На прошлой недели министр нефти Египта, Тарик аль-Молла на пресс-конференции, посвященной итогам переговоров с правительством Кипра, заявил, что строительство трубопровода, ведущего от острова к Египту, по примерным оценкам составит не менее 800 млн долларов США. Некоторые эксперты, впрочем, сразу же усомнились в такой оценке и назвали сумму в, как минимум, 1 млрд долларов, в действительности же, она может быть гораздо больше и достичь двукратной величины от оценок египетского министра. Чем интересна эта оценка? Она дает примерное представление о порядке затрат, реши вдруг Египет заняться экспортом газа со своих средиземноморских месторождений не в виде сжиженном, а по трубопроводу, идущему в Южную Европу. Пока что речь идет о поставках газа в обратном направлении, с кипрского месторождения «Афродита» в Египет, но, на самом деле, это может быть примеркой как раз такого вот трубопроводного сценария. И в действительности, зачем Египту кипрский газ, когда освоение месторождения «Зохр», газового гиганта, всего лишь одного из целого ряда, находящихся севернее и северо-западнее Нильской дельты и не так далеко расположенных от берега, по сравнению с Кипром, выходит на проектную мощность? Мы видим в этом два объяснения: либо речь идет о попытке включить кипрский газ в некую единую схему добычи и продажи газа, в условно называемый, «Восточно-Средиземноморский газовый кластер», либо о попытке, «навести тень на плетень» и проработке проекта строительства подводного трубопровода на Кипр, и далее, в Грецию, а не на Египет. В пользу первой версии выступают некие тенденции глобального порядка, геостратегические, о чем мы уже сообщали ранее в наших материалах, касательно начала освоения компанией British Petroleum месторождений Северного Ирака. Там находится не только нефть, но и газ, а ВР является одним из признанных мировых технологических лидеров в сфере переработки нефти и газа. Точкой вывоза будет все тот же турецкий Джейхан, то есть, Восточное Средиземноморье. За второй сценарий свидетельствует тот факт, что рентабельность перевозок сжиженного газа кораблями наступает тогда, когда расстояние между поставщиком и потребителем превышает 500 морских миль. Иначе нет смысла сооружать сложнейшие комплексы по его сжижению, а затем – разгрузке с обязательными очисткой и осушкой, а также направлять газовозы, потенциально являющиеся плавучими бомбами огромной разрушительной силы в то же самое Восточное Средиземноморье, один из самых интенсивных судоходных районов мира. Трубопровод проще, и да, дешевле, поэтому, например, из Ливии в Италию никто не собирался возить сжиженный газ.
Немного статистики. На июнь 2008 года в мире насчитывалось 80 технологических линий по сжижению природного газа, которые располагались на 19 объектах в 15 странах, с общей производительностью сжижения на уровне 194 млн тонн в год.
В 2006 году в эксплуатацию были сданы четыре технологических линии по производству СПГ: первая технологическая линия СПГ-проекта Darwin (Австралия), четвертая и пятая технологические линии Nigerian LNG (Нигерия), четвертая технологическая линия проекта Atlantic LNG (Тринидад и Тобаго).
В 2007 году начали работать еще три технологических линии: пятая технологическая линия проекта RasGas (Катар), первая технологическая линия СПГ-проекта Bioko Island (Экваториальная Гвинея), первая технологическая линия проекта Snohvit (Норвегия).
Как легко убедится, все эти объекты предназначены для отгрузки СПГ на значительные расстояния и в значительных объемах, поскольку СПГ, главным образом, предназначен для промышленного потребления. ТЭЦ, заводов и т.п.
В случае с Средиземноморским бассейном дело обстоит совсем иным образом. Здесь другие расстояния и другие потребители. А как же Алжир, спросите вы?
Если Ливия не вынашивала планов строительства заводов по сжижению газа, а ориентировалась на трубопроводный транспорт, то Алжир занялся и тем и другим. Есть, правда, один нюанс. Алжир изначально, более «газориентированная» страна в плане добычи и экспорта, чем Ливия, в которой, по большому счету, на газ внимание начали обращать незадолго до трагических событий 2011 года. В 1964 году он приступил к эксплуатации первого промышленного проекта по сжижению газа в мире CAMEL. Сжиженный газ направлялся в Соединенное Королевство и Францию (в дальнейшем, в Испанию, Бельгию, Италию, Турцию, Грецию и США). То есть, достаточно не близко, в половине случаев. Проекты СПГ хоть и предшествовали подводным трубопроводам, последние оказались гораздо более экономичными с учетом расстояния транспортировки. На сегодняшний день в Алжире имеется 18 технологических линий с общей производительностью сжижения в 20 млн тонн СПГ в год в Арзеве и Скикде на побережье Средиземного моря. В качестве сырья используется природный газ, поступающий на эти объекты по трубопроводу с сухопутного месторождения «Хасси-Рамель». СПГ не был бы самим собой, если бы все обошлось без технологических аварий, Так, в январе 2004 года на комплексе в Скикде произошла авария, в результате которой было уничтожено три технологических линии. Компания Sonatrach сформировала совместное предприятие с компаниями Repsol и Gas Natural, чтобы построить там новую технологическую линию мощностью в 4,5 млн тонн в год, однако после длительной задержки ликвидировало его в сентябре 2007 года. Производство СПГ это очень дорогая технология и неудивительно, что средства так и не смогли изыскать. В мае 2008 года государственная алжирская нефтяная компания объявила новый конкурс на строительство технологической линии «под ключ». По его итогам она заключила контракт с альянсом Saipem-Chiyoda.
