О формирования конституционного комитета, интересах Турции и России после вывода американских войск из Сирии

Необходимости в проведении второго Конгресса сирийского национального диалога для одобрения конституционного комитета пока нет. Такое мнение выразил в интервью ТАСС научный руководитель Института востоковедения РАН академик Виталий Наумкин. «Насколько мне известно, таких планов пока нет. Сейчас нет такой большой необходимости в этом», — сказал он, отвечая на вопрос о возможности проведения второго конгресса, который одобрил бы список конституционного комитета (в нем не было необходимости на нынешнем этапе в принципе — авт.). При этом Наумкин выразил уверенность, что Россия сохранит свою роль в Сирии, однако «такой интенсивной военной и силовой деятельности в Сирии в наступающем году вестись уже не будет». По мнению эксперта, в ближайшее время на сирийском направлении можно ожидать прогресса в вопросе возвращения беженцев. «В этом вопросе у нас было много разногласий со странами Запада и региональными державами, но ведь есть и региональные державы, которые безумно заинтересованы в том, чтобы беженцы уходили. Например, Ливан очень мучается с этим, эта страна заинтересована в том, чтобы возвращение беженцев происходило уже сегодня. Уже есть несколько десятков тысяч беженцев, которые вернулись в Сирию», — пояснил он. Конгресс сирийского национального диалога прошел в Сочи 30 января. Его участники приняли заявление из 12 пунктов, в котором излагаются взгляды сирийцев на будущее своей страны. В нем отмечается, что Сирия должна сохранять суверенитет и территориальную целостность, а ее будущее может определять только сам сирийский народ путем выборов. Сирийцы также обратились к генсеку ООН Антониу Гутерришу с просьбой оказать содействие в организации работы конституционной комиссии, мандат которой будет определен в рамках женевского процесса. В этой связи отметим, что идея созыва Конгресса в свое время сильно опередило свое время и было не совсем понятно, какую вообще практическую роль он должен был сыграть. Если только для того, чтобы продемонстрировать общее примирение и стремление сирийского народа перейти на мирные рельсы, то эта идея была изначально непроходной: говорить об этом событии в таком контексте при условии наличия тогда на территории Сирии обширных «карманов» и анклавов сопротивления (в большей своей связи из числа однозначно «непримиримых») было наивно. Вообще говорить о проведении каких-то подобного рода масштабных мероприятий  при условии фактического раздела страны нереально. Если мы говорим о том, что этот Конгресс должен был сформировать некий конституционный комитет для выработки нового основного закона страны, то это опять же очень наивный посыл: как может пусть и массовый, но не представляющий подавляющую часть суннитского населения форум формировать конституционный комитет в общенациональном масштабе? Ровно по этой причине сразу же после окончания этого материально затратного и нецелесообразного собрания Москва поторопилась передать всю полноту формирования конституционного комитета в руки спецпосланника ООН Стафана де Мистуры, что он собственно благополучно замотал на сегодня. Вопрос создания конституционного комитета стоит сейчас на повестке дня, при этом Москва сама загнала себя в ловушку: педалируя Стаффана де Мистуру на быстрейшее его формирование, она попала под жесткий дипломатический прессинг США и их западных союзников, которые, во-первых, планируют под этим предлогом заполнить эту структуру лояльными себе представителями; а, во-вторых, в этой связи окончательно похоронить переговоры в Астане и сделать безальтернативным переговорным форматом исключительно Женеву. При этом идея этого комитета очень уверенно превращается именно в такой же бесполезный и еще более опасный для российских интересов формат, как и мертворожденный Конгресс.

