В Части 1 и 2 был проведен анализ интересов и политики ведущих мировых и региональных держав. Продолжим это исследование. Итак, самыми влиятельными игроками в Афганистане являются – США и Пакистан. В следующую очередь можно поставить – Иран, Турцию,  Россию и Индию. Далее следуют такие страны, как Саудовская Аравия, Великобритания, Германия (ЕС), Катар и ОАЭ (экономика и досуг). Кроме того, усиливается влияние Узбекистана, который после прихода к власти нового президента Шавката Мирзиёева ведет активную политику в регионе. Таджикистан из-за отсутствия свободных ресурсов имеет достаточно слабые позиции в Афганистане. Однако интересы Душанбе все же стоит учитывать хотя бы в некоторых провинциях страны. Многие афганские таджики имеют родственников по ту сторону границы. А логистика и наркотрафик заставляют таджикскую мафию поддерживать своих поставщиков на афганской территории. В этой части ограничимся подробным анализом позиции Пакистана, США и Ирана. Итак, начнем разбор с Пакистана. Межведомственная разведка (ISI) Пакистана – ключевой игрок афганской политической драмы. Влияние ISI в Афганистане, пожалуй, даже превосходит влияние ЦРУ и Пентагона. Исламабад не поддерживает официальный Кабул, у него есть другие клиенты – «Талибан» и «Сеть Хаккани». Политика США сложна и многогранна, это тема отдельного разговора. Вашингтон перезагрузил свою политику на афганском направлении. Многое изменилось в поведении США, однако одно осталось прежним – безоговорочная поддержка Ашрафа Гани и Абдуллы Абдуллы, как гарантов присутствия международных войск на территории Афганистана. Гани для США общеафганский лидер, проводник идеи подключение талибов к мирному процессу. Абдулла – представитель таджиков, которые завязаны в первую очередь на США, а не на Иран, РФ или Турцию. Иран не обладает столь внушительными ресурсами в Афганистане, как США и Пакистан. Однако мнение этой страны учитывается многими группами в элите Афганистана. Более того, у Тегерана есть своя клиентура, которая представляет собой видную часть афганского социума. Речь идет в первую очередь об афганских шиитах – хазарейцах. Итак, Иран в этом конфликте поддерживает экс-губернатора Балха Нура. На это есть несколько причин. Во-первых, Тегеран исторически делал ставку на афганских таджиков, как на родственный, фарсиязычный народ. Главный противник таджиков — движение «Талибан» —  одна из основных угроз национальной безопасности Ирана. Суннитские фундаменталисты представляют собой опасность для шиитской теократии, показывают миру отрицательный пример исламской формы правления, которая бросает тень на саму идею – религиозной власти. Об этом, между прочим, много говорили лидеры Исламской Республики. С Кабулом отношения у Тегерана складываются неровно. Конечно, Иран пытается выстраивать связи с официальными властями и их можно даже назвать достаточно дружественными. Однако фактор США тормозит их развитие. Вашингтон прямо запрещает Кабулу углублять отношения с Ираном. В этом контексте иранцы выбирают «оазисы силы» в Афганистане и ведут прямую работу с полевыми командирами, губернаторами и отдельными провинциями (Герат). То есть ослабление официального Кабула выгодно Ирану. Теперь подробно рассмотрим позиции трех влиятельных стран. Во-первых главный геополитический соперник КСА в лице Ирана – всегда был на стороне фарсиязычных таджиков Афганистана. Во-вторых, саудовцы с самого начала афганского кризиса в 1980-х. установили тесные отношения с пуштунскими элитарными группами, как в Афганистане, так и в соседнем Пакистане. В те годы, Саудовская Аравия стала одним из основных игроков, поддерживающих движение моджахедов. В основном, помощь Эр-Рияда антисоветским элементам касалась пуштунов афгано-пакистанского приграничья. Саудовцы щедро спонсировали лагеря подготовки боевиков на западе Пакистана. Позже Саудовская Аравия стала одной из немногих стран, официально признавших режим движения «Талибан». Богатый Катар играет значительную роль в афганских внутриполитических процессах. Будучи страной, экспортирующей идеологию старейшего и влиятельного движения «Братья-мусульмане», Доха стремится распространить ее и на афганской территории. В этих целях поддерживаются различные фонды, школы, ассоциации и партии. Достаточно близкие отношения у Дохи были свое время с Исламской партией Афганистана, которую возглавляет пуштун Гульбеддин Хекматияр. В основном, сторонники «братьев» сосредоточены в пуштунском обществе. Между тем влиянию Турции в Афганистане могли бы позавидовать многие. Среди молодых афганцев авторитет Анкары крайне высок. В период правления Реджепа Тайипа Эрдогана турецкая спецслужба MIT стала влиятельным участником «Большой игры» за Афганистан.  Анкара имеет связи практически со всеми крупными политическими силами, в том числе радикальными. Основным клиентом Анкары в Афганистане считается лидер узбеков Абдул-Рашид Дустум, который формальный занимал пост первого вице-президента Афганистана. Он получает финансовую, гуманитарную и «специальную» помощь от турецких спонсоров и военных. Кроме того, в сентябре 2017 года произошло событие, которое определило политические предпочтения Анкары на афганском треке. В Турции прошла встреча губернатора Нура и вице-президента Дустума, который к тому времени был объявлен в розыск президентом Афганистана. Дустум обвинялся в том, что принимал участие в надругательстве и истязаниях экс-губернатора провинции Джаузджан Ахмада Эшчи. Несколько телохранителей Дустума даже были приговорены к тюремным срокам. Сейчас лидер узбеков находится в Турции. На сентябрьской встрече в 2018 году Нура и Дустума в Турции была создана новая оппозиционная партия — «Путь спасения Афганистана», которая призывает Гани подать в отставку.