Таким образом, сжиженный алжирский газ это «длинная рука» Sonatrach, работающая, главным образом, за Гибралтар. А вот трубопроводы – предназначены для Южной Европы. И если ведущими специалистами по возведению объектов являются японцы – как раз там самая Chiyoda, то абсолютными экспертами и лидерами по прокладке подводных газопроводов и нефтепроводов считаются подразделения итальянской компании Saipem. И здесь уместно вспомнить, что итальянский энергетический гигант – концерн Eni является ничем иным, чем консорциумом, объединяющим в себе собственно Eni, занимающуюся разведкой, разработкой и добычей углеводородных ископаемых, Agip, отвечающий за маркетинг и сбыт (те самые автозаправочные станции по всей Европе, и первая иностранная автозаправка в современной России, в Москве, до сих пор действующая, на Ленинградском шоссе), и, наконец – инжиниринговое подразделение консорциума — Saipem, основного субподрядчика «Газпрома» во всех проектах прокладки подводных трубопроводов, куда бы они не шли. Египетский «Зохр», как известно, открыло Eni. И вполне логично допустить, что несмотря на уверения Тарика аль-Моллы и его кипрского коллеги, Йоргоса Лаккотриписа о том, что основная часть кипрского газа будет предназначена для египетского рынка, и лишь некоторое количество будет реэкспортироваться, дело будет обстоять совсем наоборот. В нынешнюю схему нам верится с трудом. Какие аргументы приводятся в поддержку этой версии?
По словам египетского министра нефти, дефицит природного газа в Египте в 2014 году составлял 700 млн куб. футов. Несмотря на то, что с тех пор, газа стало больше, добавились, проблемы, связанные с изношенной энергосистемой страны, из-за чего во многих районах происходили отключения электричества а сами сети подолгу простаивали в ремонте. Мол, поэтому вот, кипрский газ и необходим Египту. По видимому, это какой-то волшебный газ, который ремонтирует утечки и устраняет короткие замыкания в энергетических системах.
Сроки первых поставок кипрского газа в Египет не были определены. Комментируя этот вопрос, египетский и кипрский представители сослались на то, что это зависит от того, как скоро завершится сооружение подводного трубопровода, а также от окончательных итогов переговоров. Затем, кипрский министр заявил, что первые поставки намечены примерно на 2020−2022 гг.
850 млн куб. м газа – примерные запасы «Зохра», напомним, что Eni продолжает вести активные изыскания севернее Александрии, и весь это район выглядит весьма перспективным с точки наличия углеводородов, означают, что на самом деле, газ «Афродиты» Египту не нужен. Разве что, для поддержания поставок в Израиль. Или общего контроля над распределением ресурсов Восточного Средиземноморья. А реализовывать это все в любом случае, будет все тот же итальянский Saipem, чьи трубопроводы египетские военно-морские силы и будут охранять с использованием новейших фрегатов французской постройки, немецких подводных лодок и вертолетоносцев «Мистраль». Вот только газ, скорее всего, пойдет не с севера на юг, а наоборот, на Кипр, откуда рукой подать и до Греции. И вот газ «Афродиты» в эту трубу как раз может влиться вместе с египетским, тогда как ради только него самого, никто бы не стал тратить около полутора миллиардов долларов.
Обозначенные на переговорах сроки — 2020−2022 гг. вполне реализуемы для технологических возможностей Saipem и хорошо коррелируются с планами по добыче газа на «Зохре». По странному совпадению что ли, одним из основных разработчиков месторождений «Зохра» является … British Petroleum, а еще одним «Роснефть», ранее активно лоббировавшая проект строительства трубопровода из Иракского Курдистана в все то же Джейхан. Правда, США не поддержали в самый последний момент затею с независимостью Курдистана, решив, пока отложить ее на более отдаленную перспективу и реализовать, судя по всему, на сирийской территории. Но, тем не менее, формирование нового энергетического сырьевого кластера, Восточно-Средиземноморского начинает набирать обороты. Он очевидно будет противопоставлен Персидскому заливу и тому же Западно-Средиземноморскому, алжирскому, который, так же, как и ливийский с высокой долей вероятности будут им поглощены. Для сырьевой экспансии США и их союзников вся эта схема не сулит ничего хорошего, следовательно, регион ждет еще немало потрясений.