Важность отношений и место Тегерана во внешней политике Исламабада не вызывают ни тени сомнения, чему в значительной степени способствуют геополитические факторы: непосредственное соседство сопредельных стран, их принадлежность к мусульманскому миру, участие в организации «Исламская конференция» (ОИК), а также, что представляется безусловно определяющим, ядерные амбиции обоих государств.
Весьма интенсивны многоуровневые связи, поддерживаемые на различных направлениях. Нередки двусторонние контакты на высоком и высшем уровнях. Так, только в прошлом году глава пакистанского правительства Шаукат Азиз провел три встречи с президентом Ирана Махмудом Ахмадинежадом, в том числе в ходе саммитов ОИК, Д-8 и Организации экономического сотрудничества (ОЭС). Весной 2006 г. в Исламабаде побывали министр иностранных дел Ирана М. Моттаки (пакистанский мининдел Х.М. Касури посетил Тегеран с ответным официальным визитом в декабре прошлого года) и первый вице-президент Ирана П. Дауди, который прибыл в Пакистан также для участия в 16-м заседании двусторонней Межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству в качестве ее сопредседателя.
Президент Пакистана П. Мушарраф после своего недавнего большого турне по арабским и мусульманским странам совершил в начале февраля с.г. однодневный визит в соседнюю страну и провел переговоры с аятоллой С.А. Хаменеи и президентом М. Ахмадинежадом. Обсуждались вопросы двусторонних отношений, а также широкая международная и региональная проблематика, касающаяся прежде всего ближневосточного урегулирования. Глава Пакистана ознакомил иранцев со своей «мирной ближневосточной инициативой», доведенной им ранее до сведения лидеров арабских стран. Озвученное П. Мушаррафом политическое послание Тегерану затрагивало в первую очередь проблемы региональной безопасности в свете ситуации в Палестине, Ливане и Ираке. Страны исламского мира, по его мнению, могут внести весомый вклад в разрешение этих кризисов «путем тесного сотрудничества и координации своих усилий, а также проведения консультаций для выработки практической стратегии действий». Иранское руководство в свою очередь заявило о готовности поступательно развивать отношения с «братским» Пакистаном, в первую очередь в энергетической сфере, имея в виду прежде всего строительство газопровода Иран–Пакистан–Индия (ГИПИ). В этой связи стоит отметить, что в рамках обсуждения путей реализации данного проекта проходят регулярные встречи экспертов, входящих в состав двух- и трехсторонних совместных рабочих групп (СРГ).
Большим позитивом в двусторонних отношениях, бесспорно, является практика телефонного общения между руководителями обоих государств, что особенно важно в нынешних непростых условиях прессинга со стороны Вашингтона, выступающего с резкой критикой ядерной программы Тегерана. Эта тема находится под неослабным вниманием исламабадской администрации, причем пакистанские власти уже не раз говорили о недопустимости решения этого вопроса силовым путем и необходимости урегулирования проблемы исключительно за столом переговоров. Так, в сентябре 2005 г. представитель Пакистана во время голосования в Совете управляющих МАГАТЭ воздержался при голосовании по вопросу о передаче иранского досье в СБ ООН, но в то же время не отказал в содействии по расследованию факта несанкционированных поставок пакистанских центрифуг в соседний Иран. Пакистанская администрация исходит из того, что Иран, будучи участником Договора о нераспространении ядерного оружия, не должен быть лишен своего законного права на развитие мирной ядерной программы, естественно, при условии непременного следования принципам нераспространения.
Вместе с тем, как полагают в Исламабаде, жесткая и зачастую вызывающая позиция Тегерана способна спровоцировать применение силовой акции против этого государства, что чревато дальнейшей дестабилизацией обстановки как в регионе, так и (что особенно тревожит пакистанские власти) в самом Пакистане, поскольку довольно многочисленная шиитская община страны (ориентировочно 20-30 млн человек) не будет бездействовать в случае начала военных действий против Ирана. «В целях сохранения мира в регионе» пакистанская сторона не раз вызывалась выступить в качестве посредника между Тегераном и западным миром, чтобы попытаться оказать содействие в урегулировании обостряющегося конфликта. С другой стороны, Исламабад никогда не отказывался от попыток решения проблемы в рамках ООН. В частности, было официально заявлено, что Пакистан подчинится любой резолюции Совета Безопасности по введению экономических и политических санкций в отношении соседнего государства.
Вместе с тем, видимо, стоит отметить, что хотя Исламабад и занял довольно откровенную проиранскую позицию, он в то же самое время с определенной настороженностью и неприкрытым опасением наблюдает за действиями Тегерана, никак не желающего отказываться от своих ядерных амбиций. Дальнейшее развитие событий в регионе вызывает у пакистанского руководства особое беспокойство, в первую очередь в связи с возможным непосредственным вовлечением США, в последнее время особо не скрывающих своего раздражения действиями иранских властей. Хотя позиция Пакистана по проблеме развития Ираном собственной ядерной программы и остается пока неизменной, неуступчивость иранцев на переговорах по данному вопросу вызывает в Исламабаде определенное раздражение. В этой связи из Исламабада раздаются призывы к Тегерану принять действенные меры по восстановлению доверия к себе со стороны международного сообщества. Одновременно пакистанская сторона не раз давала понять, что ей весьма сложно вести диалог с иранцами по упомянутой проблеме, поскольку Пакистан, являющийся ядерной державой лишь де-факто, а не де-юре, в прошлом оказывал Ирану конкретную помощь в его ядерных исследованиях и находится в этой связи под довольно плотным наблюдением со стороны своих западных партнеров.
