Бурно обсуждаемое в России решение Константинопольского патриархата об (возможности) автокефалии Украинской церкви не укрылось ни от внимания, ни от анализа турецких экспертов. Продолжаем анализ публикации Фонда политических, экономических и социальных исследований (SETAV) под заголовком «Независимость украинской православной церкви и её влияние на Турцию».
Напомним мысль автора Таджеддина Кутая, на которой мы остановились в предыдущей части статьи (ссылка: http://www.iimes.ru/?p=49380). Речь идет о том, что решение Константинопольского патриархата о признании автокефалии Украинской церкви является их суверенным решением и не имеет законной силы на весь православный мир. Для придания ему легитимности требуется созыв всеправославного собора.
Продолжает автор, говоря о том, что невзирая на то, что именно Киев основал Русскую православную церковь и на протяжении трех столетий был её центром, тем не менее, Украинская церковь исторически является связанной с Русской православной церковью. С другой стороны, после распада СССР, после выбора патриарха в 1992 году, Украинская церковь частично откололась от РПЦ. Кандидат от Киева на тех выборах киевский митрополит Филарет, после своего проигрыша, «продемонстрировал реакцию» и основал Украинскую православную церковь (УПЦ). Часть паствы, находящейся в стране к нему примкнуло, а УПЦ получила юридический статус. Однако, эта церковь не была признана Константинопольским патриархатом в качестве автокефальной. УПЦ, подчиняющаяся Киевскому патриархату, представляет приблизительно 45% населения страны. С другой стороны, около 40% населения, по-прежнему, относят себя к Украинской церкви, связанной с Москвой.
Помимо этих двух церквей, как указывается турецким автором, на Украине существует ещё отделившаяся от Украинской церкви в 1920 г. Украинская автокефальная церковь. Однако, она представляет лишь небольшую часть населения (всего около 1,5%) и тот факт, что она в своем названии использует слово «автокефалия», отнюдь не означает наличия у неё этого статуса, оформленного формально.
Вдобавок на Украине существует Греко-католическая церковь, которая продолжает существовать с 1593 года и связана с Ватиканом. Центр этой церкви, число последователей которой составляет около 5 млн чел., находится в Киеве.
Как подчеркивает автор, Киев для русского православия имеет историческое значение. За рамками лишь только политики, эта важность в основе своей имеет определяющий миф о создании церкви. Далее автор приводит некоторые полуисторические, полумифологические сведения для турецкой публики относительно появления христианства и его православной ветви на Руси. Не будем их повторять, с учетом большей осведомленности отечественных читателей в этом предмете, по сравнению с турецкими.
Следующий раздел анализа озаглавлен автором, как «Почему церковь стала частью украинской проблемы?».
Как указывает автор, путь к ответу на этот вопрос лежит через понимание природы православных церквей. Опять же, не будем вместе с автором погружаться в исторические глубины раскола христианства на католицизм и православие. Принципиальным здесь, как можно понять автора, является то, что католическая церковь видит себя в качестве надгосударственного образования и управляется из единого центра. В противоположность её, Восточная церковь продолжает оставаться государственной церковью и источником её легитимности является именно государство. Поэтому захват Константинополя турками-османами, как пишет автор, стал для православного мира «шоком» и возник вопрос, как может православная церковь продолжать свое существование под гегемонией, как выразился автор, «турецких гяуров». Впрочем, он тут же дает ответ на этот вопрос: напротив, православная церковь (в Константинополе) при поддержке османской администрации продолжила свое существование и, в результате, стала высшей инстанцией православного мира.
19 век, в результате особых отношений между государством и православной церковью, стал богатым на провозглашение различными церквями своих автокефалий. В их числе турецкий автор упоминает: Сербскую православную церковь, Болгарскую, Греческую и т.д. После возникновения на Балканах ряда независимых государств, вместе с ними начали возникать и государственные церкви. Напротив, Русская православная церковь стала «жертвой» политики вестернизации Петра I (как его в Турции именуют: Deli Petro или Сумасшедший Петр). Патриархат был закрыт и вплоть до 20 века не выполнял функций в привычном смысле этого слова. Что, как пишет автор, не помешало Российскому государству провозгласить себя «Третьим Римом» и поставить православие в центр своей внешней политики, обозначая Российскую Империю в качестве «защитницы всех православных». Так что, как пишет автор, совершенно неудивительно, что в напряженностях, которые периодически возникали в османо-русских отношениях, постоянно разыгрывалась карта православия.
Тут самое время отвлечься и сказать, что современная Турция, немного парадоксальным образом, в 21 веке занимается тем же самым, но только на свой манер, позиционируя себя в качестве защитницы прав и свобод мусульман по всему миру и отчаянно борется с таким, ею же во многом и сформулированным явлением, как «исламофобия». При этом, страна, так же как и Российская Империя, отнюдь не смущается своей несколько вторичной ролью в исламском мире – все же главные святыни для ислама как религии находятся в современных Израиле и Саудовской Аравии. Однако, это не мешает турецкому голосу звучать громче, к примеру, того же саудовского.