Принятое властями Иордании в конце прошлого года решение о возобновлении впервые с 2015 года пограничного сообщения с соседней Сирией в первую очередь является важным политическим сигналом к налаживанию двусторонних отношений с официальным Дамаском. Но это может иметь и решающее значение для судьбы 1.3 млн сирийских беженцев, находящихся в Иордании. Разумеется, для иорданских властей этот шаг в первую очередь объясняется сугубо прагматическим мотивами, связанными со стремлением прорвать, наконец, торгово-экономическую блокаду и обеспечить устойчивый выход на Турцию и далее в средиземноморский регион. С учетом стабилизации военно-политической ситуации в Сирии в последнее время, восстановление этого торгового маршрута представляется вполне логичным и осуществимым. Для сирийских властей это решение имеет важное символическое значение, но также оно важно и в стратегическом плане, с точки зрения решения задачи восстановления суверенитета Дамаска над государственной границей по всему периметру — такая задача давно стоит в повестке и последовательно решается.
В то же время, открытие свободного сообщения между Сирией и Иорданией напрямую касается и сирийских беженцев, живущих в Иордании. Особенно на фоне обострения социально-экономических проблем в королевстве и усиления протестных настроений общества в связи с проведением непопулярных реформ под эгидой Международного валютного фонда (МВФ). Сокращение экономического роста страны до 2% и увеличение безработицы – первые ласточки. Далее на очереди неизбежное сокращение компонентов социальной защиты, в том числе в сфере медицины и образования. Сирийские беженцы, большинство из которых уже давно не проживают в лагерях и интегрированы в местное общество — первые, кто может оказаться под ударом в случае обострения социально-экономических проблем внутри иорданского общества. Косвенным индикатором такого сценария может служить активизация усилий стран-доноров, которые с осени 2018 года активно наращивают свои инвестиции и гуманитарную помощь иорданскому правительству, чтобы минимизировать протестные настроения и гарантировать политическую стабилизацию в этой ключевой с геополитической точки зрения стране, причем как для западных, так и для арабских государств. Симптоматично, что сразу несколько стран в унисон заявили в начале текущего года о новых финансовых вливаниях в иорданскую экономику, в первую очередь – США, Cаудовская Аравия, Кувейт и ОАЭ.
В то же время, следует понимать, что эти инвестиции в основном направлены на решение текущих либо краткосрочных гуманитарных проблем сирийских беженцев, тем самым предотвращая возможности их маргинализации и создания среды для проявления таких сопутствующих негативных явлений как бедность, насилие и экстремизм. В то же время, запуск в Иордании комплексных и масштабных социально-экономических проектов в области развития, рассчитанных на долгосрочную перспективу, буксует, в первую очередь из-за недостатка финансовых ресурсов и отсутствия четких приоритетов доноров. Запланированный в феврале 2019 г. в Каире арабо-европейский саммит может стать хорошей возможностью для привлечения новых инвестиций из Европейского союза в том числе в иорданскую экономику, что позволит диверсифицировать донорскую базу и привлечь новые инвестиции на социально-экономическое развитие, в том числе через целевые проекты для содействия беженцам. В этом Брюссель кровно заинтересован, как никто более из группы доноров, c учетом угроз и трендов на миграционном треке и скоординированной политике ЕС по сдерживанию миграции из зон вооруженных конфликтов. И хотя количество заявлений от сирийских беженцев на регистрацию в странах ЕС существенно сокращается (100 тысяч новых заявок в 2018 году по сравнению с 340 тыс. в 2016 г.), потенциал массовой миграции сирийских беженцев из Иордании в Европу весьма велик, и в случае эскалации экономического кризиса в королевстве можно ожидать неконтролируемой волны миграции на этом направлении. В Брюсселе риск отчетливо осознают, поэтому стремятся вести превентивную политику и готовы будут в течение 2019 года инвестировать в социально-экономические проекты в Иордании.
Будущее сирийских беженцев в 2019 году и позже представляется крайне неопределенным. По мере роста кризисных явлений в Иордании, многие, видя бесперспективность, подумывают о том, чтобы мигрировать. Открытие сирийско-иорданской границы – отчетливый жест Аммана, приглашающий сирийцев к возвращению на родину. При этом, открытие границы произошло в одну сторону. Принимать у себя 45 тысяч сирийцев, проживающих в крайне бедственном положении в пограничном лагере «Рукбан», официальный Амман всячески отказывается. Нужно понимать, что 80% сирийцев в Иордании сегодня живет не в лагерях для беженцев, а в крупных городах и населенных пунктах, внутри местных сообществ. И с годами открытость и гостеприимство местных коммун сменяется неприязнью и даже открытой агрессией. В то же время, судя по опросам проживающих в Иордании сирийцев, преобладающее их большинство к возвращению не готово – они либо не имеют возможность вернуться в Сирию, либо просто не хотят этого. В то же время, открытие границы может стать удобным поводом для живущих в Иордании сирийцев попытаться использовать этот маршрут как транзит для миграции в Турцию, где уже находится 3.6 млн сирийских беженцев и куда мечтают попасть беженцы из Иордании и Ливана. Дело в том, что социальные условия и возможности трудоустройства в Турции на порядок лучше, чем в остальных соседних с Сирией странах. Именно по этой причине для многих сирийских беженцев в Иордании открытие границы может стать отличной возможностью для репатриации в целях дальнейшей миграции в Турцию – однако на сегодня с учетом действующих зон деэскалации и режима безопасности – такая возможность сильно ограничена. По мере политической стабилизации ситуации внутри Сирии возможностей для реализации такой опции будет значительно больше.