О политической ситуации в Тунисе после разрыва соглашения межу партиями «Призыв Туниса» и «Ан-Нахда»

24 сентября с.г. президент Туниса Беджи Каид Эссебси (БКЭ) и лидер партии «Ан-Нахда» Рашид Ганнуши официально разорвали свой парламентский альянс, который существовал с 2016 года. На сегодня в парламенте Туниса происходит перераспределение власти, а партия «Призыв Туниса» БКЭ всерьез рассматривает вероятность своего перехода в оппозицию в надежде сплотить разрозненные тунисские светские партии против «Ан-Нахды». Это событие само по себе означает, что нынешний премьер-министр страны Юсеф Шахед выиграл очень важный для себя раунд внутриполитической борьбы и избежал вотума недоверия, на котором настаивал БКЭ и его партия. При этом позиция премьера с точки зрения принятия необходимого пакета экономических реформ остается неустойчивой. В течение последних четырех лет тунисская внутренняя политика определялась прежде всего так называемым «карфагенским соглашением» между светской партией «Призыв Туниса» и исламистской «Ан-Нахдой». По сути, последняя обеспечивала «Призыву Туниса» и ее председателю БКЭ парламентское большинство, что гарантировало принятие тех или иных необходимых для президента решений. Взамен исламисты получили несколько ключевых постов в аппарате исполнительной власти. Теперь этот четырехлетний период единства между «исламистами и светскими», которые ряд обозревателей характеризовали чуть ли не как идеальную модель «мирного и цивилизованного» сосуществования исламистов и светских, закончился. Этот раскол между двумя самыми  влиятельными политиками Туниса на сегодня произошел накануне возобновления тунисским парламентом  своей работы в октябре после двухмесячного перерыва, и, как полагают эксперты, последствия этого разрыва сделают практически невозможным осуществление страной многих необходимых экономических реформ. В этой связи те же американские аналитики делают следующий вывод: в то время как страна установила самую конкурентоспособную демократию среди всех арабских стран, которые пережили т.н. «арабскую весну», она так и не смогла выйти из затяжного экономического кризиса.  Семь лет политической борьбы привели Тунис к тому, что реальная экономическая реформа просто невозможна в краткосрочной перспективе.

Идеологические потрясения тунисского правительства начались после падения в 2011 году режима З. Бен Али. Победа на выборах 2011 года «Ан-Нахды» — умеренной исламистской партии, которая является тунисским филиалом глобального движения  «Братьев-мусульман», — вызвала общенациональную дискуссию о роли ислама, которая затихли после того, как «Ан-Нахда» добровольно ушла на официально на вторые роли после серьезных социальных протестов в 2016 году и своей  неспособности решить насущные экономические проблемы. В этой связи отметим, что лидер партии Р.Ганнуши  сделал очень верный тактический ход: он добровольно во многом отошел от   контроля над аппаратом исполнительно власти. Прежде всего по той причине, что  социальный взрыв однозначно продемонстрировал тот очевидный факт, что дальнейшая ответственность за проведение непопулярных экономических реформ приведет к безусловному падению электорального рейтинга партии. То есть, произошло ровно то, о чем мы сообщали еще в период активной фазы «арабской весны»: на фоне политического вакуума после свержения диктаторских режимов в ряде арабских стран единственной серьезной политической силой были «Братья-мусульмане», которые радостно взяли власть и в результате очень быстро дискредитировали себя в глазах большинства населения просто в силу неспособности реально управлять государством и проводить необходимые экономические реформы. Это кончилось для египетских «братьев» военным переворотом, и Р.Ганнуши очень быстро сделал необходимые выводы. Он намеренно уступил первый номер в политике светским силам в лице «Призыва Туниса», а в обмен получил ряд постов госсекретарей в ключевых министерствах. При этом такая схема давала возможность не нести ответственность за принимаемые экономически непопулярные решения правительства, а с другой — получать достаточные блага в рамках своего административного ресурса.  Эта схема давала исламистам возможность контролировать сам ход работы этих ведомств на рутинном и каждодневном уровне и не подвергать своих кандидатов рискам неожиданной отставки.

