23 марта президент США Дональд Трамп назначил своим советником по национальной безопасности «ястреба» Джона Болтона, известного своими радикальными взглядами. Это стало второй за последние две недели кадровой перестановкой в Вашингтоне. Накануне хозяин Белого дома отправил в отставку главу Госдепартамента Рекса Тиллерсона и назначил на его место директора ЦРУ Майка Помпео. Таким образом, наблюдается усиление влияния неоконсервативных политиков в американских коридорах власти. Более того, газета The New York Times пишет, что после этих перестановок, администрацию Д.Трампа можно назвать самой радикальной в новейшей истории США. «Неоконы рвутся к власти». «Трамп встал на сторону политика, предпочитающего бомбы дипломатии». Так пишут американские СМИ.
Не вдаваясь в подробности мотивов Трампа, сосредоточимся на вопросе, что может последовать за усилением неоконов для Ближнего Востока, и особенно Ирана. Известно, что Трамп неоднократно называл Исламскую Республику террористическим государством и угрожал начать войну против Тегерана. Джон Болтон и Майк Помпео принадлежат к числу консервативных политиков США, которые являются сторонниками смены «режима аятолл», а она, разумеется, невозможна без применения военной силы. Таким образом, встает вопрос, начнут ли США войну против Исламской Республики?
В данном контексте необходимо учитывать усилившиеся военно-политические связи между Вашингтоном и Эр-Риядом и активизацией политики молодого наследного принца КСА Мухаммеда бен Сальмана, набравшего серьезное влияние как внутри страны, так и в регионе в целом.
После последних по времени кадровых перестановок Трамп окружен исключительно антииранскими политиками. И если, противоречия между Вашингтоном и Тегераном во многом имеют объективный геополитический и экономический характер, сейчас к процессу принятия решений допущены политики, которые мыслят не в категориях realpolitic. Многие из них, включая Дж.Болтона и М.Помпео, не могут согласиться с точкой зрения, что Иран и персы – историческая реальность Ближнего Востока и ничего с этим не поделаешь. Более того, вопрос смены режима практически не обсуждается. Политикам такой формации, кажется, что вопрос смены режима – объективен и главное, «он работает». Однако сегодня любая попытка реальной смены режима в Иране повлечет крупномасштабную дестабилизацию, а возможно и войну.
Тегеран, в свою очередь, и не думает идти на уступки или снижать градус официальных заявлений в адрес США и их союзников. Таким образом, регион Ближнего Востока и мир в целом становится заложниками неоконсервативных политиков США и консерваторов-фундаменталистов, близких к Корпусу стражей исламской революции (КСИР) Ирана.
К слову, должность советника по национальной безопасности является центральной в американской администрации. В разные годы этот пост занимали Генри Киссинджер, Брент Скоукрофт, Збигнев Бжезинский, Колин Пауэлл и Кондолиза Райс. Все эти политики играли ключевую роль в выработке решений, затрагивающих вопросы внешней политики и безопасности. Персона, занимающая эту должность, имеет прямой и постоянный «доступ к телу»: президент чаще всего встречается именно с советником по нацбезопасности. Кроме того, этот человек своего рода связующее звено между многочисленными ведомствами — ЦРУ, Госдепом, Пентагоном и Белым домом. Он согласовывает позиции по вопросам мировой политики, докладывает и, наконец, советует президенту.
Обратимся к последним примерам. Советник президента Джорджа Буша-мл. Кондолиза Райс была ярким сторонником и лоббистов начала войны в Ираке в 2003 году. А в далеких 1980-х. годах советника Джимми Картера Бжезинский стал локомотивом операции «Циклон», суть которой заключалась в начале скрытой войны против СССР в Афганистане. Короче говоря, редко, когда мнение советника по нацбезопасности не учитывается президентом.
Насколько реальна настоящая война США с Ираном? Вопрос совсем не праздный и с приходом Д.Трампа он стал возникать регулярно. В Вашингтоне огромное количество мозговых центров, корпораций ВПК, нефтяных гигантов, военных и политиков, которые призывают начать бомбежки иранской территории. Напротив, демократы, «обамовская школа» и реалисты являются ярыми противниками данного шага.
Перечислим три фактора, два из которых против войны, а один за. Учитывая противостояние элит в США, война с Ираном может теоретически стать разменной монетой внутриполитических баталий. Дональд Трамп, его ближайшее окружение и даже семья находятся под следствием по делу о их якобы связях с Россией. В этих целях создана комиссия, которую возглавляет экс-директор ФРБ Роберт Мюллер. Кто может дать гарантии, что оказавшись под угрозой импичмента или на гране тотального поражения, Трамп откажется от идеи маленькой победоносной войны?
С другой стороны, у ЦРУ, Пентагона и Совета национальной безопасности есть понимание, что Иран это не Ирак и даже не Афганистан (многие именно так и говорят, слово в слово). Что легкой прогулки там не будет. Звучит тезис о том, что война в Афганистане, стране, которая не может даже близко сравниться с Ираном ни по военной, экономической или политической составляющей, длиться без особого успеха уже 17 лет. Другим важным фактором, который тормозит неоконов является позиция Москвы и Пекина, которые, так или иначе, патронируют Исламской Республике. Россия в политических целях, Пекин – в основном в экономических (Пекин крупный покупатель иранской нефти).
Пожалуй, два фактора против войны с Ираном пока перевешивают те, которые за боевые действия. Однако многое зависит от внутриполитических обстоятельств в США. Ведь маленькая победоносная война – испокон веков известный и действенный принцип мировой политики.