Время и доверие необходимо для воплощения чаяний народа Алжира, которые он выразил в последние недели. Об этом, как сообщает информационное агентство Альжери Пресс Сервис, заявил во вторник премьер-министр Алжира Нуреддин Бедуи. «Время и доверие необходимо для воплощения всех чаяний, выраженных в течение последних дней и недель алжирским народом, включая молодежь», — отметил новый глава правительства, который был назначен в понедельник указом президента Абдельазиза Бутефлики. Бедуи сменил на посту премьера Ахмеда Уяхья.  Вице-премьером и министром иностранных дел Алжира стал 67-летний Рамтан Ламамра. Прежде он уже возглавлял алжирский МИД в 2013-2017 гг. Общенациональную конференцию Алжира, которой предстоит определить дату новых президентских выборов и выработать другие параметры переходного периода, скорее всего, возглавит бывший министр иностранных дел Алжира, экс-спецпосланник ООН и Лиги арабских государств по Сирии 85-летний Лахдар Брахими. Об этом сообщает в понедельник портал «Те-эс-а» со ссылкой на информированные источники. Телеканал «Альжери» в свою очередь показал кадры встречи Брахими с президентом Алжира 82-летним Абдельазизом Бутефликой, который 10 марта вернулся из Женевы, где проходил медицинское обследование. «Я очень рад встрече с господином президентом, вернувшимся из Швейцарии. Мы говорили о его здоровье, но в то же время о событиях, которые происходят в стране. Глава государства сообщил мне о принятых им важных решениях», — отметил Брахими сразу после встречи с Бутефликой. «Голос народа и особенно молодежи услышан. В самом ближайшем будущем в Алжире начнется новый период, во время которого предстоит решать многочисленные накопившиеся в стране проблемы», — заявил экс-глава МИД, считающийся одним из самых популярных и уважаемых политиков стране. «С моей точки зрения, молодежь, вышедшая на улицы городов и деревень, действовала со всей ответственностью. И, несомненно, мы будем взаимодействовать со сложившейся ситуацией с полным и взаимным уважением», — подытожил он. С конца февраля в Алжире проходили массовые манифестации протеста, участники которых требовали от Бутефлики, занимающего высший пост с 1999 года, не выставлять свою кандидатуру на предстоящих президентских выборах. Ранее в понедельник 11 марта алжирский лидер Абдельазиз Бутефлика объявил об отсрочке запланированных на 18 апреля выборов главы государства. Он также отказался баллотироваться на новый, пятый срок. По его словам, дата новых выборов будет определена во время общенациональной конференции и после завершения процесса формирования нового кабинета министров. Еще одним указом Бутефлика в понедельник прекратил полномочия председателя Высшей независимой инстанции по наблюдению над выборами Абдельваххаба Дербаля, а также ее ранее назначенных членов. В этой связи еще раз отметим, что президентский клан взял курс на затягивание процесса передачи реальной власти новой генерации алжирских политиков, что в принципе означает лишь тот факт, что кульминация внутриполитического кризиса еще впереди. И в этой связи постоянные ссылки представителей уже изрядно одряхлевшей и возрастной политической элиты страны на чаяния молодежи в общем-то не случайны. Именно с этого направления власти ждут новых вызовов.

В этой связи американские эксперты всерьез рассматривают возможность того, что нынешней ситуацией в Алжире вполне могут воспользоваться исламисты. По их оценке, продолжительные беспорядки в Алжире могут предоставить джихадистам дополнительное оперативное пространство, что позволит им перегруппироваться и восстановиться, как это произошло в Ливии, Египте и Тунисе. Даже если президент А.Бутефлика и его клан выстоит против нынешнего раунда протестов,  отсутствие преемника означает, что период перманентной нестабильности в Алжире неизбежен. Несмотря на то, что «Аль-Каида» (запрещена в России) была в общем застигнута врасплох наступлением «арабской весны» и не смогла целиком и полностью оседлать этот процесс, «Аль-Каида в Исламском Магрибе» (АКИМ) сделает все возможное, чтобы извлечь выгоду из нынешних беспорядков.