Снова процитируем В.Наумкина.  Главная роль в сирийском конституционном комитете достанется представителям Дамаска, поскольку правительство осталось основной силой в стране. «Я думаю, что этот вопрос [создания сирийского конституционного комитета] близок к разрешению, если не будут вмешиваться никакие заокеанские командиры, пытающиеся срывать процесс, — сказал он. — Такой комитет может быть создан. Совершенно понятно, что главную роль в нем будут играть представители Дамаска. Но там будут и независимые представители, там будет и оппозиция, которая имеет уже большой сегмент в комитете». Наумкин напомнил, что одна часть комитета должна быть сформирована из представителей правительства, другая — оппозиции, а третья — от гражданского общества. «Со списком гражданского общества, в выборе представителей которого стремился играть решающую роль [спецпосланник генерального секретаря ООН по Сирии Стаффан] де Мистура, сложилась такая ситуация: сирийское правительство все-таки главная сила в стране, легитимная власть, без его согласия, понятно, никакого приемлемого списка не могло быть, — пояснил эксперт особенности формирования комитета. — Сирийское правительство представило своих кандидатов, они были согласованы со странами-гарантами [РФ, Иран, Турция] после серьезного обсуждения, был выработан компромиссный вариант состава этой третьей части — гражданского общества, — который и был представлен спецпосланнику». Заметим, что преобладание в этой структуре именно лояльных или хотя бы договороспособных и вменяемых  деятелей  пока совершенно неоднозначно. По крайней мере, американцы и западники очень четко использует вопрос о качественном наполнении комитета для того, чтобы сделать его фактически антиасадовским органом. И в этой связи сознательно отдают приоритет в принятии решений именно России. И пока каких-то внятных попыток этому воспрепятствовать или сформировать жизнеспособный ответ со стороны Москвы нет: в качестве основной линии поведения российской дипломатией выбрана тактика затягивания этого процесса, что абсолютно логично, но чревато постоянными дипломатическими уколами и обвинениями со стороны коллективного Запада. Наумкин высказал мнение, что, несмотря на сохранение определенных противоречий, комитет удастся сформировать в планируемые сроки, то есть в начале 2019 года. «Январь — это вполне реальный срок для того, чтобы созвать конституционный комитет. Если он будет сформирован, если «тройка» окончательно этот вопрос решит, согласует его с ООН и конфликтующими сторонами, то, я думаю, в январе это может быть, потому что этого хотят все», — сказал он. «Другое дело, что есть те, кто хотел бы сорвать этот процесс, — продолжил специалист. — Нельзя забывать, что сама идея конституционного комитета и превращения конституционного вопроса в главную корзину из резолюции 2254 — это решение Конгресса сирийского национального диалога в Сочи. Это практически российская идея. Россия очень много приложила усилий и вложила средств, чтобы эта идея реализовалась». «Все было, как казалось, «на мази», но в последний момент, когда в Женеве должны были утвердить этот комитет, решение сорвалось, — напомнил эксперт. — Оно сорвалось, как мне кажется, потому что наши американские партнеры взяли курс на то, чтобы любой ценой сорвать те инициативы, реализация которых может быть интерпретирована как победа России. Безусловно, создание конституционного комитета и начало его работы было бы победой именно для России и стран-гарантов астанинского процесса». Наумкин предположил, что «американские спонсоры и те силы в арабском мире, которые от них зависят, продиктовали оппозиции неприятие, практически отказ от предложенного состава конституционной комиссии». «Причем не только в его третьем компоненте — группе гражданского общества, но и даже в представительстве самой оппозиции, несмотря на то, что они сами представили список. Теперь оказалось, что руководитель оппозиции Наср аль-Харири недоволен тем, как это было сделано»», — констатировал востоковед. Как указал эксперт, «недобросовестные попытки срыва всего процесса и в первую очередь отказ признать тот состав, который был согласован странами-гарантами в отношении группы представителей гражданского общества, конечно, ставят реализацию проекта создания конституционного комитета под угрозу». В данном случае отметим, что срыв этого проекта по инициативе Запада и ряда аравийских монархий был бы оптимальным выходом из этой ситуации, поскольку совершенно очевидно, что этот конституционный комитет, как собственно и любые проекты по созданию каких-то новых органов в рамках политического обустройства послевоенной Сирии на настоящий момент абсолютно бесполезны. Даже, если какой-то комитет будет создан и даже чего-то напишет в рамках разработки новой конституции, совершенно непонятным остается очень важный момент: кто будет этот проект  конституции обсуждать, вносить в него поправки и утверждать. Как и то, как эта конституция будет исполняться в тех районах Сирии, которые находятся под плотным контролем радикалов. Это тот же Идлиб, «карманы» «Исламского государства» (ИГ, запрещено в россии) в Дейр эз-Зоре, под Пальмирой и курдские районы на севере. И дело здесь не в «модальности» конституционного комитета, как об этом говорит В.