О последствиях антикоррупционной кампании в Саудовской Аравии

4 февраля было объявлено об окончании в Саудовской Аравии антикоррупционной кампании, начавшейся в ноябре 2017 года. При этом Королевский суд Саудовской Аравии объявил о том, что Комиссия по расследованию коррупционных дел во главе с наследным принцем Мухаммедом бен Сальманом закончила свою работу. Ее результатом стало возвращение в саудовскую казну украденных у государства 400 млрд риалов (100 млрд долларов). Напомним, что осенью 2017 года в королевстве в рамках «большой чистки» был арестован 381 человек. Среди них немало принцев из правящей семьи Аль Сауд, включая сына покойного короля Абдаллы Митеба бен Абдаллу и принца Аль-Валида бен Таляля. Аль-Валид бен Таляль считался, по крайней мере официально, богатейшим человеком КСА. В число задержанных и помещенных в отель люкс «Риц-Карлтон» для выяснения обстоятельств коррупционных дел попал и второй по размеру состояния в КСА человек, шейх Мухаммед Хусейн аль-Амуди, а также богатейшие предприниматели королевства Валид бен Ибрагим аль-Ибрагим и Салех Абдалла Камель, бывший руководитель королевской администрации Халед аль-Тувейждри и многие другие представители саудовской элиты.

На сегодняшний день уголовные дела 87 фигурантов чистки закрыты. Эти люди, по официальной информации, признали свою вину и согласились сотрудничать с государством, компенсировав нанесенный ему финансовый ущерб. Еще 56 арестантов остаются задержанными по делам, «не имеющим общего с коррупцией». Остальные, вроде бы, свою вину не признали. При этом широкую общественность не информируют о том, в каких именно преступлениях кроме коррупции повинны те, кто остаются под арестом, а также об участи нераскаявшихся коррупционеров. Экономические возможности многих бывших арестантов действительно сократились. Например, по информации агентства «Блумберг», состояние принца Аль-Валида бен Таляля уменьшилось с 19 до 15 млрд долларов, а шейха Мухаммеда аль-Амуди с 8,7 до 1,7 млрд.

Кстати, арест последнего негативно сказался на экономическом и политическом влиянии КСА в Эфиопии. Мухаммед Хусейн аль-Амуди, известный по прозвищу «Шейх» родился в 1946 году от саудовского отца и эфиопской матери. В 1963 году перебрался на ПМЖ в КСА. Свой капитал он начал сколачивать в 1980-е годы, когда его компания взяла подряды на строительство подземных нефтехранилищ в Саудовской Аравии в период ирано-иракской войны. Шейх является значительным инвестором во многих странах мира, например в Швеции, где ему принадлежит крупнейший нефтеперерабатывающий завод. После того как в 1994 году в Эфиопии началась приватизация, компании Мухаммеда аль-Амуди зашли практически во все отрасли экономики этой африканской страны. Он вкладывал деньги в туризм, строительство отелей, сельское хозяйство (плантации чая и кофе, мясное животноводство), в консервные и кожевенные заводы, производство красителей. По информации эфиопских экономистов, его бизнес дает работу 100 тысячам местных граждан. Одновременно он является крупнейшим проводником саудовского политического влияния в этой стране. Впрочем, некоторые эксперты полагают, что значение М.аль-Амуди для эфиопской экономики преувеличено, а китайские инвестиции в этой стране давно превысили вложения из Саудовской Аравии. Тем не менее, в Эфиопии арест Мухаммеда аль-Амуди вызвал большое беспокойство, связанное с экономическими рисками. По данным журналистов газеты «Рай аль-Йаум», эфиопское правительство ходатайствовало об освобождении этого саудовского магната.

Комментируя окончание антикоррупционной кампании в КСА, многие эксперты и аналитики отмечают ряд моментов, которые объясняют как саму идею «саудовской чистки», так и причины ее сворачивания.

Во-первых, кампания преследовала не только экономические (наполнение бюджета) и правовые (восстановление закона, наказание виновных), но и политические цели. Ее главной задачей было обескровить финансово возможную оппозицию наследному принцу Мухаммеду бен Сальману (МБС) в рядах правящей элиты. Обе эти цели (пополнение бюджета и лишение потенциальных противников МБС финансовых средств) были в основном выполнены.

Во-вторых, одним из результатов кампании стало возвращение под контроль государства частных и получастных  империй СМИ, таких как группа «Аль-Хайят», группа MBC, принадлежавшая миллиардеру Салеху Камелю и телевизионная компания Rotana принца Аль-Валида бен Таляля.

В-третьих, после чистки использование в КСА политических связей для ведения крупного бизнеса стало доступно только для узкого круга лиц, приближенных к Мухаммеду бен Сальману. Это объясняет банкротство или близкое к банкротству состояние таких в прошлом крупнейших саудовских компаний как «Бен Ладен Групп» и Saudi Oger, принадлежащая ливанскому клану Харири.

В-четвертых, широковещательный конец антикоррупционной кампании с «прощением» основных фигурантов должен вернуть чувство уверенности потенциальным зарубежным, в частности западным инвесторам в экономику КСА. Пока они, как показала экономическая конференция «Давос в пустыне» в октябре 2018 года, не спешат участвовать в грандиозных планах Мухаммеда бен Сальмана, типа строительства города Неом. Одновременно конец репрессий должен улучшить имидж МБС, основательно подпорченный его предполагаемым участием в организации убийства саудовского журналиста Джамаля Хашогги.

В-пятых, наблюдатели отмечают, что в первые месяцы 2019 года Мухаммед бен Сальман резко сократил свою публичную активность и стал значительно реже появляться в СМИ. Одновременно отмечается исчезновение у него энтузиазма по поводу продвигаемой администрацией Дональда Трампа «сделки века», то есть установления дружественных отношений между Израилем и арабскими консервативными режимами, а также фактический отказ последних от поддержки палестинской государственности. Архитектором этого проекта является зять Дональда Трампа и его старший советник  Джаред Кушнер. Источники в КСА сообщают о том, что МБС разочаровался в данной политической программе, что объясняет фактическое отсутствие в саудовских СМИ на протяжении нескольких последних месяцев активных лоббистов «сделки века» — принца Турки аль-Фейсала и отставного генерала Анвара Эшки, в прошлом одного из руководителей саудовских спецслужб.

Пока рано говорить о долгосрочных позитивных или негативных результатах антикоррупционной кампании. Ясно, что она вписывается в широкую программу модернизации Саудовской Аравии, автором и исполнителем которой является наследный принц Мухаммед бен Сальман. Наряду с относительной секуляризацией и уменьшением влияния ваххабитского духовенства частью этого плана является превращение политической системы Саудовской Аравии из олигархии принцев из правящего дома в авторитарное государство, где вес решает один человек (в данном случае – сам Мухаммед бен Сальман). Немалую роль борьба с коррупцией должна сыграть и в улучшении имиджа КСА в глазах зарубежных партнеров, продемонстрировав «прозрачность» и «диктатуру закона». Действительно, эта модернизация осуществляется жесткими, а подчас и варварскими методами. Но альтернативной ей являются либо распад королевства, либо приход к власти исламских радикалов, что не сулит ничего хорошего для региона Ближнего Востока. Исходя из этого, Мухаммед бен Сальман, несмотря на его непредсказуемость, является оптимальной для зарубежных партнеров  Саудовской Аравии (в том числе России) фигурой.

62.84MB | MySQL:102 | 0,479sec