования деструктивных действий получают скрывающиеся в них под видом мусульман экстремисты.
Какова же сегодня численность исламских общин и их пропорции по отношению к немусульманскому населению в различных государствах Европы, и каким может быть их рост в первой половине текущего столетия в условиях продолжающегося миграционного кризиса и стандартной для европейских мусульманских семей демографической ситуации? Эти вопросы стали отправной точкой в исследовании, проведенном американским аналитическим центром Pew Research Center.
По оценкам экспертов центра, общая численность мусульман в Европе сегодня доходит до 25 млн (и 5% от всего населения соответственно), при этом исследование не учитывает, например, порядка полумиллиона иммигрантов, ждущих предоставления убежища только во Франции и Германии, поскольку «едва ли есть предпосылки к тому, что они его получат». Цифры говорят и о том, что также не учитывалось безусловное наличие на континенте мусульман, натурализовавшихся нелегально. О том, каковы могут быть масштабы такой натурализации, вполне можно судить всего лишь по одному случаю, когда 9 октября 2017 г. воры вломились в иммиграционный центр в берлинском районе Моабит и украли порядка 20 тыс. иммиграционных документов, включая бланки паспортов, а также официальные печати и штампы.
Безоговорочным лидером по соотношению численности мусульман к общему числу жителей в Европе сегодня является Кипр, конечно же, по причине оккупации Турцией большей части острова – более 25% от всех жителей. На долю идущих в процентном рейтинге следом и возглавляющих рейтинг фактической численности Франции (5,7 млн / 8,8%), Германии (4,9 млн / 6,1%) и Великобритании (4,1 млн / 6,3%) приходится большая часть проживающих на континенте адептов ислама – почти 15 млн. Представительным исламское сообщество является в Нидерландах (1,2 млн или более 7% от всего населения), в Италии (2,9 млн или порядка 5%), в Австрии и Швейцарии (6,9% и 6,1% соответственно), а также Швеции. В Восточной Европе наблюдается обратная картина – во многих странах (Чехия, Румыния, Венгрия, Польша, Словакия) количество мусульман едва доходит до 0,4% от всего населения, а в прибалтийских государствах и вовсе фактическая численность общин составляет порядка 10 тыс. человек при явном преобладании активно практикующих христиан. Любопытно, что в Западной Европе сопоставимая ситуация наблюдается только в Португалии (0,4%). В исследовании также говорится, что Германия с начала текущего десятилетия является самой популярной дестинацией (местом нахождения) для иммигрантов новейшей волны, в то время как Великобритания – самая популярная страна для постоянной иммиграции.
Что касается возможных вариантов дальнейшего развития миграционных процессов, то специалисты центра в результате проведенного анализа текущей ситуации в государствах Евросоюза, а также в Швейцарии и Норвегии, выявили три сценария, согласно которым к 2050 г. численность мусульманских общин в Европе вырастет до 7,5-14% от общего числа населения (до 75 млн максимум). Наименьшим (7,5%) рост общин будет, если миграция с Ближнего Востока и Северной Африки прекратится прямо сейчас. Средний сценарий с текущими масштабами иммиграции предполагает, что к середине столетия показатель достигнет отметки 11,2%. Если же иммиграция в ближайшем будущем снова вернётся на пиковый кризисный уровень 2014-2015 гг., то число мусульман от общего населения к 2050 г. составит 14%. При этом последний показатель почти в 3 раза превышает текущий размер общин.
Однако поскольку специалисты Pew Research Center оперировали только официальной статистикой и не учитывали число нелегалов, живущих подпольно или незаконно натурализовавшихся в Европе, а потому почти никогда не попадающих в различные отчёты и исследования, к последнему показателю можно смело прибавлять порядка 5%. Таким образом, при самом интенсивном сценарии мы получим максимальный показатель роста общин (легальных и нелегальных) до 19-20% от европейского населения. То есть вместо 75 млн вполне можно говорить о 90 млн к 2050 г. и даже больше. При этом авторы исследования полагают, что, несмотря на такие показатели, доля христианского населения на континенте и тех, кто не имеет религиозных убеждений, по-прежнему будет превалировать над мусульманской. Видимо, специалисты аналитического центра не до конца отдают себе отчёт в том, что собой сегодня представляет европейское христианство, в особенности в странах со значительными исламскими общинами, поскольку в данном контексте речь скорее должна идти именно о тех, кто не религиозен, поскольку в крупнейших европейских государствах доля практикующих христиан в последние годы снижается стремительными темпами, и, например, во Франции она уже давно меньше доли практикующих мусульман.
