Эр-Рияд в последнее время предпринимает различные шаги для того, чтобы восстановить ухудшившиеся ранее отношения с Берлином, используя для этого все возможные инструменты, в числе которых и назначение нового посла в ФРГ. Данный пост занял принц Фейсал бен Фархан Аль Сауд, ранее работавший советником при дипломатической миссии в Вашингтоне. Пока федеральное правительство предпочло никак не комментировать это назначение. Единственным высказавшимся на этот счет оказался лишь его контрпартнер, посол ФРГ в Эр-Рияде Й.Ранау. Однако и он в твиттере германского представительства в КСА ограничился лишь кратким поздравлением. Новый глава дипмиссии сообщил в ответ через ту же социальную сеть: «Этот пост для меня особенный, поскольку Германия – страна моего рождения. Я приложу все усилия для того, чтобы служить улучшению отношений между нашими странами».
Несмотря на отсутствие официальных возражений в отношении личности нового посла, на различных уровнях высказываются опасения относительно его возможного влияния на и без того осложнившиеся контакты государств. С одной стороны, одним из факторов, создающих негативный информационный фон вокруг данного назначения, являются связи между Фейсалом бен Фарханом и наследным принцем КСА Мухаммедом бен Сальманом. Несмотря на то, что какие либо данные об общении двух названных фигур в недавнее время сводятся к состоявшейся в Эр-Ряиде в воскресенье встрече наследного принца с дипломатическими представителями, отправляющимися за рубеж, в СМИ все же муссируется тема возможной причастности или, как минимум, знания обстоятельств гибели саудовского журналиста Дж.Хашогги.
Второй, пожалуй, еще более спорный момент, также вытекающий из связей между принцами, касается угрозы саудовской оппозиции, представители которой находятся в ФРГ. При этом важно, что если на тему Дж.Хашогги в основном высказываются СМИ, то в последнем вопрос о рисках для ФРГ поднимают НПО и оппозиционные политики. Так, руководитель European Saudi Organization for Human Rights (ESOHR) А.Алдубуси отметил, что одной из задач посольства как раз является мониторинг за оппозиционными фигурами, в связи с чем он порекомендовал Германии внимательнее следить за тем, кто пребывает в страну. Под этой ремаркой можно понимать намек на то, что Берлину было бы целесообразно отказать Эр-Рияду в утверждении именно этой кандидатуры. Такого же мнению придерживаются и немецкие левые. Депутат от Левой партии С.Дагделен полагает, что его прибытие в страну не принесет позитивных результатов для отношений между государствами.
Впрочем, отношение к правам человека и саудовской оппозиции тут далеко не на первом месте. Левые политики выступают против военного сотрудничества между КСА и ФРГ и опасаются, что новый посол, имеющий солидный опыт работы в ВПК и входящий в совет директоров саудовского военно-промышленного холдинга SAMI, будет пытаться добиться восстановления сотрудничества в данной сфере. При этом на данном направлении новый посол, равно как и вся Саудовская Аравия может получить союзников в лице других европейских стран. На полях Мюнхенской конференции по безопасности в пятницу руководитель Airbus Defense and Space Д.Хок, заявил, что деятельность Берлина уже создает препятствия для реализации многих совместных проектов, поскольку ФРГ является производителем комплектующих для образцов, о поставках которых другие европейские игроки договорились с саудитами. К примеру, в соответствии с меморандумом 2018 г. КСА намеревалась приобрести 48 истребителей Eurofighter Typhoon, созданием которых занимается консорциум четырех стран (Германии, Великобритании, Италии и Испании). В СМИ сообщается о попытках представителей названных государств побудить федеральное правительство исполнять свою часть обязательств, однако пока они успехами не увенчались.
В более широком смысле, по данным того же Airbus, такое поведение в целом портит имидж ФРГ как надежного партнера для общеевропейских проектов. Потенциальная угроза также нависла над проектом Eurodrone, целью которого заявлено создание европейского беспилотного летательного аппарата для военных и гражданских целей к 2025 г. Тут шанс на извлечение выгоды из сложившейся ситуации имеет Израиль, поскольку до начала производства таких БПЛА Бундесвер арендует дроны Heron TP у ближневосточной страны, выплачивая ей весомую сумму за аренду, обслуживание аппаратов и обучение немецких военнослужащих обращению с ними. В конце января на израильской базе Тель-Ноф стартовала программа подготовки первой группы немецких военных. Соответственно, если проект европейского БПЛА не будет реализован в срок, то соглашение с Иерусалимом имеет все шансы на продление.
Впрочем, при всех изложенных опасениях, Берлин все же осознает важность контактов с КСА и то, что далеко не все из названных рисков действительно следует всерьез принимать во внимание. Так, по мнению коалиционной СДПГ, Германия все же способна гарантировать защиту проживающим на ее территории лицам, независимо от того, какие цели ставит перед собой саудовское посольство. Из этого следует, что вопрос об угрозе для оппозиции все же не воспринимается с большими опасениями в правительстве. Помимо этого, несмотря на то, что ЕС все же внес на неделе КСА в «черный список» стран, занимающихся отмыванием денег и спонсированием терроризма, по некоторым данным, не только представители Франции и Великобритании, но и Германии были солидарны в том, что не стоит идти на данную меру в отношении королевства, в качестве официального объяснения свой позиции заявив, что Эр-Рияд не включен в аналогичный перечень FATF, хотя организация должна обновить его в ближайшие дни, не исключено, что это будет сделано в русле мер, озвученных ЕС.
Таким образом, свидетельства намерения КСА наладить отношения с ФРГ наталкиваются на два основных препятствия. Первое из них – внутриполитическое и сводится к настоятельному требованию оппозиции продолжать блокировать сотрудничество в сфере вооружений, хотя маскируется это намерение под видимостью защиты саудовской оппозиции и прав человека. Второе препятствие – внешнеполитическое. На волне давления на Эр-Рияд Берлин опасается открыто выступить против, чем ухудшает не только положение Саудовской Аравии, затрудняя впоследствии контакты с ней и для себя, но и собственные отношения с партнерами, склонными продолжать сотрудничать с КСА.