Осуществленный 11 апреля военный переворот в Судане, который подвел черту под многолетней эпохой очередного авторитарного правителя в Северной Африке, ставит на повестку дня острый вопрос об устойчивости социально-экономической системы страны как гарантии стабильности политической власти.

Продолжив волну политической дестабилизации в регионе Северной Африки после недавних событий в Ливии и Алжира, суданский сценарий нацелен на сохранение преемственности власти в руках военной верхушки и недопущение к ней оппозиционных групп, повторяя пока под копирку алжирский путь. Как и в случае с Алжиром, успех выбранной стратегии будет во многом зависеть от устойчивости социально-экономической системы и минимизации гуманитарных рисков для удержания ситуации под контролем. Следует при этом иметь в виду, что социально-экономическая ситуация в Судане кардинально отличается от алжирской, особенно с учетом наличия крупномасштабного гуманитарного кризиса и непростых отношений с соседним Южным Суданом. Общим же является наличие фактора нефтегазового ресурса, который в обоих случаях, как в Судане, так и Алжире, служит главным источником национального дохода и основой стабильности социально-экономического развития.

Между тем, фактор деградации суданской экономической системы по мере расширения кризиса на рынке энергоресурсов и волатильности нефтяных цен, сыграл решающую роль в росте протестных настроений оппозиции, что в итоге вылилось в открытое выражение недовольства властью и требования демократизации политической системы. Падение роста экономики, спровоцированное масштабной потерей нефтяных доходов после обретения независимости Южным Суданом в 2013 году и затем после падения цен на мировых рынках нефти в 2015-2016 гг, привело к девальвации национальной валюты и скачкообразному росту инфляции до 70%. Правительство было вынуждено существенно урезать субсидии на топливо и хлеб, что привело в конце марта к резкому подорожанию цен на хлеб втрое и явилось триггером для устранения от власти президента Омара аль-Башира и военного переворота.

Разумеется, было бы наивно рассчитывать на то, что смена власти в Судане приведет незамедлительно к социально-экономической стабилизации и снятию политической напряженности. Экономический кризис в Судане имеет структурный характер и усугубляется сложной гуманитарной ситуацией и фактором массовой (в том числе незаконной) миграции населения, особенно в Дарфуре. В частности, в стране размещены 760 тысяч беженцев из соседнего Южного Судана. Имеются сложности в отношениях с другим соседом – Эфиопией – относительно сооружения водной плотины в соседней стране, что несет высокие энергетические и экологические издержки для суданской экономики.

Даже несмотря на относительное восстановление производства нефтяной промышленности в последние годы и прирост цен на энергоресурсы на мировых рынках, суданская экономика не способна быстро оправиться от затяжного кризиса. Усилия Судана в последние годы по укреплению его транзитной роли для экспорта нефти из Южного Судана на глобальные рынки, которые еще более активизировались после решения американской администрации в 2017 году снять с Хартума большую часть санкций и ограничений, вселили осторожный оптимизм. По мнению экспертного сообщества, потепление политической атмосферы вокруг Судана должно было привести к снятию экономической блокады и изоляции и позволить вновь закрепить позиции страны в мировой системе энергоресурсов.  В частности, еще в 2016 году были достигнуты важные договоренности с Южным Суданом о снижении тарифов на транзит нефти по суданской территории и соответственно наращивании объемов этого транзита.

Тем не менее, ожидаемого ренессанса суданской экономики не произошло. Остро требуемых инвестиций на модернизацию инфраструктуры нефтяной промышленности привлечь не удалось, а сохранение военно-политической нестабильности и вооруженных конфликтов в различных регионах страны на базе клановых и этнических противоречий (особенно в регионах Кордофан и Голубой Нил) привело к углублению гуманитарного кризиса и новой волне массовой внутренней миграции. Инвестиционная активность внешних игроков и финансовых институтов заметно сдерживалась высокой коррупцией и неэффективностью системы управления и экономики страны. По данным Transparency International за 2018 год, Cудан занимал 172-е место в мире из 180 стран по уровню коррупции. Кроме того, отсутствие прозрачности и транспарентности экономической системы является серьезным отпугивающим фактором для потенциальных инвесторов и банков, заинтересованных в  работе с нефтяным сектором Судана. Таким образом, широко тиражируемое снятие американских санкций не привело автоматически к улучшению инвестиционного климата и не стало толчком к стабилизации экономической системы страны. Сегодня, cпустя два года после снятия американских санкций, торговые и финансовые транзакции с Суданом остаются крайне редкими и ограниченными, а Судан по-прежнему остается в вашингтонском списке «cпонсоров терроризма», несмотря на признание администрацией США некоторого прогресса в сфере прав человека в Судане в последние годы. Тем не менее, ввиду отсутствия кардинальных и ожидаемых населением позитивных перемен к социальной и экономической сфере, c конца декабря 2018 года стала наблюдаться эскалация протестных настроений в обществе. А после вынужденной отмены большинства жизненно важных социальных субсидий и роста цен на продовольствие (особенно на хлеб – втрое), всплеск протестных настроений в стране резко возрос, что в итоге спровоцировал военный переворот и отставку президента Омара аль-Башира. Новая экономическая повестка пришедшей к власти военной верхушки пока не озвучена, но без радикальных мер по либерализации экономики и увеличению ее прозрачности и эффективности для привлечения инвестиционных и финансовых ресурсов добиться социально-экономической стабильности и реконструкции нефтяного сектора будет практически невозможно.