Наиболее интенсивно, по мнению специалистов Pew Research Center, мусульманские общины будут расти в предстоящий период в Швеции, при третьем сценарии к 2050 г. с текущих 8% они могут достигнуть 31% от общей численности населения. Добавим, что если таковы прогнозы на основе официальной статистики, то приняв во внимание неофициальную, можно говорить о цифрах на уровне 40-45%. Сопоставимая интенсивность будет наблюдаться в Германии, где при третьем сценарии официальная численность общин с текущих 6% возрастёт до 20%. Едва ли чуть меньшим рост общин будет в Австрии, Бельгии и Франции, до 20% (2,2 млн), 18,2% (2,6 млн) и 18% (13,2 млн) соответственно. В то же время при любом из трёх сценариев численность немусульманского населения Европы будет сокращаться.
Тем временем, миграционный кризис, кажется, готов выйти на свой очередной пик. Хотя, согласно данным исследовательского центра, среди стран выхода предсказуемо лидирует Сирия, а следом идут Ирак и Афганистан, уже в самом ближайшем будущем подавляющее большинство мигрантов будет попадать в Европу из Северной Африки. Такие данные содержатся в засекреченном докладе для правительства Германии, попавшем в распоряжение немецкого издания Bild. Только в настоящее время более 3,5 млн мигрантов ожидают возможности попасть в Европу в североафриканских государствах. По миллиону в Ливии и Египте, 720 тыс. в Иордании, 430 тыс. в Алжире, 160 тыс. в Тунисе и 50 тыс. в Марокко. Ещё более трёх миллионов беженцев сегодня удерживается в лагерях на территории Турции в рамках сделки, которую Евросоюз заключил с турецким президентом Р.Т.Эрдоганом. О том, насколько острой является эта проблема и о чрезвычайности текущего положения в целом красноречиво говорят итоги саммита Африканского союза и Евросоюза, прошедшего в конце ноября 2017 г. в Абиджане (Кот д-Ивуар). По его итогам лидеры 55 африканских государств и 28 европейских так и не смогли прийти к каким-либо договорённостям, которые смогли бы защитить Европу от десятков миллионов мигрантов только в самое ближайшее время.
Согласно новому докладу ООН «Перспективы мировой популяции-2017» (World Population Prospects: The 2017 Revision), именно Африка обеспечит больше половины роста населения планеты к 2050 г. Более того, согласно выводам ООН, к этому сроку Африка останется единственным регионом в мире со значительным ростом населения. И часть этого населения неизбежно будет иммигрировать в Европу. Весь вопрос в том, какая именно. Данный прогноз демографических тенденций также, вероятно, стоило бы учесть в своем исследовании специалистам американского Pew Research Center, чтобы несколько скорректировать свои выводы о численности мусульманских общин в Европе к середине века при наиболее интенсивном сценарии иммиграции. Директор европейского офиса ООН в Женеве Михаэль Мёллер (Michael Møller) считает, что глобальные иммиграционные процессы в мире только начинаются: «То, что мы наблюдаем сегодня, является одной из крупнейших миграций в истории человечества, и масштабы этих процессов будут только увеличиваться и ускоряться». Ему вторит и министр экономического развития ФРГ Герд Мюллер: «Крупнейшие миграционные движения ещё впереди, лишь порядка 10% из тех, кто стремится попасть в Европу, добрались сюда. В пути ещё находятся от 8 до 10 млн человек».
Кроме слабо контролируемого европейскими властями увеличения численности исламских общин, миграционный кризис также до предела обострил проблему качества этих общин. Мусульмане, живущие на Западе не первое поколение, подобно Садику Хану или Тарику Рамадану добиваются в обществе успеха и выходят в нем на ведущие позиции во многом благодаря сообразующемуся с окружающей реальностью образу мыслей и менталитету, который при этом не противоречит их религиозным убеждениям. В то же время подавляющее число мусульман-иммигрантов новейшей волны, хотя и попало в современные и развивающиеся общества Запада, до сих пор мыслит, рассуждает и действует в контексте и категориях общества традиционного, в котором на одном конце общественно-нравственной моральной шкалы стоит честь, а на другом позор. Позор, который, по их представлениям, неизбежно ждёт тебя, если ты расскажешь властям о своем знакомом, друге или родственнике, занимающимся потенциально угрожающей безопасности окружающих (в том числе и твоей) деятельностью, к тому же извращающей суть того, во что ты веришь.