Алжир далеко не  пережил период значительных политических волнений. Протесты в стране только набирают обороты, указывая на глубокое и повсеместное недовольство населения нынешней структурой власти. Идя на перестановки в правительстве, клан Бутефлики явно надеется разрядить нынешние протесты, но не ликвидировать их предпосылки. Но вопрос в данном случае в том, что протесты сосредоточены не только на личности больного президента, но и на могущественном клане, стоящим за ним. А это означает, что простое удаление Бутефлики из бюллетеней для голосований не развеет недовольство значительной части населения правящей элитой. Тем более, что на настоящий момент в арсенале правительства отсутствует один из главных инструментов купирования социального возмущения.  После длительного периода низких цен на энергоносители алжирская экономика больше не имеет возможности откупиться от социальных протестов путем предоставления новых субсидий населению. По оценке американцев, в Алжире грядут серьезные перемены, но пока неясно, насколько затяжным и болезненным будет этот процесс. Более того, длительный период гражданских беспорядков может предоставить беспрецедентную возможность для джихадистских групп вернуться на передний план политической борьбы. Такие протесты не являются чем-то новым для Алжира. Подобные демонстрации сотрясали страну в 2011 и 2012 годах, но Бутефлика, в то время находившаяся в гораздо более оптимальной физической форме, сумел подавить недовольство, продлив продовольственные субсидии и сняв 19-летнее чрезвычайное положение. Однако эти меры  не  решили глубокие, назревшие экономические проблемы, которые были первопричиной восстания. На сегодняшний день протесты были массовыми, но при этом носили мирные формы. Однако при отсутствии плана быстрого и ненасильственного урегулирования ситуации, а клан президента ясно демонстрирует, что он будет цепляться за власть до последнего, эти беспорядки в самом скором времени породят серьезные проблемы в плане безопасности, в том числе  —  в плане предоставления дополнительных возможностей для восстановления и расширения влияния алжирских групп боевиков.  Алжир борется с джихадистской угрозой с тех пор, как военные устроили переворот после победы фундаменталистского Исламского фронта спасения (ИФС) на выборах в декабре 1991 года. После переворота исламисты начали кампанию террора, спровоцировав жестокую и кровавую гражданскую войну, которая продолжалась до 2002 года. В общей сложности в конфликте погибло более 150 000 человек, по оценкам самого Бутефлики. После своего избрания в 1999 году Бутефлика сумел уговорить большую часть исламистской оппозиции вернуться в политическую жизнь с помощью амнистии. Но более радикальные исламистские группировки, такие как вооруженная «Исламская группа», «Группа преемников», «Салафистская группа проповеди и борьбы» (СГПБ), продолжали свою вооруженную деятельность. Получив поддержку «Аль-Каиды» Усамы бен Ладена, такие организации, как СГПБ, открыто заявили о своей верности этой транснациональной джихадистской группе в 2003 году. В пятую годовщину событий «11 сентября» СГПБ официально присоединилась к движению «Аль-Каида», переименовав себя в «Аль-Каиду в Исламском Магрибе» (АКИМ). При этом она в тактическом плане перешла от открытых нападений на военных в пользу крупных операций террористов-смертников, включая нападения на два полицейских участка в 2006 году и двойной взрыв смертника в Алжире в апреле 2007 года. Это вызвало общественную изоляцию группы, что позволило властям арестовать и нейтрализовать несколько сотен боевиков. На сегодня группа по-прежнему действует на севере страны, особенно в горах к востоку от Алжира, однако в настоящее время она представляет собой лишь незначительную угрозу из-за непрекращающегося давления со стороны алжирских сил безопасности. За последнее десятилетие филиалы АКИМ в обширных южных районах Алжира имели больше возможностей для маневра. Но нападение в январе 2013 года на объект по добыче природного газа в Тигантурине близ Айн-Аменаса побудило алжирские силы безопасности активизировать свои усилия в регионе, заставив отделения АКИМ, такие как «Джамаат Нусрат аль-Ислам Валь-Муслимин» (JNIM), перебазироваться и сосредоточить свои усилия дальше на юг в Сахеле, в том числе на севере Мали. Одновременно алжирские силы безопасности также вынуждены были противостоять  «франшизе» «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) в Алжире в лице «Джунд аль-Халифа». В реальности боевой потенциал этой группы несравним даже с потенциалом АКИМ. По оценке американцев, ключом к сдерживанию алжирских джихадистов стали массированные и последовательные усилия алжирских сил безопасности и их европейских и американских союзников. Если волнения в Алжире заставят службы безопасности свернуть или ослабить эти усилия,  джихадисты могут резко усилить свою активность. Клан президента позиционирует его  как человека, который смог укротить джихадистскую угрозу, и в этой связи спекулирует на основном тезисе:  он должен остаться у власти, чтобы нестабильность не  привела к активизации исламистских боевиков. Однако концентрация усилий по удержанию президента у власти в рамках купирования проявления социального недовольства объективно может ослабить прессинг со стороны спецслужб и военных именно на джихадистов.

По оценке американских экспертов, хотя трудно провести прямое сравнение между нынешней ситуацией в Алжире и событиями в Египте, Ливии и Тунисе после начала «арабской весны» в 2011 году, можно сделать несколько выводов из событий в этих странах применительно к нынешней ситуации в Алжире.  Как и Алжир, правительство Ливии при М.Каддафи вело долгую борьбу против исламистов. Используя метод кнута в виде открытых репрессий и пряника в виде амнистии, правительство Муаммара Каддафи вынудило боевиков Ливийской исламскую боевой группы уйти в вынужденную эмиграцию и переместиться в другие зоны локальных конфликтов, прежде всего в Ирак и Сирию. Свержение Каддафи привело к автоматическому усилению исламистов в стране, включая организацию отдельных мощных оплотов как «Аль-Каиды», так и ИГ.

