27 февраля глава израильского правительства Б.Нетаньяху, наконец, встретился в Москве с президентом РФ В.В.Путиным. После коротко раунда общения в Париже в ноябре 2018 г. нынешняя встреча – первая полноценная с лета прошлого года и, что особенно важно, после сентябрьского инцидента с самолетом Ил-20 в Сирии. Однако и в процессе ее организации возникли сложности. Сначала премьер-министр ближневосточной страны приближал личные переговоры с российским лидером как мог, но не получал подтверждения со стороны Кремля. Затем из-за продолжающейся предвыборной гонки нынешний визит был перенесен, а позднее сложное положение политика привело к тому, что раунд личного общения будет сокращен в связи с намерением юридического советника правительства А.Мандельблита представить в ближайшее время свои рекомендации по делам о коррупции, в которых фигурирует Б.Нетаньяху. Для политического имиджа лидера партии Ликуд ситуация, безусловно, сложная, а вот для России показательная. В некотором смысле устав от отказов, Иерусалим дал зеркальный ответ, продемонстрировав, что может переносить даты встреч с влиятельным В.В.Путиным.
Отправляясь в Москву, израильский премьер-министр традиционно обозначил повестку дня. Она, по данным канцелярии главы правительства, сводилась к следующему: «В центре наших переговоров будет укрепление Ирана в Сирии. Мы принимаем против этого меры, мы атакуем их базы. Мы будет продолжать действовать против этого. Это то, что я (Б.Нетаньяху – авт.) буду обсуждать с президентом». Новость о ИРИ как о центральной теме беседы двух лидеров, разумеется, не новая. Однако перед началом встречи было все же представлено несколько интересных подходов к возможному развитию событий.
С одной стороны, немецкий телеканал Deutsche Welle высказал мнение, что эра российско-иранского партнерства в САР закончилась, подкрепив свою позицию несколькими доказательствами. Во-первых, в январе министр абсорбции Й.Галант заявил о наличии плана вытеснения ИРИ из Сирии, в чем поддержку Иерусалиму должна оказать Москва. Во-вторых, канал сослался на коллег из Spiegel online, написавшего в конце прошлого месяца о столкновении соперничающих проирнаских и пророссийских сил на северо-западе сирийской провинции Хама. Бои шли с применением бронетехники, а по завершении столкновения, в котором победа осталась за пророссийскими формированиями, по разным данным, погибли от нескольких десятков до нескольких сотен человек. По мнению Spiegel, эта ситуация характеризует новый виток борьбы в САР, где после победы над антиправительственными силами за контроль над стратегически важной территорией соперничают теперь союзники Б.Асада, не принимая во внимание собственные позиции сохранившего номинальную власть лидера. Наконец, в указанных СМИ со ссылкой на иранское информационное агентство IRNA отмечается, что во время отражения израильских атак по иранским объектам в САР российские комплексы С-300 не используются, что может быть свидетельством координации Москвы и Иерусалима, а также уже вызывает недовольство и подозрения Тегерана.
С другой стороны, в израильских СМИ столь же позитивных ожиданий относительно переговоров сформировано не было. Так, видный военный деятель бригадный генерал ЦАХАЛа в отставке Э.Бен-Меир на страницах Maariv выразил мнение, что Иерусалиму, безусловно, необходимо сотрудничать с Москвой, однако делать это нужно так, чтобы не отпугнуть Вашингтон своим пророссийским настроем. Кроме того, на его взгляд, Россия пришла на Ближний Восток, чтобы остаться. По этим подразумевается, прежде всего, САР, где ставка будет сделана на послевоенное восстановление. Помимо этого, как считает Э.Бен-Меир, ей будут в ближайшее время интересны Египет и КСА. Вместе с тем Москва не имеет возможности сдержать Иран. Также эксперт отмечает некий парадокс российско-израильских отношений, где на политическом уровне есть серьезные трения, связанные главным образом с передачей Дамаску комплексов С-300, в то время как личное общение Б.Нетаньяху и В.В.Путина складывается весьма хорошо. И именно последнее, учитывая американские расследования о российском следе в выборах президента США, может стать основанием для ненужных подозрений в адрес Израиля со стороны крайне дружественной американской власти.
По поводу отношений двух лидеров пытались порассуждать и другие издания. К примеру, консервативно-правая Makor Rishon назвала их изменившимися, предпочитая не вдаваться в подробности о том, как именно они трансформировались за последнее время. Israel Hayom полагает, что связи улучшились, а это означает, что стороны подробнее должны были остановиться на обсуждении механизма координации действий военных в САР. Наконец, немаловажно и то, что за несколько дней до новой даты встречи из США поступило сообщение о проработке возможности сохранить там незначительную часть военного контингента. Реальной помощи в случае необходимости Израилю они не окажут, хотя, принимая во внимание разные обстоятельства, и раньше нельзя было рассчитывать на полноценное американское вмешательство в случае атаки на Израиль. Вместе с тем даже такая опция, выдвинутая американской администрацией, позволяет Б.Нетаньяху хотя бы на нынешних переговорах, которые могут оказаться и последними для него в роли главы правительства, придерживаться традиционной линии, когда США создают противовес влиянию России.