При этом «Ан-Нахда», помимо прочего, сыграла свою определяющую роль в рамках снижения напряжения между светскими и исламистскими партиями и группами в Тунисе. Эта напряженность достигла небывалого максимума после убийства в 2013 году двух популярных светских политиков. Светские партии организовали массовые протесты, которые в конечном итоге потребовали вмешательства групп гражданского общества. И именно на этом фоне в рамках посредничества «Ан-Нахды» Р.Ганнуши и БКЭ начали работать вместе. Р.Ганнуши и его партия «Ан-Нахда» прагматично согласились уйти в отставку для урегулирования политического кризиса, и вскоре страна приняла новую конституцию, принятую всеми основными политическими силами. Когда в 2014 году  в соответствии с новой конституцией были проведены выборы, партия ««Призыв Туниса»  получила 86 из 217 мест в парламенте, а БКЭ выиграл президентские выборы. Партия сформировала коалиционное правительство с «Ан-Нахдой», и с тех пор Беджи Каид Эссебси и Рашид Ганнуши поддерживали этот политический баланс. Сразу отметим, что тактика Р.Ганнуши безусловно сработала, и на фоне постепенного падения рейтинга самого БКЭ и обострения центробежных тенденций в «Призыве Туниса» исламисты свои позиции только укрепили. В том числе и в результате победы на последних по времени муниципальных выборах, в том числе и в столице. Теперь этот альянс прекращен, и в отличие от американцев, которые в данном случае ищут прежде всего экономические причины, мы бы рискнули предположить, что вопрос не только в экономике. Главных вопросов, которые обсуждались в течение последних нескольких месяцев между членами этой коалиции были два : судьба премьера Ю.Шахеда и предстоящие президентские выборы. В первом случае вопрос опять же не в экономических реформах: вопрос в президентских амбициях самого Ю.Шахеда, который в последнее время открыто бросил перчатку БКЭ и начал формировать свой круг сторонников. И устанавливая по этой причине доверительные контакты с той же «Ан-Нахдой», путем предоставления ее назначенцам ключевых постов в правительстве. В этой связи обратим внимание, что судьба коалиции между «Призывом Туниса» и «Ан-Нахдой» в общем-то была по большому счету решена еще в июле с.г.   Премьер-министр Юсеф Шахед тогда осуществил предупредительный маневр и назначил 24 июля министром внутренних дел Х.Фурати, который  заменил на этом посту Гази Джериби, который временно исполнял обязанности министра после громкой отставки бывшего главы МВД  Лютфи Брахама в июне с.г.  Напомним, что тогда скандал разгорелся формально из-за гибели незаконных мигрантов у берегов Туниса и плохой организацией сил МВД в рамках организации операции по спасению.  Если брать по сути, то скандал разгорелся как раз из-за участия  сотрудников МВД в организации таких каналов нелегальной миграции. Вместе с министром тогда было уволено по итогам разбирательства десять высокопоставленных сотрудников ведомства. Но Ю.Шахед одновременно решал и более важные для своей политической карьеры задачи: он расчищал место министра в рамках своей будущей торговли с «Ан-Нахдой». И назначение Х.Фурати стало первым итогом этой сделки, чему собственно Ю.Шахед и обязан тем фактом, что он еще занимает пост премьера.  Хишем Фурати — давний сотрудник Министерства внутренних дел: свою карьеру он начал задолго до падения режима Бен Али. Однако затем за счет «наработанных» во время своей работы связей среди исламистов, он быстро нашел с ними почву для взаимопонимания после революции. В 2012 году ключевая фигура исламистского движения и тогдашний министр внутренних дел Али Лаараед привлек его в качестве сотрудника своего личного кабинета. В 2015 году, когда формально «независимый», а по сути тесно аффилированный с исламистами  Наджем Гарсалли стал министром внутренних дел, Фурати был назначен  начальником его личной канцелярии. Таким образом, Шахед дал очень «жирную взятку» Р.