Наумкин.  По его мнению, одна из самых сложных проблем — то, на каком принципе конституционный комитет будет принимать решения. «Состав и модальность взаимодополняют друг друга, потому что и состав влияет на модальность работы, и наоборот, — пояснил он. — За это стороны и бьются: будет ли это консенсус или квалифицированное большинство. Были даже определенные предложения: принимать решения при поддержке 50% участников плюс один человек, 70%, 90% участников».  «Все эти вопросы регулярно обсуждаются: будет ли постоянно работать большой комитет из 150 человек, или будет создано ядро комитета (меньшее количество), который также будет работать на постоянной основе. А большой комитет будет пленумом, который будет утверждать результаты работы», — пояснил специалист. Наумкин отметил, что никаких решений по этому поводу пока не принято. «Даже само место проведения таких заседаний остается под вопросом, — сообщил он. — Понятно, что первое заседание планируется в Женеве, а дальше наши сирийские друзья хотели бы вести работу в Дамаске, предлагаются и другие места, но пусть сирийцы решают. Мы учитываем позицию ООН, роль посредника. И де Мистура, несмотря на некоторые существующие разногласия, получил значительную поддержку от стран-гарантов». Вот этот вопрос модальности как раз технический. Главное — это насколько представительным будет этот комитет с точки зрения того, чтобы его решения вообще воспринимались значительной частью населения, и, кстати, тем же Дамаском. И вообще, насколько создание такого комитета целесообразно сейчас. Если мы имеем ввиду реальный политический процесс, а не создание некого органа только ради того, чтобы его создать и поговорить в его составе, то сразу скажем, что эта говорильня большого прогресса в рамках создания новой политической архитектуры в Сирии не принесет на нынешнем этапе.

В этой связи отметим, что основной проблемой Москвы на сирийском направлении на сегодня является отсутствие ясного представления о том, что делать далее. При этом отмечается торопливость в попытке ускорить процесс мирной интеграции Сирии в рамках насильственного ускорения формирования новой политической архитектуры. Если совсем грубо, то «телегу постоянно стараются поставить впереди лошади». Рискнем предположить, что не будет в Сирии никакой успешной работы никакого конституционного комитета, вне зависимости от того, кто в него будет входить. Такие истории возможны только в случае восстановления максимальной централизации страны и отсутствия на ее территории автономных от Дамаска вооруженных формирований. По крайней мере, в том количестве и качестве, которые мы видим в структуре сопротивления  на сегодня. Много меняет и уход американцев. Это создает новый вызов для Москвы, поскольку стимулирует постоянное закрепление Турции на севере страны, а значит и меняет риторику Анкары, основной смысл которой теперь будет заключаться в жестком увязывании своего ухода из Сирии с моментами окончательного политического урегулирования, что подразумевает  уход Б.Асада.  А пока турки едут в Москву для окончательного распределения зон влияния Москвы и Анкары после ухода с севера Сирии американских войск.  Турецкая делегация, которая отправится 29 декабря с визитом в Москву, намерена обсудить с российскими коллегами вопрос использования воздушного пространства над Сирией из-за вывода войск США из этой страны. Об этом пишет в пятницу газета «Хюрриет». По ее данным, турецкие политики также обсудят все возможные пути развития событий и изучат риски при проведении операции к востоку от реки Евфрат против курдских формирований «Силы народной самообороны». Кроме того, будет рассмотрен план по уничтожению боевиков террористической группировки «Исламское государство» (запрещена в РФ). Пресс-секретарь возглавляемой президентом Турции Тайипом Эрдоганом Партии справедливости и развития Омер Челик сообщил в среду, что в состав делегации войдут официальный представитель турецкого лидера Ибрагим Калын, глава МИД Мевлют Чавушоглу, министр национальной обороны Хулуси Акар и глава Национальной разведывательной организации Хакан Фидан. То есть, грубо Анкара хочет четко обозначить зоны своих интересов в Сирии. Вообще этот ход Д.Трампа кардинально меняет ситуацию в Сирии и ставит на повестку дня не формирование конституционных комитетов, а тему установления максимального контроля правительственных сил над северными районами Сирии, принципиального решения темы Идлиба и каких-то подвижек в решении курдского вопроса.  При этом надо иметь ввиду, что любые попытки организовать какой-то внятный процесс глобального политического примирения в таких условиях пока нереален, а также то, что Анкара теперь все более отчетливо будет  настаивать на том, что в работе новых органов по политическому урегулированию должны будут присутствовать силы, аффилированные с сирийскими «Братьями-мусульманами», что совершенно неприемлемо для Дамаска априори.  Напомним, что изначально  «Иван Иванович» (Б.Асад) поссорился с «Иваном Никифоровичом» (Р.Эрдоган) ровно по этой теме.

