6 июня с.г. стамбульский университет «Кадир Хас» опубликовал свое очередное, пятое по счёту, исследование, посвященное восприятию турецкой внешней политики среди граждан страны.
Заметим, в этой связи, две вещи. Во-первых, публикуемые университетом результаты своих исследований привлекают внимание серьезных обозревателей страны и активно комментируются. Во-вторых, к материалам университета мы уже обращались в прошлом – в частности, в цикле статей, посвященных социологическому опросу в преддверии конституционного референдума в начале 2017 года (ссылка на первую статью в серии: http://www.iimes.ru/?p=32195).
Интересно, что опрос по турецкой внешней политике был проведен в преддверии досрочных президентских и парламентских выборов в стране – это можно принять за косвенное признание турецким аналитическим центром того факта, что внешнеполитическая повестка может сыграть 24 июня с.г. заметную роль в предпочтениях избирателей.
Несколько главных «исходных данных» применительно к опросу. Непосредственно анкетирование проводилось в период с 15 по 25 мая этого года. В дальнейшем данные были подвергнуты проверке и обработке.
Была опрошена 1 тыс. человек возрастом старше 18 лет в 26 провинциях страны. Главными локациями опрошенных являлись Стамбул (27,7%), Анкара (10,1%) и Измир (8,3%) и далее пропорционально численности населения. Гендерное распределение респондентов было 50 на 50. Образовательный уровень опрошенных также был призван смоделировать Турцию в миниатюре: 42,2% — начальное образование, 32,8% — лицей, 24,2% — университет (бакалавриат), 0,8% — университет (магистратура).
Обратимся к краткому обзору результатов проведенного опроса.
Первый вопрос был касательно того, из каких источников респонденты предпочитают черпать информацию о внешнеполитической обстановке.
Безусловным лидером в этом вопросе является телевидение – на него указало 83,1% опрошенных. 43,3% вспомнило про социальные сети, а 40,3% про порталы интернет-новостей. «Сарафанное радио», то есть – социальный круг общения, в качестве информации о внешнем мире заслужил доверие у 26,2%. За ними следуют газеты (15,8%), радио (8,9%), академические публикации (4,0%) и журналы (3,2%).
Именно на последние четыре источника приходится максимальное падение. А основную аудиторию между собой делят телевидение, социальные сети, интернет-порталы и информация от близких. Говорить о каких-то тенденциях в период с 2015 по 2018 год в плане лидеров не приходится – устойчивого тренда не просматривается. Социальным сетям в Турции не удается «подвинуть» с первой строчки телевидение и, по-видимому, не завтра это случится.
Следующим вопросом была просьба выбрать самый важный аспект турецкой внешней политики в настоящее время.
26,0% опрошенных указало на Сирию, 24,2% — на отношения с Израилем, а 14,1% — на борьбу с (международным – В.К.) терроризмом. Далее: отношения с США заботят 9,6%, с ЕС – 6,7%, проблема беженцев – 4,6% и борьба с «Исламским государством» (ИГ, запрещенная в России террористическая организация – В.К.) – 4,3%.
При этом, если позиция и доля Сирии на верхней строчке – относительно неизменна, то Израиль продемонстрировал заметный взлет с 8,3% в 2017 году. А вот борьба с терроризмом, напротив, сильно упала в 2018 году – в прошлом опросе она беспокоила 44,2% опрошенных. Отношения с США также продемонстрировали растущую динамику – в 2017 году только 4,1% посчитало их важным пунктом внешнеполитической повестки. Остальные альтернативы, включая отношения с ЕС, пользуются более-менее неизменным вниманием со стороны турецкого населения. России в перечне проблем не значится.
Можно констатировать интересный момент: невзирая на все то, что творится у Турции с ведущей мировой державой — США, опрошенные турецкие граждане проблемой это не считают. А, с другой стороны, палестино-израильский конфликт, который впрямую не должен бы, по идее, затрагивать Турцию, напротив, считается турками заслуживающим внимания вопросом. Отдельно надо сказать про беженцев: турецкое общество к беженцам в международном контексте, как можно увидеть из цифр, относится индифферентно. Что, как мы покажем в дальнейшем, отнюдь не означает столь же равнодушного отношения, когда речь идет о том, что творится внутри самой Турции.
Следующий вопрос касался самоидентификации Турции, то есть, опрошенным было предложено завершить предложение «Турция – это …» несколькими альтернативными определениями.
И здесь можно видеть заметный рост в ряду тех, кто говорит, что «Турция – это исламская страна»: 39,9% в 2017 году и 56,3% в 2018 году.
А вот в лагере тех, кто утверждает, что «Турция – это европейская страна» наблюдается отток: 32,7% в 2017 году и 19,4% в 2018 году.
Колеблются респонденты, называть или не называть Турцию «ближневосточной страной»: 2015 г. – 20,3%, 2016 г. – 25,7%, 2017 г. – 23,0%, 2018 г. – 18,9%. Остальные определения («средиземноморская страна», «балканская страна», «черноморская страна» и «кавказская страна) прозвучали у пренебрежимо малой доли опрошенных.
На самом деле, стоит подчеркнуть разницу между «ближневосточной страной» и «мусульманской страной». Именно за последнее определение, которое имеет более широкий географический охват и содержит религиозный признак, высказалось большинство опрошенных турок. Чисто географическая привязка к региону своего проживания у турок, принявших участие в опросе, вызвала заметно меньший отклик.