До 2011 года египетские джихадисты, несмотря на кампанию террора против «мягких целей», так и не смогли  достигнуть серьезных успехов. Ситуация изменилась после протестов на площади Тахрир, в результате которых был свергнут президент Хосни Мубарак и значительная часть сил безопасности была направлена на обеспечение безопасности в Каире. Два года спустя военные свергли президента Мухаммеда Мурси, который был тесно связан с исламистскими «Братьями-мусульманами», в попытке стабилизировать ситуацию.  Эти события не только предоставили  джихадистам на Синае столь необходимую передышку, но и радикализовали многих сторонников «Братьев-мусульман», которые, разочаровавшись в идее демократических перемен, вскоре восприняли насилие как единственное средство достигнуть победы. Результатом стал взрыв джихадистской активности в Египте. После египетского переворота 2013 года сформировались такие группы, как «Ансар Бейт аль-Макдис» и «Аджнад Миср», за которыми последовали «Хасам», «Ансар аль-Ислам» и «Джунд аль-Ислам». При этом, по оценкам американских военных, египетские силы безопасности не имеют сейчас необходимого потенциала для того, чтобы взять под контроль Синайский полуостров и локализовать там очаги террора. Ливия и Египет являются крайними примерами, поскольку первая из них потерпела крах государственности, а второй столкнулся с затяжным политическим кризисом. Тунис, напротив, не пережил столь серьезного политического кризиса и кризиса в области безопасности после «арабской весны», но исламисты, тем не менее, нашли там иной импульс для своего политического укрепления.  Демократия позволила исламской политической партии «Ан-Нахда» выиграть выборы. Группа салафитов также штурмовала посольство США в Тунисе в сентябре 2012 года, причинив значительный ущерб автомобильному парку посольства и разграбив соседнюю американскую школу. Более резонансные нападения  джихадисты совершили позже, атаковав музей Бардо в центре Туниса в марте 2015 года и убив при этом 23 человека, большинство из которых были европейскими туристами. Три месяца спустя боевик напал на туристический пляж в Сусе, убив 37 человек, включая британских, немецких и бельгийских туристов.

Общий вывод американцев в данном случае следующий. Эти примеры дают  достаточные основания уделять пристальное внимание нынешним политическим беспорядкам в Алжире. Особенно с учетом того, что «Аль-Каида» доказала, что она извлекла уроки из своих ошибок во время «арабской весны», которая застала группу врасплох. Имеется ввиду то, что АКИМ в разгар волнений в Алжире опубликовала свой манифест действий под названием  «Алжир и выход из темного туннеля». Отсутствие у властей Алжира очевидной кандидатуры преемника Бутефлики,  который приемлем для протестующих, увеличивает вероятность «политически грязного» перехода. Это означает, что алжирской элите понадобятся годы для того,  чтобы консолидировать власть.

В связи с этим анализом отметим следующее.

1. В рамках своего анализа в отношении событии в Ливии, Египте и Тунисе американские эксперты забывают о роли коллективного Запада в этих событиях, которые реально привели к нынешним катастрофическим последствиям. Мы имеем ввиду открытую военную поддержку свержения Каддафи, публичное одобрение свержения Мубарака и поощрение развития «демократических институтов» в Тунисе.
2. Вся террористическая активность в Ливии и АРЕ на сегодня существует в ее нынешнем высоком боевом качестве исключительно по причине международных спонсоров этих процессов. В Ливии -это Катар и Турция — с одной стороны, и АРЕ и ОАЭ — с другой. В Египте вся террористическая активность на Синае и египетских городах — плод усилий тех же Катара и Турции. Без этих спонсоров, эта терактивность возможно и имела бы место, но в гораздо более умеренных формах и с меньшими последствиями. Что же касается Туниса, то указанные в анализе теракты демонстрируют нам кульминацию борьбы властей и местных контрабандистов топлива, а не некий ренессанс радикалов.

Всего этого на сегодня нет в Алжире. Там нет вероятных внешних спонсоров активизации централизованной джихадистской войны.  При этом очень сомневаемся, что на эту роль посягнет традиционный региональный конкурент Алжира в лице Марокко. При этом все соседи заинтересованы в стабильности в Алжире, а ЕС и США — еще и стабильном экономическом партнере с точки зрения бесперебойного экспорта углеводородов и партнера в сфере безопасности. АКИМ при этом — это не централизованная группа типа ИФС: ей не нужна власть. АКИМ на сегодня — это группки местных криминальных структур, которые глубоко инкорпорированы в теневой бизнес по контрабанде наркотиков и мигрантов в страны ЕС. И к тому же они делятся доходами от этого бизнеса с алжирскими силовиками. И тем, и другим никакие потрясения и переделы криминальных рынков не нужны, и в этой связи им не нужен никакой джихад в глобальном понимании этого термина.