Саудовский монарх обращается к палестинцам

28 января с.г. саудовский монарх обратился с призывом к противоборствующим палестинским группировкам с призывом встретиться «лицом к лицу» в Мекке и достичь согласия по основополагающим вопросам, разделяющим ФАТХ и ХАМАС. Обращение короля Абдаллы – важная веха в развитии саудовско-палестинских отношений, и в этой связи необходимо процитировать его важнейшие положения.

По словам ведущей фигуры саудовского политического истеблишмента, «правительство и народ Королевства Саудовская Аравия не могут молча с глубокой печалью и болью наблюдать за тем, что в Палестине происходит братоубийственная бойня между теми, кто в равной мере несет ответственность за решение единых (для всех палестинцев. – Г.К.) задач». Далее в обращении короля подчеркивается: «Руководствуясь нашей верой, нашей принадлежностью к арабской нации, нашими ценностями и моралью, мы не можем бездействовать, когда наши сердца обливаются кровью в связи с событиями на братской палестинской земле, земле Палестины, где находится Аль-Акса, земле Палестины, которую посетил Пророк во время своего вознесения, земле, бывшей (для мусульман. – Г.К.) первой киблой (первоначально мусульмане обращались с молитвой в сторону Иерусалима. – Г.К.), Палестиной, где находится третья мечеть (мечеть Аль-Акса, следующая за святынями Мекки и Медины. – Г.К.). Мы не можем быть безучастными в отношении происходящего в Палестине – символе арабской нации, символе ее истории и жертвенности в противостоянии оккупации, где ныне брат убивает брата и проливает его кровь».

Противостояние между ФАТХом и ХАМАСом король Абдалла называет «величайшим преступлением». Это преступление было для него «ничем не оправданным», «позорным» и, более того, «бросающим в грязь историю благородной национальной палестинской борьбы». Он говорит: «То, что происходит на земле братской Палестины, служит интересам врагов исламской и арабской нации и ставит тысячу вопросов перед международным сообществом, с уважением относящимся к справедливости нашего дела». Развивая свою мысль, саудовский монарх задает отнюдь не риторический вопрос: «Что же мы сможем сказать тем, кто поддерживает наше дело, если они спросят нас: разве происходящие убийства и безнравственное кровопролитие не растрачивают впустую силы палестинского народа? Что мы сможем им на это ответить? Мы будем способны лишь стыдливо и печально отводить глаза, предлагая бессмысленные и ничего не говорящие оправдания, потому что происходящее в Палестине определяется не разумом, а звериным законом джунглей». Далее он подчеркивает: «Между братьями не может быть разногласий. Если же происходящему ныне не будет немедленно положен конец, то будут потеряны все достижения палестинской борьбы, а палестинский народ, томящийся в сионистском аду, окончательно потеряет надежду на создание свободного и независимого Государства Палестина, а именно этого ни мы, ни все честные люди всего мира не желают нашим палестинским братьям».

Обращаясь к словам Корана, король Абдалла ссылается на айяты суры «Комнаты»: «И если бы два отряда из верующих сражались, то примирите их», а также «Верующие ведь братья. Примиряйте же обоих ваших братьев и бойтесь Аллаха, — может быть, вы будете помилованы». Слова Господа были необходимы ему для того, чтобы сказать: «Народ и правительство Королевства Саудовская Аравия верят в то, что его роль в отношении палестинской проблемы вовсе не маргинальна, а потому он не может молчать. Наша роль в отношении этой проблемы связана с нашей историей — мы принимали участие в решение судьбы палестинцев с момента создания саудовского государства. Объединитель нашего государства король Абдель Азиз никогда не отступал от этой роли». Вспоминая о прошлом, подчеркнул нынешний саудовский монарх, «я с надеждой, стремлением к лучшему и упорством призываю моих палестинских братьев, представителей руководства палестинского народа немедленно положить конец разворачивающейся трагедии. Я призываю всех их, не проводя различий между одной и другой стороной, немедленно встретиться на их братской родине – Королевстве Саудовская Аравия, под сенью Святого Дома Господа и самостоятельно, без вмешательства какой-либо другой стороны обсудить причины разногласий. Только так арабская и исламская нация сможет решить свои проблемы. Только так можно придти к решению, которое будет угодно Всевышнему. Только так можно удовлетворить чаяния и надежды братского палестинского народа, народов арабской и исламской нации, всех, кто поддерживает наше дело».

