Последние несколько месяцев отмечены серьезным экономическим кризисом в Иране, связанном с палением курса национальной валюты (риала) по отношению к доллару. Напомним, что в Иране до начала 2018 года существовали фактически три обменных курса. Первый, наиболее низкий – для крупных государственных компаний, ведущих внешнеэкономическую деятельность. Второй – для средних компаний и предприятий-импортеров. Наиболее высокий курс существовал для физических лиц. Решение кабинета министров Хасана Роухани и Центробанка Ирана о введении единого обменного курса в апреле с.г. не стабилизировало положение риала, а, напротив, вызвало его резкое падение. Вместо объявленных 42 тысяч риалов за доллар, курс подскочил вначале до 70 тысяч риалов, а затем до 148 тысяч. В конце октября он стабилизировался на отметке 142 тысячи (14200 туманов) за доллар США. Эти явления в экономической жизни страны не привели к экономической катастрофе. Уровень инфляции в Иране за истекший год, по данным Центробанка ИРИ, составил 15%, что гораздо меньше соответствующих показателей кризисных 2012 и 2013 годов. В то же время снижение курса доллара летом с.г. временно вызвало панические настроения в больших городах Ирана и привело к снижению доходов некоторых категорий населения. Одной из причин такого резкого падения национальной валюты стало объявленное администрацией США в начале мая о возобновлении американских санкций против ИРИ с 14 ноября с.г.
Естественно, что такие процессы не могли пройти мимо иранских экономических экспертов и аналитиков. Многие иранские экономисты объясняют кризисные явления в экономической сфере помимо внешнеполитических психологическими причинами, а также плохим управлением в финансовом секторе ИРИ. Известный иранский экономист Бижан Хаджепур рассматривает и опровергает конспирологическую теорию о том, что само правительство ИРИ спровоцировало это кризис для того, чтобы избавиться от избыточной денежной массы. В настоящее время сумма общей денежной массы в Иране оценивается в 16 трлн риалов. Из них 3 трлн риалов в напечатанных банкнотах и 13 трлн в депозитах. Ряд иранских журналистов выдвинули версию о том, что падение курса риала поможет абсорбировать избыточную денежную массу. Б.Хаджепур не согласен с этим, так как увеличение уровня инфляции может привести и к увеличению денежной массы. Одновременно он обращает внимание на факт бюджетного дефицита в Иране. Первые четыре месяца нынешнего иранского года (21 марта-22 июля) показывают наличии бюджетного дефицита в 312,5 трлн риалов (7,43 млрд долларов). Доходы от налогов и приватизации составили 420 трлн риалов (10 млрд долларов), что составило только 57% доходов планируемой категории. В то же время доходы нефтяного сектора составили 421 трлн риалов, что на 15% выше цифры, заложенной в бюджет по этой категории. Бюджетный дефицит ведет к задолженности правительства Ирана Центробанку ИРИ, что в свою очередь повышает денежную массу. По данным на июнь текущего года, правительство страны задолжало Центробанку 1620 трлн риалов (38,5 млрд долларов). Еще 23,8 млрд долларов составляют долги различным коммерческим банкам и различным подрядчикам в сферах электроэнергетики, дорожного и железнодорожного строительства (1).
Этот же эксперт объясняет падение курса риала интересами различных групп компрадорской буржуазии, близкой к властным структурам ИРИ. По его мнению, дифференциал между официальным курсом риала и его рыночным курсом приводит к образованию коррупционных сетей, наносящих большой вред иранской экономике. 1500 фирм и компаний имеют право покупать доллары по прежнему унифицированному курсу 42 тысячи риалов за доллар. При этом многие из них используют купленные по льготному курсу доллары для последующей спекуляции на черном рынке. По заявлению одного из депутатов иранского парламента только 2,5 млрд долларов из 11, проданных по этому курсу, были использованы на цели импорта. Остальные исчезли в неизвестном направлении. Еще одной причиной обесценивания риала Бижан Хаджепур считает повышение денежной массы, к которому ведет увеличение процентных ставок по банковским депозитам. В связи с высокой инфляцией во время второго президентского срока Махмуда Ахмадинежада уровень процентных ставок по депозитам в коммерческих банках составил 15-20%. Что касается небанковских финансовых институтов, то здесь уровень доходности достиг 26%. В 2017 году Центробанк ИРИ ввел ограничения по ставкам доходности 15%, но после колебаний курса национальной валюты этот показатель снова был пересмотрен в сторону увеличения и теперь составляет 20%. Высокий процент демонстрирует и доходность по исламским ценным бумагам на Тегеранской бирже ценных бумаг (ТБЦБ). В результате уровень денежной массы при втором президентском сроке Хасана Роухани достиг 63% ВВП, что является отрицательным макроэкономическим явлением (2).