В этой связи сейчас перед Москвой стоит вопрос определения своей позиции по отношению к курдам, и не дай бог у кого-то в Москве мелькнет «светлая» мысль о том, что надо любой ценой предотвратить возможное масштабное столкновение сирийских курдов с протурецкими формированиями и регулярными войсками Турции в рамках их намерений сейчас создать санитарный барьер по всему периметру сирийско-турецкой границы. Курды могут попытаться договориться с сирийскими властями на фоне угрозы конфликта с Турцией после ухода американских войск из арабской республики. Такое мнение в интервью ТАСС высказал научный руководитель Института востоковедения РАН, академик Виталий Наумкин. Как отметил эксперт, после вывода войск США из Сирии Турция может захотеть «воспользоваться ситуацией и заменить американцев». По его мнению, речь пойдет о более развернутых планах расширения присутствия турецких военных на южном или юго-восточном направлении, где базируются «Силы демократической Сирии», ядро которых составляют курдские «Силы народной самообороны». Анкара считает последних террористами. «Все зависит от того, как будут договариваться между собой страны астанинской «тройки». Не случайно сейчас будут серьезные российско-турецкие переговоры. Все зависит от того, как удастся договориться с Турцией, погасить какие-то их озабоченности и найти варианты взаимодействия, чтобы не допустить войны между турками и курдами на территории Сирии, возникновения конфликта между турецкими и сирийскими военными и вообще подумать о том, что будет дальше с курдским фактором, куда пойдут дальше курды, которых предали американцы», — сказал он, добавив, что восточный берег Евфрата вряд ли займут союзники США по коалиции против группировки «Исламское государство» (ИГ, запрещена в РФ). «Курды очень волнуются. Есть сценарий, что курды попытаются договориться с правительством в Дамаске на каких-то разумных компромиссных основаниях. Курды хотят удовлетворения своих прав в плане автономии на севере. Как этот вопрос будет решаться, мы пока не знаем», — продолжил Наумкин. В этой связи отметим, что договариваться с турками сейчас надо не о судьбе проамериканских курдов, а о возможно максимальном установлении своего контроля над Дейр эз-Зором и вообще Заевфратьем в целом,  и доведения до логического конца хотя бы сочинских договоренностей по созданию демилитаризованной зоны в Идлибе.  Будем откровенными циниками: начало серьезных боев между курдами и турками являются для российских интересов сегодня оптимальным вариантом для максимального ослабления боевого потенциала проамериканских еще курдских отрядов, что автоматически делает их более сговорчивыми в диалоге с сирийскими властями (а такой диалог они безусловно начнут, если уже не начали), и одновременно тем фактом, который не даст окончательно сформироваться турецко-американскому альянсу на сирийском направлении. А именно последний момент является на сегодня самым главным вызовом для Москвы в Сирии, а не формирование каких-то комитетов. Помимо всего прочего, с учетом неудовлетворительного состояния турецких регулярных войск на сегодня, которые самым серьезным образом деморализованы постоянными кадровыми чистками, рискнем предположить, что сама динамика такого рода столкновений станет очень надежным лимитирующим инструментом для Анкары в рамках спровоцированного США оживления ее геополитических амбиций в Сирии.

В этой связи подведем предварительный итог. Основой политического устройства Сирии на сегодня является не разработка новой конституции, а усилия по установлению максимального контроля над максимальным объемом сирийской территории с зачисткой анклавов непримиримой оппозиции. Этот процесс должен в обязательном порядке сопровождаться процессом достижения национального консенсуса на основе локальных перемирий. И только после того, как этот процесс докажет свою жизнеспособность в рамках формирования отношений по оси «центр-регион-область»  и соответственно стимулирует добровольное возвращение беженцев из-за границы, возможно будет переходить к более структурным вещам. При этом основным из них надо полагать проведение выборов и формирование нового парламента, который в конечном счете и должен заняться разработкой новой конституции и принятием ее редакции в качестве основного закона. Пока все делается ровно наоборот с известным результатом.

62.89MB | MySQL:102 | 0,481sec