Ганнуши, что особенно важно с точки зрения плотного контроля МВД над процедурой подготовки, проведения будущих выборов и подсчета голосов. В этой связи отметим, что разрыв «карфагенского соглашения» и окончания «медового месяца» в отношениях между «Ан-Нахдой» и «Призывом Туниса» был обусловлен только одним фактом: исламисты решили сохранить Ю.Шахеда у власти и одновременно отказались поддерживать на предстоящих президентских выборах сына БКЭ Хафеда. А это является основной целью нынешнего президента в рамках всех его нынешних политических маневров. Это кумовство прекрасно иллюстрирует, кстати, все достижения тунисской демократии. Исламисты в данном случае провели в течение августа с.г. серию тайных консультаций с Хафедом, и он их не убедил в том, что сможет предоставить необходимые им министерские посты в случае своей победы. Ставка в этом случае на Ю.Шахеда обусловлена и еще одним соображением: необходимо иметь фигуру, которая все-таки решится на серьезные экономические реформы и станет в этой ситуации «крайней».

Экономика Туниса по своей сути крайне уязвима, поскольку страна не обладает достаточными запасами природных богатств. Еще до падения режима Бен Али экономика,  основанная на туризме, сфере услуг и низкобюджетном производстве, находилась в глубоком кризисе. С момента «жасминовой революции» тунисские политики стремились заручиться поддержкой населения путем увеличения занятости в государственном секторе и субсидий (так называемая торговля подачками для голосования). Тунисский всеобщий профсоюз (УГТТ), в котором состоит почти  5% населения Туниса и имеет большое политическое влияние, также активно пользуется этой ситуацией и использует свою политическую власть для заключения прибыльных «компенсационных сделок», особенно в государственном секторе. Таким образом, к 2016 году фонд заработной платы Туниса достиг 14,5% ВВП, в то время как число государственных служащих увеличилось с 600 000 до 900 000 человек. Страна имеет большую задолженность, соотношение внешнего долга к ВВП составляет 80,1%, и страдает от бюджетного дефицита. В рамках его преодоления и создания условий для получения нового займа от МВФ в январе 2018 года Тунис был вынужден ввести в действие очень жесткий бюджет,  который принес еще один раунд мер жесткой экономии в рамках увеличения налогов, уменьшения субсидий и реализации программы добровольных пенсионных программ для пожилых государственных служащих. В ответ на это вспыхнули массовые протесты, и около 800 демонстрантов были задержаны или арестованы. УГТТ, члены которого особенно сильно пострадали от реформ, публично выступали против закона. Несмотря на январские протесты и растущие беспорядки в Тунисе, Шахед не захотел смягчать свои реформы, и БКЭ и «Призыв Туниса» решили принести его в жертву.  Однако «Ан-Нахда» сейчас встала на сторону премьер-министра. Шахеду также удалось заручиться поддержкой некоторых бывших членов «Призыва Туниса» и других правоцентристских консервативных партий, которые опасаются, что снятие Шахеда вызовет недовольство США и МВФ.  7 сентября с.г.  33 законодателя объявили о создании новой партии «Национальная коалиция», которая поддерживает Шахеда и на сегодня ее парламентская фракция составляет уже  41 депутата. Это примерно столько же, сколько составляет парламентская фракция «Призыва Туниса».