В контексте иранской темы на российско-израильских переговорах кажется важным отметить и всплеск интереса России к Оману, который также приобрел особую важность для внешней политики Б.Нетаньяху. Встреча министров иностранных дел РФ и султаната С.Лаврова и Ю. бен Аляви, состоявшаяся в Москве 18 февраля, в том, что касается значимых для Иерусалима тем, затронула, прежде всего, палестинскую проблематику. Представитель Омана сообщил, что в текущих условиях, несмотря на контакты Б.Нетаньяху с султанатом, активизировавшиеся в недавнее время, речь идет об усилиях по налаживанию «дипломатического процесса, направленного на поиск мирного решения палестинской проблемы», а нормализации отношений с Израилем не может быть, пока не создано суверенное палестинское государство. Вместе с тем важно вспомнить, что Оман некогда сыграл не последнюю роль в налаживании американо-иранских контактов, предшествовавших согласованию ядерной сделки. Не исключено, что теперь Кремль пытается задействовать страну для посреднических усилий на различных треках, включая палестинский, иранский и американский.
С израильской стороны в преддверии визита было отмечено, что намерением России будет активное продвижение палестинской темы, о чем свидетельствует и ее упоминание на переговорах с главой МИД Омана, и показное мероприятие с участием основных палестинских фракций на площадке Института востоковедения РАН 11-13 февраля. Израильтяне полагают, что таким способом Москва пытается показать, что является неотъемлемым участником мирного процесса в условиях, когда Д.Трамп и его окружение обещают обнародовать мирную инициативу. При таком раскладе если некий процесс будет запущен, то его автором и соответственно главным коспонсором урегулирования станет Вашингтон, а не «квартет» посредников, куда входит Москва. Из чего следует, что Россия, которые многие безоговорочно выделяют среди всех внерегиональных акторов на Ближнем Востоке, опасается потерять контроль над урегулированием между израильтянами и палестинцами. Впрочем, здесь стоит обратить внимание на ремарку С.Лаврова, прозвучавшую на российско-вьетнамской конференции клуба «Валдай» 25 февраля. Там министр сообщил, что Д.Трамп, пытаясь «реконфигурировать геополитический ландшафт…преодолевая созревшие серьезнейшие сомнения потенциальных участников, пытается навязать странам Персидского залива, Иордании, Египту свое видение». Израиль при этом, по словам дипломата «блюдет свои интересы».
Таким образом, внимание к палестинской теме, скорее, соответствует тому, о чем писал упомянутый выше Э.Бен-Меир, а именно глобальной борьбе за влияние с США на Ближнем Востоке, где четко заметен интерес к монархиям Персидского залива и ближайшим соседям Израиля. А палестинцы при таком подходе, равно как и Б.Асад в Сирии, являются не самостоятельными субъектами, а объектами международных процессов. Примечательно, но и организаторы конференции в Институте востоковедения РАН, по сути, с этим согласились, отметив, что важен факт мероприятия, а не возможность добиться преодоления разногласий между враждующими фракциями. Интересна и роль Израиля, который не входит, по мнению С.Лаврова, в список «потенциальных участников», запущенных США трансформаций, а выглядит своего рода сторонним наблюдателем, которому важно лишь обезопасить себя.
Официальные сообщения по поводу встречи как всегда оказались сухими и малоинформативными. Так, сайт Кремля отметил, что в центре внимания сторон находились «вопросы двустороннего сотрудничества в торгово-экономической и гуманитарной сферах, актуальная международная и региональная проблематика, в частности ситуация в Сирии и палестино-израильское урегулирование». Тот факт, что на первое место вышла межгосударственная, а не глобальная повестка дня, можно считать позитивным явлением, поскольку именно этот аспект российско-израильского сотрудничества традиционно страдает от противоречий на ближневосточном треке. Помимо этого В.В.Путин принял приглашение посетить открытие памятника жертвам блокады Ленинграда в Израиле, что означает не только совпадение подходов к необходимости беречь историческую память, но и готовность продолжать диалог на высшем уровне.
В целом же, можно говорить о том, что пока Израиль и Россия склонны остаться в рамках традиционной стратегии поддержания баланса интересов с учетом позиций важных для себя региональных и мировых партнеров. Происходит это по различным причинам, включая неопределенность, создаваемую предстоящими израильскими выборами и тем, что США все же хотят представить свой мирный проект. Кроме того, остаться при своих принципиальных позициях Иерусалиму возможно и ввиду корректировки планов по контингенту в САР, озвученной США. В целом же наблюдается возможность вести продуктивный диалог на двустороннем уровне и с участием других игроков, что потенциально позволяет Израилю надеется на то, что хотя бы частично его подходы к ближневосточной реальности будут учтены Россией.