17-23 февраля с.г. прошло турне наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бен Сальмана  по странам Южной и Восточной Азии, в ходе которого фактический правитель Саудовской Аравии посетил Пакистан, Индию и Китай. В этой связи вспоминается прошлогодние визиты его отца, короля Саудовской Аравии в Китай, Японию, Малайзию и Индонезию. Представляется, что направляясь в страны Восточной Азии Мухаммед бен Сальман выполнял две задачи. Во-первых, показать, что после истории с гибелью журналиста Джамаля Хашогги он вовсе не находится в политической изоляции, что продемонстрировали его переговоры с лидерами таких крупнейших в экономическом отношении держав как КНР и Индия. Во-вторых, закрепить принятую им установку саудовской внешней политики на многовекторность. Продолжая оставаться стратегическим партнером США, КСА выстраивает конструктивные отношения с Россией, особенно в части касающейся мирового рынка нефти, а также стремится вписаться в китайский экономический проект « Один пояс, один путь». Выстраивание конструктивных, партнерских отношений КСА с Россией и Китаем представляется нелишним в условиях неуверенности Эр-Рияда в политическом курсе США на долгосрочную перспективу. Конечно, пока Дональд Трамп остается президентом США, поддержка США кажется незыблемой, но с возможным приходом к власти демократической администрации все может измениться.

Азиатское турне Мухамммеда бен Сальмана началось с посещения Пакистана. Со времен короля Фейсала бен Абдель Азиза (1962-1975 годы) отношения КСА и Пакистана приобрели характер стратегического партнерства. По выражению принца Турки аль-Фейсала, «отношения между Саудовской Аравией и Пакистаном представляют собой самый тесный альянс при полном отсутствии каких-либо формальных документов».  Велика роль Пакистана в обеспечении национальной безопасности Саудовской Аравии. Интересно, что командующим силами гипотетического «арабского НАТО» еще до того, как этот блок был сформирован, был назначен пакистанский генерал Рахиль Шариф. Это, несмотря на то, что пакистанское правительство отказалось участвовать в саудовской военной операции в Йемене. Однако приход к власти в Пакистане в сентябре прошлого года движения «Техрик-э инсаф» под руководством харизматичного политика Имран Хана вызвал беспокойство в Эр-Рияде. Имран Хан с самого начала не скрывал свой антиамериканизм, а также намерение существенно улучшить отношения Пакистана с главным противником КСА – Ираном. Однако свой первый визит за рубеж Имран Хан в октябре 2018 года осуществил в Саудовскую Аравию.  Отвечая на упреки политических противников в том, что он встречается с убийцей Джамаля Хашогги, Имран Хан приводил несколько доводов. Во-первых, отношения между Пакистаном и КСА имеют стратегический характер и их надо развивать вне зависимости от того, кто правит государством. Во-вторых, бедственная экономическая ситуация Пакистана подталкивает его к поиску инвестиций. На переговорах с наследным принцем Мухаммедом бен Сальманом, прошедших в феврале с.г., удалось получить согласие на привлечение саудовских капиталов (в основном инвестиций) на 20 млрд долларов. Государственный министр иностранных дел КСА Адель аль-Джубейр так прокомментировал данный шаг: «Это не благотворительность, это инвестиции. Это выгодно для обеих сторон. Если бы мы не верили в Пакистан,  то не предпринимали бы таких шагов». Сам Мухаммед бен Сальман выразился так: «Пакистан обещает стать в будущем очень-очень важной страной. Мы верим в будущее нашего региона и надеемся, что в будущем на восточном фланге Ближний Восток будет прикрыт сильным Пакистаном». В числе прочих объектов для инвестирования Эр-Рияд уделил большое внимание порту Гвадар на побережье Аравийского моря. В будущем этот порт обещает стать конкурентом иранского Чабахара, кроме того сильные позиции в нем позволят КСА укрепиться рядом с Ормузским проливом.

Пакистанский журналист Камаль Алам отмечает один интересный момент. Ранее саудовские финансовые вливания курировались теми или иными пакистанскими политиками, которые получали от этого ощутимые коррупционные выгоды. В частности, саудовскими клиентами числились бывший президент Первез Мушарраф и бывший премьер-министр Наваз Шариф. Злые языки поговаривали о том, Мушарраф в 1999 году дал Шарифу эмигрировать в КСА, несмотря на им же самим выдвинутые против него обвинения благодаря саудовской взятке. На этот раз, похоже, в Эр-Рияде решили поменять свою тактику и вместо подкупа отдельных политиков занялись финансированием выгодных для всей пакистанской нации проектов. Государственный министр по иностранным делам КСА Адель аль-Джубейр подчеркнул, что саудовские деньги, предназначенные для Пакистана, представляют собой инвестиции, а не благотворительность.

Что касается отношений между КСА и Пакистаном в сфере безопасности, то они, похоже, улучшились. При этом основным архитектором этих отношений с пакистанской стороны выступает начальник Генштаба пакистанских вооруженных сил генерал Камар Джавед Баджва. Пакистанский журналист Камаль Алам отмечает, что в течение последних нескольких лет наблюдалось снижение пакистано-саудовского военного сотрудничества. Этот процесс начался с отказа Исламабада послать свой военный контингент в Йемен в 2015 году. В то время правящие круги ОАЭ зашли так далеко в критике Пакистана, что в 2016 году было выпущено заявление о том, что «Пакистан заплатит высокую цену за свое двусмысленное поведение». В ноябре 2016 года ОАЭ демонстративно послали свой контингент для участия в военном параде в Индии. В свою очередь Иран воспользовался этими обстоятельствами, чтобы начать сближение с Исламабадом. В июле 2018 года Пакистан посетила представительная пакистанская военная делегация во главе с начальником Генштаба Вооруженных сил Ирана генералом Мохаммадом Хосейном Багери. В ходе переговоров были достигнуты ряд договоренностей, в том числе о совместном производстве некоторых видов вооружений,  что пресса ИРИ расценила как «важное достижение двух мусульманских наций». В то же время, по мнению некоторых наблюдателей, пакистано-иранское сближение было не стратегическим, а, скорее, представляло обманный маневр Исламабада для того, чтобы вновь привлечь к себе пристальное внимание и расположение саудовского союзника.