Апрель 2018 года был отмечен значительными экономическими трудностями для Ирана, связанными с резким падением курса иранской национальной валюты – риала по отношению к доллару. В сентябре 2017 года обменный курс доллара к риалу составлял 1:36000. За последующие шесть месяцев он упал до 50 тысяч риалов за доллар. Однако главное драматическое падение состоялось в конце марта-начале апреля. Курс упал с 50 тысяч риалов за доллар 26 марта до 60 тысяч 9 апреля. Многие иранские эксперты полагают, что столь резкое падение курса национальной валюты может вызвать новый виток инфляции в ИРИ. Необходимо отметить, что одной из своих главных заслуг помимо подписания находящегося сейчас под угрозой соглашения по иранской ядерной проблеме (СВПД) президент Хасан Роухани считает обуздание инфляции. Если в 2013 году она составила 40%, то в 2016-2017 годах (иранский финансовый год начинается 20 марта и совпадает с традиционным персидским Новым годом – Новрузом) она опустилась до уровня 11,2%, а в 2017-2018 году и вовсе составила 8%.

Падение обменного курса риала вызвала резко негативную реакцию со стороны политических кругов страны, прежде всего, депутатов парламента. Председатель Центробанка Ирана Валиулла Сейф был вызван для объяснений в Меджлис, где столкнулся с резкой критикой со стороны депутатов. При этом руководитель иранского  Центробанка попытался оправдаться, заявив, что принимает меры для того, чтобы предотвратить обрушение валютного рынка (об этих мерах подробнее ниже). Его доводы резко парировал спикер Меджлиса Али Лариджани, который отметил, что данные мероприятия надо было провести раньше, чтобы предотвратить подобные колебания на финансовом рынке. Консервативный депутат парламента Фалахатпише заявил, обращаясь к руководителю Центробанка: «Вы предали иранский народ, цена на иностранную валюту подскочила вдвое, а Вы утверждаете, что экономика сбалансирована. В таком случае Вы, как и менеджеры Вашего банка не заслуживаете доверия». Другой депутат Меджлиса Рухолла Бабаи отметил: «В случаях подобных потрясений председателя Центробанка в эпоху тирании (имеется в виду правление династии Пехлеви) попросту казнили. Сейчас мы требуем от судебной власти возбудить расследование против тех, кто несет ответственность за экономические проблемы нашей страны». 100 депутатов парламента подали президенту Роухани петицию с требованием разобраться в ситуации на валютном рынке и снять главу Центробанка с должности.

Ирония судьбы состоит в том, что накануне скачка курса доллара Центробанк Ирана готовил масштабную реформу, которую он и провел 11 апреля. Эта реформа подразумевает ведение в ИРИ единого обменного курса доллара. Напомним, что до сего времени в Иране существовало два, а в санкционный период даже три обменных курса. Официальный курс предназначался для государства и крупных госкомпаний. Промежуточный – для частных компаний и фирм, ведущих внешнеэкономическую деятельность, и наконец третий (наиболее высокий) для физических лиц. Новые правила, разработанные ЦБ, подразумевают введение единого курса в 42 тысячи риалов за доллар. Иранские бизнесмены и экономисты скептически относятся к тому, что такой курс может продержаться долго. Государству необходимо осуществить на валютном рынке интервенцию в 714 млн долларов (30 трлн риалов), чтобы покрыть разрыв между новым официальным курсом и тем, который сложился в результате падения. Одновременно ЦБ намерен ограничить разрешение иранским гражданам на покупку валюты тридцатью тремя регламентированными целями. Одновременно иранским гражданам, выезжающим за рубеж в краткосрочные поездки с частными целями, запретили брать с собой суммы свыше полутора тысяч долларов. Ограничена или сведена на нет деятельность таких небанковских финансовых институтов как частные обменные пункты, в большом количестве расплодившиеся в северном Тегеране (наиболее фешенебельный район иранской столицы). Отныне они могут заниматься валютной торговлей только по специальным банковским разрешениям.

Существование подобных обменников иранские экономисты считают одной из причин нынешних финансовых неурядиц. Известный иранский экономист Бижан Хаджепур задается вопросом, какие причины привели к нынешним потрясениям на валютном рынке. По его мнению, существуют четыре таких фактора: многолетняя политика ЦБ, подразумевавшая разницу между двумя обменными курсами, трудности, с которыми сталкивается Центробанк при репатриации иностранной валюты, размещенной на зарубежных счетах, инфляционное давление, завышенные запросы от ожидания прибыли на сделанные инвестиции и психологическое состояние рынка. Двум последним факторам Хаджепур придает решающее значение. Как известно, многие иранские бизнесмены покупали доллары по более льготному курсу. Некоторые из них использовали данную привилегию не для ведения экономической деятельности за рубежом, а для последующей спекуляции долларами по наиболее выгодному курсу. В условиях экономических трудностей, вызванных санкциями, валютная спекуляция стала для многих семей из иранского среднего класса средством сохранить свой уровень доходов.

По мнению Хаджепура, инфляция не сыграла большую роль в нынешних колебаниях на валютном рынке Ирана. Рост инфляции на потребительском рынке составил всего 8%. Другой важный показатель – рост цен на жилье, также не дает оснований для пессимизма. Цены на недвижимость в Тегеране в 2017-2018 годах выросли только на 12%. Это рекордно низкий показатель за последние 10 лет. Б.Хаджепур критикует мнение другого иранского экономиста Аббаса Валадхани, проанализировавшего колебания курса риала относительно доллара за период с 1960 по 2002 годы. По его данным риал в среднем обесценивался на 12% по отношению к доллару за указанный период. Основными драйверами этого процесса А. Валадхани считает внутреннюю инфляцию на потребительском рынке Ирана (сравнительно с относительно низкой инфляцией в самих США) и низкий уровень роста ВВП иранской экономики. Однако данные последних лет опровергают выводы этого экономиста. Колебания показателей ВВП за последние десять лет отмечались следующим образом. В досанкционные годы наибольший рост ВВП отмечался в 2007 году (8,2%). В 2010 году (год начала санкций) он составил 5,8%. Далее было отмечено падение ВВП. Низший уровень был зафиксирован в 2012 году (-7,5%). После этого наивысший рост был зафиксирован в 2016-2017 годах (13%). Столь высокий показатель объяснялся наверстыванием упущенного после падения иранской экономики  в санкционный период в основном за счет восстановления темпов экспорта нефти. В 2017-2018 годах рост ВВП был зафиксирован на вполне приемлемой отметке в 3,8%. Поэтому показатели ВВП нельзя считать прямыми причинами колебаний валютного курса. Хаджепур придает больше значения психологическому фактору, а именно тревожным ожиданиям, подогреваемым возможным выходом США из СВПД и введением новых санкций, а также массовыми социальными протестами, состоявшимися в Иране в январе 2018 года.

Новые проблемы на финансовом рынке Ирана демонстрируют общую неустойчивость экономической ситуации в стране (несмотря на успехи, достигнутые ИРИ в импортозамещении и развитии ненефтяного сектора), а также зависимость иранской экономики от политических кризисов и потрясений. Одновременно эти проблемы серьезно подрывают авторитет правительства Хасана Роухани, перечеркивая его определенные экономические достижения после отмены санкций в январе 2016 года.