В этой связи испытанием на прочность для кабинета Ю.Шахеда станет начало новых дискуссий в тунисском парламенте в октябре в отношении мер по экономической стабилизации. Наиболее важным вопросом станет проект нового бюджета на  2019 год. Шахед провел  несколько раундов переговоров с УГТТ о его следующих планах реформ, которые включают приватизацию различных государственных предприятий (что может  негативно повлиять на тысячи членов УГТТ), повышение налогов, а также замораживание заработной платы и найма на госслужбу. Но эти переговоры уже провалились, и недавно УГТТ санкционировала две забастовки: 24 октября во всех госорганах и госпредприятиях, и  22 ноября — во всех государственных учреждениях.   Поддержка Шахеда со стороны исламистов сейчас таким образом носит прежде всего крайне прагматичный характер:  он должен оставаться лицом непопулярных экономических реформ в Тунисе и главным объектом для критики. Поскольку политическое будущее Шахеда висит на волоске, и он получает лишь ограниченную поддержку со стороны «Ан-Нахды», его самые строгие меры в рамках экономической реформы почти наверняка провалятся. И если это произойдет, отсутствие мер жесткой экономии может помешать стране выполнить требования МВФ. Главным моментом в этой связи станет обсуждение темы нового бюджета страны в парламенте в этом месяце. Поэтому министр финансов Рида Чалгхум и глава Центрального банка Туниса (CBT) Маруан Абасси сейчас лихорадочно ищут пути увеличения валютных резервов с целью покрытия  постоянно растущего импорта страны. В этой связи правительство рассматривает вопрос об отказе от своих первоначальных планов по размещению на внутреннем рынке  ОФЗ на 1 млрд долларов, который должен быть выпущен в октябре. Предварительный мониторинг, которое был проведен в последние недели для проверки интереса к этому вопросу на финансовых рынках, показал отсутствие интереса к этой теме со стороны внутренних и международных инвесторов. Из-за этого министр финансов был вынужден идти на займы среди исключительно тунисских банков.   Первая операция такого рода была проведена в весной-летом прошлого года.  Это позволило правительству мобилизовать 250 млн евро из 13 банков. Аналогичные переговоры уже идут, но банки сопротивляются инициативам правительства, утверждая, что прошлогодняя операция исчерпала их валютные резервы, оставив их  только с необходимым минимумом валютных резервов.  Соглашение, несомненно, будет найдено, но процентная ставка может оказаться даже выше, чем установленная в прошлом году. «Непатриотичные» тунисские банкиры настаивают сейчас на ставке в 2%, что значительно выше ставки в 1,4% для кредита в 500 млн долларов, который они предоставили правительству в 2016 году. Правда тот кредит был подкреплен гарантией американского Агентства по оказанию помощи в целях развития USAID. Со своей стороны, глава Центрального банка Абасси пытается разместить займ среди  1,5 млн тунисцев, которые проживают за пределами страны. Однако его план по выпуску долговых обязательств по валютным облигациям, который он презентовал  перед членами тунисской диаспоры в Париже 6 и 10 сентября, получил  ледяной прием. Тунисцы, проживающие за рубежом,  направляют 2 млрд долл. США в год своим семьям, проживающим в Тунисе, и эта цифра постоянно растет. К сожалению для правительства, однако эти средства не идут напрямую в казну государства. Сам Юсеф Шахед нервно ждал заседания правления Международного валютного фонда (МВФ) 28 сентября. На этом заседании совет должен был принять  решение о выделении пятого транша в размере 250 млн долл. Фонд уже давно настаивает на проведении потенциально взрывоопасных реформ в обмен на свою помощь. Они касаются механизмов субсидирования и законопроекта о заработной плате в государственном секторе. Сам Шахед просит МВФ подождать с реформами  до проведения всеобщих выборов в следующем году. По нашим данным, эти просьбы были услышаны, и МВФ согласился на выделение четвертого транша финансовой помощи.   20 сентября Всемирный банк также выделил бюджетную помощь на общую сумму 412,3 млн евро., что дает кабинету Ю.Шахеда передышку, но в общем-то только затягивает необходимый процесс введения в следующем году очень жестких мер экономии.

62.61MB | MySQL:102 | 0,533sec