Президент США Дональд Трамп заявил во вторник о достижении прогресса на переговорах с российским лидером Владимиром Путиным в Хельсинки по ситуации вокруг ряда международных конфликтов, в том числе ближневосточного. «Вчера [в понедельник] мы достигли прогресса в обсуждении некоторых из наихудших конфликтов в мире. Когда я вел переговоры с президентом Путиным на протяжении примерно двух с половиной часов, мы обсудили многочисленных темы, в том числе проблемы на Ближнем Востоке», — отметил Трамп, выступая перед журналистами в Белом доме. Он же добавил, что  Россия, США и Израиль запустили активный процесс трехсторонних переговоров, затрагивающих Сирию и обеспечение безопасности еврейского государства. «Мы обсудили Израиль и безопасность Израиля. И президент [России Владимир] Путин чрезвычайно [глубоко] вовлечен с нами в обсуждение с участием [премьер-министра] Биньямина Нетаньяху, вырабатывая что-то касательно Сирии. Конкретно касательно безопасности и долгосрочной безопасности Израиля», — заявил американский лидер, комментируя итоги саммита в Хельсинки.

Вышесказанное вызывает закономерные вопросы в отношении конкретных договоренностей в отношении проблем ближневосточного досье, про это пока нет никакой информации и деталей. Рискнем предположить, что их собственно в каком-то конечном итоге и редакции просто нет. По крайней мере, о сирийском досье на итоговой пресс-конференции вообще упоминалось мало, да и то исключительно применительно к вопросам безопасности на израильской границе. Не было даже намека ни в отношении каких-то совместных усилий в рамках организации выборов или переговоров в Женеве, ни в отношении дальнейших контуров совместных действий на севере страны, и т.п. Если брать за основу договоренностей по  сирийскому досье запуск переговорного процесса между США, Израилем и Россией, то это вызывает больше вопросов, чем ответов. Ради этого точно не надо было устраивать российско-американский саммит, поскольку все основные контуры сделки между Израилем и Россией в отношении безопасности северной границы еврейского государства уже определены. Эта тема  подробно была сторонами обсуждена на высшем политическом и военном уровне еще в мае с.г., что собственно и стало основой для начала более активного и внятного проведения военной операции по ликвидации зоны деэскалации на юге Сирии, а вернее — выдавливания оттуда вооруженных групп оппозиции. Именно тогда  между сторонами были достигнуты и договоренности в отношении сохранения статуса линии разграничения на Голанах согласно соглашению 1974 года, что собственно  и подтвердил официально президент России В.В.Путин в Хельсинки по итогам консультаций. Никаких иных тем в рамках каких-то переговоров в трехстороннем формате вроде бы не проглядывается. Если мы имеем ввиду некий нажим Москвы на Тегаран в рамках вывода иранских войск и лояльных ему шиитских милиций из Сирии, то мы с самого начала считали, что этот вариант маловероятен по ряду очень серьезных причин как военного, так и политического свойства. Самое главное в этой связи заключается в том, что проиранские формирования составляют львиную долю сухопутной составляющей правительственной армии Сирии и обойтись сейчас без этого компонента практически нерельно. Говорить об этом в каком-то осмысленном ключе можно только по мере успокоения общей ситуации в стране, то есть запуска процесса внутрисирийского перемирия и консенсуса в уверенной степени. Таким образом, речь пока может идти только о создании некого условного буфера по границе с Израилем, в котором будут присутствовать исключительно сирийские правительственные силы. Но в данном случае эта ситуация во многом условна, поскольку в случае необходимости те же члены проиранских групп спокойно переодеваются в форму сирийской армии и уже включаются  в состав той же 4-й бронетанковой дивизии, которая сейчас и является основной ударной силой в рамках проведения Дамаском военной операции юге Сирии. Но собственно сам факт нахождения иранских сил на границе с Израилем для самого Тегерана носит вторичный характер, поскольку главным и основным для него на сирийском направлении является сам факт сохранения режима Башара Асада на значительной части сирийской территории. Что собственно сейчас уже фактически и сделано. В этой связи отметим единственный вопрос, который в принципе самым серьезным образом волнует израильское руководство — это гипотетическая возможность дислокации иранских ракет на сирийской территории. И в данном случае единственным гарантом от такого сценария является как раз Москва. Но все эти вопросы спокойно решаются в рамках двусторонних консультаций между Россией и Израилем, и США здесь не нужны.  По иным вопросам сирийского досье, судя по затронутым темам на пресс-конференции, стороны либо не договорились, либо,  вернее, просто не затрагивали их серьезно в рамках своих консультаций.

Если брать еще шире, то американцы по Сирии пока готовы говорить по точечным темам, а не о глобальном урегулировании. Все остальные вопросы региональной повестки дня, судя по всему, вообще не затрагивались (за исключением СВПД и способности России поддержать тренд КСА и иных аравийских монархий по наращиванию добычи нефти в рамках замещения иранских углеводородов).