Палестинская проблема всегда была инструментом деятельности арабских (и мусульманских) политиков — саудовские лидеры (включая основателя нынешнего государства и его сына — правящего сегодня короля Абдаллу), в этом отношении не исключение. Устанавливая отношения с лидерами арабо-палестинского национального движения в эпоху 1920-х гг., Саудовская Аравия, в те годы руководимая Абдель Азизом, делала первые шаги в направлении своего включения в систему тогда еще только формировавшихся межарабских государственных отношений, поскольку палестинская ситуация той эпохи, как и периода 1930-х гг., приобретала характер системообразующего фактора, содействовавшего становлению регионального пространства арабского мира. Уже тогда, легитимируя свою деятельность, отец нынешнего монарха оправдывал ее, ссылаясь на «органическую связь» между иерусалимской мечетью Аль-Акса и святынями ислама включенного в состав его государства Хиджаза, благодаря которым он обрел статус Служителя Двух Благородных Святынь. Исламская «идеологическая» мотивация действий короля Абдель Азиза вносила новые элементы в организацию ближневосточного геополитического пространства. Постановка палестинского вопроса в трактовке саудовского монарха прежде всего означала, что это страна, где находится «Священный Иерусалим — Аль-Кудс Аш-Шариф» с его важной, но только третьей по значению для мусульман (после святынь Мекки и Медины) мечетью Аль-Акса. Это означало наличие тесной (но подчиненной) связи между хиджазскими святынями, с одной стороны, и иерусалимскими, с другой. Выдвигая религиозную легитимацию этой связи, Абдель Азиз становился первым саудовским политиком, четко подчеркивавшим взаимосвязь между этническим началом в межарабской государственной политике – принадлежностью к «арабской нации» и связанным с ней духом «арабизма», с одной стороны, и исламом, способным, по его мнению, придать этой политике законченные формы, — с другой.

Итоги палестинской войны 1948-1949 гг., наложенные на процессы деколонизации региона, коренным образом изменили ситуацию в арабском мире — трансформация баланса внутриполитических сил в странах Ближнего Востока, наиболее ярким показателем которой становился приход к власти (хотя во временном отношении и растянутый) новых, чаще всего военных и «национально», но не религиозно ориентированных групп политической элиты, модифицировала всю систему межарабских государственных отношений. Ее новая конфигурация определялась возникновением иной иерархии «центров силы» и тяготевшей к ним региональной периферии. Саудовская религиозная легитимация межгосударственных региональных контактов более не принималась новыми «правящими классами» соседей королевства — панарабизм как идеологическая мотивация действий многих из них выглядела привлекательнее и эффективнее, в том числе и с точки зрения возможностей пересмотра итогов войны 1948-1949 гг. В арабском мире все более четко оформлялись (хотя внутренне во многом условные) линии разлома, обычно воспринимавшиеся как рубежи демаркации между «радикалами» и «консерваторами». Наконец, система межарабских государственных отношений начинала испытывать (благодаря внешнеполитическим контактам каждого из противостоящих друг другу лагерей) воздействие «внешнего силового поля» — советско-американского регионального соперничества.

В мае 1964 г. была создана Организация освобождения Палестины (ООП). Саудовское отношение к ее созданию было сдержано — эта структура не только патронировалась Египтом Г.А. Насера, ее деятельность была и ярко мотивирована националистически. Тем не менее в августе 1964 г. на саммите Лиги арабских государств (ЛАГ) в Александрии ООП была признана и Саудовской Аравией. В то же время в королевстве искали каналы взаимодействия и с антагонистами ООП — одним из них выступали основатели ФАТХа, завязывавшие связи с королевством, где их рассматривали в качестве представителей «независимого и не связанного с каким-либо арабским или неарабским режимом движения». На встрече в 1952 г. в Эр-Рияде с делегацией ФАТХа в то время наследный принц Фейсал подчеркивал: «Сила Саудовской Аравии — это сила Палестины и Иерусалима. Если палестинцы не станут ведущей силой джихада за возвращение Палестины, то с течением времени палестинский вопрос станет всего лишь проблемой решения пограничных споров между арабскими странами и Израилем».

Однако националистическая мотивация деятельности ФАТХа отдаляла время полного саудовского признания этого движения. Хотя саудовское руководство финансово содействовало подготовке прошедшей 1 января 1965 г. (этот день стал официальной датой создания организации) первой вооруженной акции ФАТХа на территории Израиля, первая встреча короля Фейсала и Я. Арафата состоялась только в начале 1967 г. и лишь летом 1967 г. Саудовская Аравия заявила о своей официальной поддержке возглавляемого Я. Арафатом движения. К тому времени ФАТХ уже стал несущей конструкцией ООП. Но свое представительство в саудовской столице он смог открыть лишь в мае 1973 г.