По мнению другого иранского эксперта, профессора Тегеранского университета Хоссейна Рагефара, ведущую роль в обесценивании иранской национальной валюты сыграли внутренние причины, а не международное давление. Его интервью порталу «Дипломасийе Ирани» было названо «Экономическая команда Роухани стала жертвой неправильных решений, а не американских санкций». По мнению Х.Рагефара, внешнеполитическое давление США и приближающиеся санкции только на 15% являются причинами нынешних экономических проблем ИРИ. На 85% они вызваны ошибочной экономической политикой команд Ахмадинежада и Роухани. Одной из главных ошибок кабинета Роухани является выделение на нужды импортеров большого количества валюты по льготному курсу. Х.Рагефар оценивает эту цифру в 20 млрд долларов. Он согласен с тем, что нужно субсидировать импорт основных продуктов питания, но не понимает, зачем надо выделять средства импортерам ноутбуков и мобильных телефонов. Еще одной причиной он считает стремление иранцев инвестировать капиталы с наилучшей выгодой, что вызвало ажиотажный спрос американской валюты (3).
С его мнением не согласен другой иранский экономист Мехди Такави, профессор университета Алламэ Табатабаи в Тегеране. По его мнению, падение курса иранской валюты вызвано в первую очередь не экономическими, а внешнеполитическими причинами. Прежде всего, на этот процесс оказали влияние выход американской администрации Дональда Трампа из СВПД и панические ожидания, связанные с возвращением санкций против иранского нефтяного сектора. Профессор университета Табатабаи категорически отверг возможность наступления экономического коллапса в Иране по образцу Венесуэлы. По его мнению, об этом свидетельствует относительно низкий уровень инфляции в иранской экономике. Если в Венесуэле показатели инфляции измеряются трехзначными цифрами, то в Иране ежемесячно цены растут на 2-4% (4).
В другой статье Мехди Такави обратил внимание на то, что в условиях падения курса национальной валюты иранцы, стремясь сохранить свои сбережения, забирают деньги из банков и вкладывают их в недвижимость, покупку иностранной валюты, золота и автомобилей. Одновременно зафиксирован рост акций на Тегеранской бирже ценных бумаг (ТБЦБ) и рост сделок с ценными бумагами, который в текущем году достиг уровня в 876 млрд туманов. Таким образом, возникает подозрение, что эти акции переоценены. В этой связи экономист, с одной стороны, восхищается ростом на иранском фондовом рынке, с другой стороны, опасается появления «пузыря» на рынке ценных бумаг, который может привести к негативным последствиям.
В октябре иранские экспертные круги и журналисты обсуждали еще одну проблему в сфере экономики – присоединение Ирана к Международной конвенции по борьбе с финансированием терроризма. Иранский парламент – Собрание исламского Совета – 143 голосами «за» при 120 «против» утвердил 7 октября присоединение Ирана к Международной конвенции по борьбе с финансовым обеспечением терроризма – CFT. Она была инициирована в 1999 г, состоит из 28 пунктов. Начало полноценного действия этого важного международного документа датируется 2002 г. За это время к Конвенции присоединилось более 180 стран. Это одна из четырех слагаемых вхождения Ирана в Целевую группу по финансовым мероприятиям (FATF). Присоединение Ирана к конвенции вызвало резкую критику со стороны консервативных кругов. В газете «Кейхан» появилась статья под названием «Повторение горького сценария барджама (барджам – иранское название СВПД – прим. авт.)». В статье пишется о том, что присоединение Ирана к FATF является нарушением суверенитета ИРИ, серьезной угрозой для ее политической, экономической и региональной безопасности. При этом Иран, по мнению автора статьи, ничего не выиграет от этого, но поставит свою международную систему под международный контроль и утратит способность оказывать помощь своим региональным союзникам – ХАМАСу и «Хизбалле» (5).
- http://www.al-monitor.com/pulse/originals/2018/09/iran-rial-devaluation-government-finances-budget-deficit.html#ixzz5RkQdJzpl
- : http://www.al-monitor.com/pulse/originals/2018/08/iran-currency-devaluation-rial-political-economy-corruption.html#ixzz5O38Ctnd4
- http://www.irdiplomacy.ir/fa/news/1978655
- http://www.irdiplomacy.ir/fa/news/1978815
- http://kayhan.ir/