Пакистан и Иран достаточно интенсивно сотрудничают в некоторых международных организациях, в первую очередь – в организации «Исламская конференция», Организации экономического сотрудничества и ООН. Оба государства разделяют оценки друг друга в отношении реформирования Совета Безопасности ООН. Благоприятна для Исламабада и во многом пропакистанская позиция Тегерана по Кашмиру, которая в то же время предполагает, что решение данного застарелого вопроса должно учитывать интересы кашмирцев.
Активно развиваются связи силовых и правоохранительных ведомств обоих государств. Углубляются контакты в области борьбы с терроризмом и незаконным оборотом наркотиков. В ходе шестого заседания совместной рабочей группы по вопросам безопасности в августе 2006 г., в котором приняли участие первые заместители министров внутренних дел, предметно говорилось о деятельности Армии освобождения Белуджистана. Тогда пакистанцам было твердо обещано, что членам данной сепаратистской вооруженной группировки, запрещенной в стране в апреле 2006 г., не дадут возможности проникать в Иран. Помимо этого предметному обсуждению подверглась тема совместного противодействия терроризму и борьбы с криминальными структурами, контрабанды людей и товаров, пресечения наркоторговли, а также пограничной безопасности и предоставления консульского доступа к осужденным. Удалось договориться о формировании совместного органа по обмену информацией, о рабочем взаимодействии пограничных служб, структур, задействованных в борьбе с незаконной торговлей людьми, а также о подготовке (по инициативе иранской стороны) двустороннего соглашения по вопросам безопасности.
Хотя в Исламабаде и Тегеране вопросы торгово-экономического сотрудничества не остаются без должного присмотра, его официальный объем ( в 2004/2005 финансовом году составивший около 400 млн долл.), по мнению обоих государств, с учетом имеющегося потенциала никак не может быть назван удовлетворительным. Неоднократно ставился вопрос о необходимости контроля над контрабандой, объем которой в полтора раза превышает цифру легальной торговли, т.е. 600 млн долл. ежегодно. Среди основных экспортируемых в Иран товаров стоит назвать рис, фрукты, одежду, химикаты, ювелирные изделия, кунжут и хирургические инструменты. Львиную же часть импорта составляют нефть и нефтепродукты (до 65%), а также химическая продукция, шины, пластик, металлы, руды, кожа и сухофрукты.
В конце 2006 г. между странами была достигнута договоренность о создании двусторонней инвестиционной компании с уставным капиталом в 25 млн долл. Тогда же иранцы проинформировали о решении наконец-то ратифицировать подписанное в 2005 г. Соглашение о преференциальной торговле с Пакистаном, которое может способствовать росту товарооборота до 1 млрд долл. Пакистанцы ответили согласием на намерение соседей открыть в Карачи отделение своего банка «Мелли», а также совместно участвовать в реконструкции и строительстве трансграничных авто- и железных дорог. Пакистанская сторона выразила надежду на смягчение условий кредита в 200 млн долл., выделенного Тегераном на ликвидацию последствий землетрясения (октябрь 2005 г.), а также обратилась с просьбой о пересмотре ряда экспортных процедур, в свою очередь выразив готовность пойти на встречные уступки.
К концу 2006 г. между пакистанцами и иранцами возникли разногласия по вопросу о формуле ценообразования на газ, который планируется поставлять по будущему газопроводу ГИПИ, но некоторое время назад цены удалось снизить на треть. Сильный нажим осуществляется на Исламабад и Нью-Дели со стороны Вашингтона, который неприкрыто заявляет о недопустимости прокладки газовой магистрали из страны, развивающей собственную ядерную программу и находящейся в этой связи под санкциями. Хотя в ходе последнего, четвертого по счету заседания пакистано-ирано-индийской Совместной рабочей группы по ГИПИ в Тегеране не удалось добиться чего-либо существенного и прорывного, Исламабад продолжает заявлять, что он, как и раньше, проявляет интерес к ГИПИ и готов к сотрудничеству по данному проекту даже в двустороннем формате «без индийцев» (об этом заявлял президент Пакистана П. Мушарраф).
В целом можно, видимо, говорить о том, что хотя оба государства стремятся к диверсификации и углублению связей на политическом и торгово-экономическом треке, их сотрудничество находится под мощным влиянием имеющихся проблем и нерешенных спорных вопросов. Безусловно, негативный отпечаток накладывает и скрытое соперничество за влияние в Афганистане. В качестве реалий сегодняшнего дня можно назвать затягивание решение вопросов о строительстве ГИПИ и сооружении ЛЭП с территории Ирана в порт Гвадар (планировалось импортировать до 100 МВт электроэнергии) и т.п.
Дополнительным раздражителем в пакистано-иранских отношениях в последнее время стали настроения некоторых иранских политиков, которые открыто обвиняют Пакистан в обострении обстановки в пограничной с пакистанским Белуджистаном иранской провинции Систан и Белуджистан, где значительно активизировалась радикальная группировка «Бригады Аллаха», ставшая известной в связи с рядом кровопролитных терактов, проведенных ее боевиками. Усиливается адресная критика Пакистана, которому ставится в вину его превращение в «прибежище для бандитов и врагов иранского народа». Не исключено, что отдельные политические деятели в Тегеране допускают вероятность двойной игры «находящегося в орбите традиционного притяжения Вашингтона» Исламабада, который, по их мнению, тем самым фактически помогает США «готовить плацдарм» для будущего удара по Ирану.