Саудовский курс сближения с новым актором межарабских отношений на Ближнем Востоке был медленным — в контексте своих отношений с движением ФАТХ королевство было вынуждено учитывать немало привходящих обстоятельств. Я. Арафат становился руководителем широкой коалиции сил, провозглашавших свою приверженность неприемлемым для Саудовской Аравии идеологическим воззрениям и на этой основе внешнеполитическим контактам. Это относилось не только к «марксистским» образованиям внутри ООП (Народный и Демократический фронты освобождения Палестины, а в дальнейшем и Палестинская компартия), но и к ее баасистскому компоненту (просирийская «Саика» или проиракский Фронт освобождения Палестины).

Организационно мягкая структура ООП предполагала широкую самостоятельность членов общепалестинской коалиции и в выборе внешних союзников (им чаще всего становился Советский Союз, но и Китай) и региональных «центров силы». Но равным образом это относилось и к самому движению ФАТХ, становившемуся объектом манипуляций все тех же внешних и региональных «узлов» притяжения. Более того, действия движения, непосредственным руководителем которого был Я. Арафат, не раз доказывали (в частности, события сентября 1970 г. в Иордании, провоцирование гражданской войны в Ливане, наконец, кувейтский кризис начала 1990-х гг.) его способность становиться орудием «общеарабской», а вовсе не палестинской политической практики.

Поражение националистических режимов в арабо-израильской войне 1973 г. вновь трансформировало саудовский палестинский курс. Последовавший за этой войной беспрецедентный рост мировых цен на нефть превратил королевство в важнейшего финансового спонсора ООП (как и Египта, и Сирии). Выступая в конце 1973 г. в Эр-Рияде на совещании саудовских послов, король Фейсал подчеркивал: «Наш долг заключается в защите палестинцев. А их защита — это та скала (и одновременно название одной из мусульманских святынь – мечети Скалы на иерусалимской Храмовой горе. – Г.К.), на которую опирается подлинный арабизм, не арабизм марксизма и безбожия, а арабизм ислама».

Палестинский вопрос (окрашенный в тона ислама) вновь должен был сплачивать арабский мир. Для этого также возникали необходимые предпосылки — в конце 1970-х гг. появлялся абрис движения ХАМАС, окончательно оформившегося в 1987 г. после начала первой палестинской интифады. Его идеологическая доктрина, соединявшая «арабизм» и ислам, не могла не привлечь саудовское внимание. Это означало лишь, что развитие ХАМАСа не могло осуществляться без широкой и многоаспектной саудовской помощи и поддержки.

Начало 1990-х гг. завершило эпоху «холодной войны», но, казалось бы, реалии современного мира мало изменили саудовскую политическую риторику, поскольку формально призыв короля Абдаллы к ФАТХу и ХАМАСу повторяет традиционный саудовский дискурс, связанный с решением палестинского вопроса. Тем не менее в этом призыве присутствует принципиально важный нюанс. Речь идет прежде всего о том, что конфронтация между ФАТХом и ХАМАСом происходит в пределах той территории, где может и должно возникнуть палестинское государство. Это – сектор Газы и Западный берег реки Иордан. Саудовский монарх ни в коей мере не ставит под сомнение вопрос о существовании Израиля, но только в пределах границ до июня 1967 г., ни в коем случае не допуская возможности расширения территории еврейского государства. Это в полной мере совпадает с буквой и духом выдвинутой им же (когда он был наследным принцем) в 2002 г. в Бейруте инициативы решения арабо-израильского противостояния.

Важнее другое обстоятельство — в этом призыве остается главное, связанное с историей саудовской позиции в отношении палестинцев. Палестинский вопрос продолжает оставаться инструментом сохранения саудовского политического влияния в регионе арабского мира. Призыв к палестинскому примирению «под сенью Святого Дома Господа» должен сократить или исключить возможности усиления старых (Сирия) или новых (Иран) региональных «центров силы». Все тот же призыв направлен и на предупреждение расширения сферы внешней гегемонии в границах региона, вне зависимости от того, являются ли ее источником Соединенные Штаты, Европа или Россия. Наконец, все тот же призыв, подчеркивая уровень саудовских уступок в отношении Израиля, предполагает, что в будущем еврейское государство, окончательно став частью признанной Саудовской Аравией карты Ближнего Востока, не должно рассматривать себя в качестве конкурента королевства. Главным же в нем является то, что призыв саудовского монарха — естественный элемент курса государства, стремящегося видеть себя ведущим звеном конструируемого им на основе собственных взглядов регионального геополитического пространства. Этот элемент, собственно, и есть одно из воплощений его национальных интересов.

Впрочем, этот вывод справедлив и для любой другой политической единицы как арабского мира, так и региона Ближнего и Среднего Востока.

62.95MB | MySQL:105 | 0,935sec