Всю заканчивающуюся неделю экспертное сообщество и политологи в Ираке ломают головы над тем, что стоит за высказываниями премьер-министра Х.аль-Абади о выводе войск коалиции из страны. При этом до конца непонятно, идет ли речь о полном выводе войск или о сокращении их численности, нет никаких точных временных рамок этого процесса, так же, как нет сведений о том, рассматриваются ли какие-либо условия для того, чтобы они остались.
Большинство мнений сходится в том, что вопрос находится на стадии прощупывания и зондирования коалиции на предмет ее реакции. Что, на самом деле, не представляет никакой тайны, так это постоянно циркулирующие между Багдадом и Вашингтоном обсуждения численности воинского контингента. Они, по большому счету никогда не прекращались, хотя и носили, в основном, уведомительный характер, мол «сообщаем вам, что через месяц мы намерены разместить еще столько-то личного состава, там то…». Кроме того, точная численность военнослужащих собственно США, известна лишь в части инструкторского и советнического состава, так же как французских и, например, австрийских офицеров, обучающих местные кадры или оказывающих техническое содействие при освоении поставленного оборудования, средств вооружения и имущества. Что касается боевых подразделений, особенно специального назначения, то вряд ли кто-то в Багдаде располагает данными об их численности и тех задачах, которые они решают вне рамок взаимодействия по линии объединенного штаба.
Фоном для муссирования этой проблемы стало несколько преждевременное, по нашей оценке, но, политически оправданное для иракского истеблишмента и, безусловно, долгожданное для народа, объявление о победе над ИГ («Исламское государство», запрещено в РФ). Риторика иракских политиков использует все лексическое богатство арабского языка, а Ирак в лингвистическом смысле один из языковых центров арабского мира, поэтому все объявлявшие о разгроме ИГ не скупились на самые красноречивые и витиеватые конструкции с преобладанием таких значений, как «сокрушительный», «окончательно», «стерли» и «рассеялись, как дым». Само собой, многократное тиражирование подобных заявлений в СМИ сформировало ощущение завершенности процесса, из чего сразу проистекал следующий вопрос: раз так, то, что тогда делают на иракской земле американские военные.
Разумеется, сказать открыто своему народу, что, понимаете, на самом деле, дело вовсе не в ИГ, а в том, что мы – протекторат под внешним управлением, нельзя. Но и проигнорировать этот, буквально висящий в воздухе вопрос, тоже нельзя. Особенно на фоне предвыборной борьбы и недавних резких демаршей иракской «Хизбаллы» и представителей Народного ополчения против американцев, которые вновь дали понять, что выстраивание отношений с суннитскими элитами в Анбаре это их прерогатива. А если иракцы попробуют в это вмешаться, то…их просто разбомбят, «по ошибке», что и было продемонстрировано две недели тому назад, когда заехавший «не туда» конвой иракской полиции и ополчения был разбомблен. Официально, иракские власти не стали комментировать этот эпизод, но на уровне улицы все всё узнали.
Поэтому иракский премьер и озвучил фразу в сослагательном наклонении, что было бы неплохо, и это обсуждается, сократить численность ВС США, «примерно в течение года», правда, обставил это оговоркой, что «мы нуждаемся в солидном воздушном прикрытии для контроля передвижений террористов в пустыне. Кроме того, несмотря на установление контроля над иракско-сирийской границей, из Сирии исходит реальная опасность». Поэтому, Багдад по-прежнему приветствует международные усилия и «не хочет, чтобы работа (уничтожение ИГ) осталась недоделана. Она должна быть полностью выполнена».
Извините, а разве не вы недавно, самолично заявляли, что с ИГ окончательно и бесповоротно покончено? Риторический вопрос.
Итак, согласно информации иракского премьера, численность военнослужащих коалиции «меньше 10 тысяч человек». Американцев среди них – около шести тысяч. Источники в кругах, близких к т.н. исламскому сопротивлению (это Народное Ополчение во всех его ипостасях и силы, ориентирующиеся как на Иран, так и иракские националисты) полагают, что иностранных военных больше двадцати тысяч человек. Правительственный источник озвучил такой вариант, из которого можно понять, что «десять тысяч, вернее, меньше десяти – это ВС коалиции», «ВС США – это шесть», то есть, всего, около 16 000 человек.
Выступая на еженедельной пресс-конференции, Х.аль-Абади напомнил о временах формирования коалиции, как иракский народ «попросил», а США «согласились», и как потом из этого выросла коалиция из 50 стран, которых в итоге стало 74!
Пока правительство пытается нащупать пути, хотя бы, временного формата пребывания иностранных войск, все те силы, которые можно условно назвать патриотическими, называют вещи своими именами, то есть ВС США – оккупационными. И если для многих в Ираке это понятно и так, то призывы начать оказывать им сопротивление звучат все чаще и все громче.
Наиболее рьяными противниками продолжения присутствия войск США в Ираке являются «Китаиб Хизболла», иракское подразделение этой организации, считающее, что США под благовидным предлогом вновь оккупировали Ирак (они недалеки от истины), а сам Х.аль-Абади пытается в преддверии выборов заработать дополнительный политический капитал, спекулируя на этой болезненной теме. Кроме того, время для проведения выборов (12 мая) выбрано не случайно, поскольку совпадет со временем, когда многие участники ополчения будут совершать паломничество.
На сегодня четкого ответа, что произойдет с иностранным военным присутствием после окончания срока его пребывания, уйдут они или останутся, нет. По нашей оценке, Х.аль-Абади не преследовал явную цель набрать себе политические очки, его рейтинг итак стабилен, а шансы на победу в выборах предпочтительные. По всей видимости, обсуждение временных рамок и полномочий коалиционных сил идет. Также, известно о некоторой перегруппировке сил и средств ВС США, о вывод части тяжелого вооружения, в том числе и в Сирию, о ротации частей. Понятно, что в свете ситуации в Сирии, где под опекой США, фактически готовится аннексия ее северо-восточной части с последующим учреждением какого-нибудь марионеточного образования, вроде «Свободной сирийской республики», Ирак становится важнейшим тыловым районом для обеспечения действий ВС США на сопредельной территории. Причем, район это должен быть дружественным, в нем не место всяким шиитским милициям и непонятным федеральным полицейским. Собственно говоря, формат операции «Непреклонная решимость» не делает разницы, Сирия это или Ирак, если речь идет о войне с ИГ. Ну и ИГ, когда надо будет появляться и вырезать очередной спящий иракский гарнизон. Чтобы не забывали, кто их от него спасает и защищает.
Поэтому Х.аль-Абади озвучил то, что на само деле и происходит. Небольшой позитивный эффект для него, как руководителя и политика это заявление имеет. Большего от него ожидать не стоило, равно, как и устраивать дискуссии по поводу того, что все это значит.
Ответ на это прозвучал еще до вопросов. И дал его заместитель госсекретаря США Джон Салливан, сказавший: «США не допустят ошибки, как раньше, решив вывести войска из Ирака до срока. Существование ИГ представляет собой постоянную проблему для безопасности Ирака. Пентагон, в свою очередь, подтвердил отсутствие планов по выводу войск, указав на то, что согласно американо-иракскому соглашению ВС США могут заняться обучением и подготовкой местных военных». В свободное, так сказать, время.
Вывод из сказанного прост: мы не уйдем, это раз. Во-вторых, даже, если до этого дойдет, мы сами решим когда. Если у вас есть еще вопросы – то ИГ никуда не делся, кроме того, мы вас еще и поучим, если что.