К сожалению, боязнь позора в рамках общины со столь же архаичным восприятием действительности, для многих мусульман-иммигрантов до сих пор является гораздо более важным императивом, чем необходимость охранять и очищать свою веру от посягательств фанатиков-экстремистов, стремящихся извратить саму ее суть. Вот почему уровень невежества в сообществах новоприбывших иммигрантов просто зашкаливает, а «убийства чести» и бытовая месть являются обыденными явлениями. Так, в Ольденбурге был задержан 37-летний мигрант из Ирака, зарезавший свою жену и мать его пятерых детей по подозрению в измене. В суде выяснилось, что женщина ходила на курсы немецкого языка. 28 октября 2017 г. испанская полиция арестовала сбежавшего из ФРГ 33-летнего иммигранта из Пакистана, перерезавшего горло собственной двухлетней дочери в отместку немецкой жене, заявившей на него в полицию за супружеское насилие. Наблюдая подобные случаи, повторяющиеся с пугающей частотой и регулярностью, можно констатировать и определенное отличие в поведенческих паттернах по гендерному признаку. В то время как женщины-иммигрантки мыслят прогрессивно и пытаются интегрироваться, изучая язык принявшей их страны, значительная часть иммигрантов-мужчин все ещё находится в плену крайне архаичных представлений и стереотипов в категориях «честь/позор» или извращающих ислам джихадистских учений. Однако тех, кто в Европе называет себя мусульманами, почему-то больше беспокоит не это, а, например, наличие свинины в школьных столовых.
Впрочем, было бы наивно считать, что менталитет тех, кто провел значительную часть своей жизни, участвуя, например, в разборках племен в Ливии или в лагерях для беженцев там же, можно изменить за одно поколение. В подобном же стиле клановых разборок иммигранты действуют и в новой стране. Только теперь враждебным кланом становится полиция (при том, что та же полиция защищает этно-религиозные общины от набирающих силу немецких ультраправых). Так, по данным Федеральной криминальной полиции Германии (The Federal Criminal Police Office), которые приводит эксперт Института Гейтстоуна Соэрен Керн, за 2016 г. на немецкую полицию было совершено более 36 тыс. нападений, а самая значительная их часть (почти 9 тыс.) приходится на землю Северный Рейн-Вестфалия, в которой проживает большая часть иммигрантов и беженцев, попавших в ФРГ после 2010 г. Само собой, далеко не все такие нападения, согласно отчёту, были совершены иммигрантами, но большинство. В том числе ливанцами, курдами, а также выходцами из Сирии, Ирака и Афганистана. Керн ожидает, что по итогам 2017 г. число таких атак установит новый антирекорд.
Ситуацию усугубляет и то, что в излишне толерантной к иммигрантам и беженцам Европе эти люди фактически оказываются хозяевами положения, поскольку их проблемам уделяется чрезмерное, а по сути просто нездоровое и развращающее внимание, что только убеждает их, что на новом месте и в новых условиях все может идти по-старому. Действующий офицер немецкой полиции Таня Камбури (Tania Kambouri) так описывает текущую ситуацию в стране в своей книге, ставшей бестселлером: «На протяжении недель, месяцев и лет я замечала, что мусульмане, в основном молодые люди, не проявляют даже минимального уважения к полиции. Когда мы патрулируем улицы, то постоянно подвергаемся вербальным атакам со стороны молодых мусульман. Когда мы проходим мимо, используются язык тела и различные словесные оскорбления. Я надеюсь, что эти проблемы будут идентифицированы и решены. Если необходимо, законы должны быть ужесточены. Они оскорбляют нас, воздействуют на нас физически, но нет никаких последствий. Многие дела (об оскорблении стражей порядка) сразу же закрываются, а то, что происходит сегодня в судах, похоже на шутку».
Камбури вторит и ее коллега Фредди Лозе (Freddi Lohse), вице-председатель Немецкого полицейского объединения в Гамбурге, говорящий, что многие оскорбляющие полицейских мигранты воспринимают снисходительность правоохранительной системы страны как зелёный свет, чтобы продолжать свои нападки на полицию: «У себя на родине они привыкли к гораздо более жёстким последствиям, (вот почему) они не уважают нас». Очевидно, что проявляя столь обескураживающее неуважение не просто к своим согражданам, а к служащим государственного аппарата, да ещё и охраняющим правопорядок, игнорируя их интересы и потребности в угоду интересам агрессивно ведущих себя мигрантов, немецкие чиновники во главе с Ангелой Меркель в буквальном смысле играют с огнем. Если в ФРГ и других странах со множеством новоприбывших мигрантов подобная политика продолжится ещё хоть сколько-нибудь продолжительное время, к 2050 г. Западная Европа, и это ясно уже сейчас, получит сценарий, гораздо хуже всех, что могут спрогнозировать сегодняшние аналитики.