Анонсированное администрацией Д.Трампа решение о существенном сокращении финансирования проектов содействия палестинским беженцам, в частности по каналам Ближневосточного агентства ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ (БАПОР), привело к обострению гуманитарной ситуации в странах региона, где проживают 5.3 млн палестинских беженцев (помимо сектора Газа, они базируются в Иордании, Ливане и Сирии).
Нужно отметить, что в Ливане секвестр американской помощи затронул положение палестинских беженцев самым серьезным образом. На сегодня в Ливане проживает максимальная доля палестинских беженцев за рубежом. И без того непростое положение палестинцев в Ливане в результате свертывания американского финансирования еще более усложнится. Получаемое палестинскими беженцами по линии БАПОР основополагающее гуманитарное содействие в форме доступа к медицинским центрам и услугам, предоставления образования, обучения и тренинга женщин, создания сетей специальных реабилитационных центров в местных общинах, помощь в предоставлении рабочих мест, продовольственная и денежная помощь беженцам – все это будет в значительной степени сокращено.
Насколько масштабным будет сокращение деятельности БАПОР – пока не очень понятно. До сегодняшнего дня США финансировали примерно 30% от общего годового бюджета БАПОР, который равен 1.2 млрд долларов США. В сентябре с.г., когда решения администрации Д.Трампа уже вступили в силу, БАПОР благодаря своим настойчивым усилиям смогла мобилизовать дополнительно 238 млн долларов США у других доноров, что позволило своевременно запустить в сентябре с.г. работу 711 школ для детей палестинских беженцев с охватом более полумиллиона школьников. Чтобы обеспечить выполнение этого плана до конца учебного года 2018-2019, агентство должно будет дополнительно изыскать у доноров 217 млн долларов США. Как видим, работа продолжается и несмотря на сокращение американских фондов, помощь палестинским беженцам в Ливане продолжает поступать благодаря диверсификации донорской базы.
Дополнительным фактором обеспокоенности в Ливане служит факт массового переселения сирийских беженцев с начала военного конфликта в Сирии в 2011-2012 гг., при том что часть из них являются палестинскими беженцами, которые ранее базировались в Сирии. В частности, только в 2015 году дополнительно к уже имеющимся 504 000 палестинским беженцам в 12 лагерях в Ливане присоединилось по меньшей мере 40 тысяч соотечественников, мигрировавших из соседней Сирии. При этом, возникла дополнительная конкуренция между различными категориями палестинских беженцев (местных и вновь прибывших из Сирии) за рабочие места, зачастую низкооплачиваемые, и социальные льготы. При этом, согласно исследованиям гуманитарных организаций, уровень безработицы среди местных, ливанских палестинцев составлял 23%, в то время как у вновь прибывших сирийских палестинцев он достигает 52%. Последние соответственно являются гораздо более уязвимыми и почти полностью зависят от гуманитарного содействия, оказываемого по линии БАПОР. В частности, речь идет об оказании им медицинской и продовольственной помощи. Как отмечают эксперты ООН, зачастую судьба именно этой категории беженцев оказывается забытой, поскольку политический интерес и внимание прессы в первую очередь прикованы к гуманитарной ситуации, в которой оказались палестинские беженцы в секторе Газа и Восточном Иерусалиме и к деятельности БАПОР на этом направлении.
Нужно отметить, что еще до начала массовых переселений беженцев из Сирии, гуманитарное положение большинства беженцев в Ливане было незавидным. Поддержки по линии БАПОР было недостаточным для структурного качественного улучшения ситуации с палестинскими беженцами с момента их миграции в 1948 году – их интеграция в местное сообщество и социально-экономическую структуру так и не состоялась. До настоящего времени сохранилось множество ограничений. Например, запрет на работу по 36 специальностям (включая медицину, аграрных сектор, рыболовство, государственная транспортная система), чтобы не создавать конкуренции на местных рынках труда. Также палестинцам запрещено владеть собственностью и заниматься частным бизнесом – что существенно блокирует возможности для роста доходов. Также наблюдается дискриминация по зарплате – у местных палестинцев она существенно ниже, чем у ливанцев. 60% палестинцев в Ливане живут за чертой бедности – на сумму менее 6 долларов США в день, а 30% имеют хронические болезни в силу некачественного медицинского обслуживания. При этом, по результатам недавнего опроса, 21% из числа палестинских беженцев испытывает «стресс, депрессию и недовольство».
В таких сложнейших условиях БАПОР по сути является на сегодняшний день ведущим инструментом оказания гуманитарного содействия палестинским беженцам в Ливане. В частности, как показало недавнее исследование Американского университета в Бейруте, если смоделировать закрытие офиса БАПОР в Ливане сегодня, то общий уровень бедности среди палестинских беженцев вырос бы на 14%, а число беженцев, находящихся в условиях крайней бедности, увеличилось бы сразу втрое.
Прогнозировать перспективы БАПОР в Ливане сложно. Инициативы администрации Д.Трампа не получили большой поддержки в регионе – а это значит что мобилизовать альтернативные источники финансирования Ближневосточного агентства для компенсации потерь от решений Вашингтона не будет очень проблематичным. Ливан с учетом сложной внутриполитической обстановки и болезненного переходного этапа экономических реформ, волнует ведущих региональных игроков в первую очередь. Интересно, что все они, включая Иран, Саудовскую Аравию и Турцию, несмотря на очевидные внутренние трения и соперничество, в принципе заинтересованы в одном – сохранении стабильности в Ливане и укреплении БАПОР как одного из гарантов этой стабильности. В этом также крайне заинтересованы многосторонние институты ООН и международные финансовые учреждения, работающие в Ливане в партнерстве с БАПОР. Еще более в обеспечении стабильного положения палестинских беженцев в Ливане заинтересован Евросоюз, в контексте глобального мирового миграционного кризиса. В этом отношении, шансы для сохранения нынешним объемов содействия палестинцам в Ливане по линии БАПОР достаточно высокие. То, с какой относительной легкостью удалось мобилизовать требуемые финансовые ресурсы в сентябре-октябре с.г., лишний раз это доказывает. В случае окончательного выхода США из состава БАПОР и прекращения его финансирования, вероятно, альтернативные донорские источники на постоянной основе будут изысканы. Но вопрос еще и в том, что доноры, которые выйдут на авансцену (ЕС и вероятно богатые страны Залива) вправе оказывать более твердое давление на власти в Бейруте, чтобы заставить их пойти на смягчение или даже отмену жестких ограничительных мер, до сих пор действующих в отношении палестинских беженцев с 1948 года. В частности, облегчить процедуру натурализации и приобретения ливанского гражданства, а также отметить запрет на трудоустройство по 36 специальностям для проживающих в стране палестинских беженцев. Думается, Брюссель в частности может использовать эти требования в качестве предусловия для дополнительного финансирования БАПОР, прекрасно понимая, что только путь постепенной интеграции палестинских беженцев в социально-экономическую структуру ливанского общества, каким бы болезненным он не был для бюджета страны, может способствовать долгосрочному решению проблемы и в перспективе сократить потребности в донорской помощи. Кроме того, такой путь позволяет минимизировать риски, связанные с возможной массовой миграции палестинских беженцев в Европу в случае дальнейшей деградации гуманитарной ситуации в самом Ливане.