Правящая Партия справедливости и развития (ПСР) упорно не желает признавать очевидного – того, что она потерпела поражение в Стамбуле, а мэром города, по итогам муниципальных выборов, стал кандидат от Народно-республиканской партии (НРП) Экрем Имамоглу.
Это очевидно буквально всем, кто может и хочет видеть, как внутри страны и за рубежом. Оттого ситуация – выглядит для власти вдвойне плохо и даже уже местами трагикомично. Она породила множество шуток и мемов среди турок на стамбульскую тему из серии: «за взятием Константинополя в 1453 году – не так интересно было наблюдать, как сейчас за тем, как правящая партия пытается отбить Стамбул у оппозиции» и «запасаемся попкорном и смотрим».
И, правда, правящая партия прибегла к своему излюбленному приему всех последних лет – своего рода «тяжелой осадной артиллерии»: запустила тему про заговор в Стамбуле, организованный «пока неизвестными силами», но, как уже было заявлено официальными представителями ПСР, не исключена причастность к этому заговору так называемой террористической организации Фетхуллаха Гюлена (ФЕТО), до конца неискорененной и «кое-где у нас порой». Впрочем, сама по себе, возможность повлиять на выборы в Стамбуле и предопределить их исход – это уже не «кое-где». Это значит, что, в дополнение к тем 30 тысячам ФЕТОвцев, которые находятся сейчас в тюремном заключении, власти проморгали ещё несколько десятков тысяч тех, кто — ещё на свободе.
Мы уже не раз рассуждали про значение итогов выборов в Стамбуле для власти, исходя из двух обстоятельств.
Первое: население города, составляющее около 15 млн человек, включая 10,6 млн избирателей. Это делает Стамбул крупнейшим избирательным участком страны: общая численность избирателей в Турции составляет около 57 млн человек. Иными словами, речь идет почти о 20% от всех турецких избирателей.
Так что, успех оппозиции в Стамбуле может быть масштабирован на всю страну уже на ближайших выборах 2023 года – президента и депутатов Великого национального собрания (Меджлиса) Турции. Тем более, с учетом того, какой Стамбул «Вавилон». Допустим, поддержка курдов Стамбула может быть масштабирована и на восточные и юго-восточные провинции страны.
Более того, Стамбул, в отличие от административного центра – столицы Анкары, является центром деловой жизни Турции и главной штаб-квартирой крупного турецкого бизнеса. Крупный капитал Турции варится в «стамбульском котле» и, опять же, у новых хозяев города с крупным бизнесом, со всей неизбежностью, будут налаживаться тесные, как деловые, так и неформальные, связи.
Второе: бюджет Стамбула, которым мэр города распоряжается практически независимо ни от кого на местах и независимо от центральных органов власти. Размер этого бюджета Анкарой не регулируется – он просто высчитывается по определенной законом формуле, исходя из ряда факторов, включая численность и плотность населения, и автоматически перечисляется Казначейством страны в пользу города. Городское собрание имеет теоретическую возможность блокировать инициативы оппозиционного мэра, но война между мэром и местным Меджлисом, даже начавшись, не может продолжаться бесконечно долго. На этот счет всегда есть юридические процедуры – мэром может быть запущено дело о «саботаже».
Вопрос фактического размера бюджета Стамбула – это совсем отдельная тема. Есть бюджет чисто муниципальный, есть свои, отдельные, бюджеты у всех муниципальных компаний. И не всегда через эти дебри цифр можно непосвященному человеку продраться. Приведем только одну цифру, которая даст нам представление об официальном масштабе городского хозяйства – консолидированный бюджет Стамбула (муниципалитет плюс крупнейшие городские госкомпании) в 2018 году составил 42,6 млрд турецких лир. По текущему курсу это — эквивалент 7,5 млрд долларов США. И отдельный вопрос – назначение руководителей муниципальных компаний, отвечающих за городское хозяйство…
Это – лишь то, что находится на поверхности. Теперь спустимся на уровень глубже и приведем ещё два важных обстоятельства, которые надо учитывать, когда мы говорим об упорном нежелании действующей в Турции власти отдавать Стамбул оппозиции.
Прежде всего, надо сказать про мегапроекты Турции, значительная доля которых сконцентрирована именно в Стамбуле. Просто вспомним про третий мост через Босфор, про третий аэропорт, про тоннель под проливом Босфор и ещё про многое другое, масштабом меньше и не столь нашумевшее.
Простой пример: турецкое руководство сейчас вплотную подступается к проекту сооружения так называемого Канала «Стамбул». Для того, чтобы понять, насколько там далеко зашло с точки зрения согласований на уровне мэрии, надо делать специальный юридический анализ. Но и безо всякого анализа можно сказать, что оппозиционный мэр может создать очень большие бюрократические трудности на пути этого, небесспорного с экологической (да ещё и с финансовой) точки зрения проекта. Полномочий на это у мэра города хватит. Да и население Стамбула, при правильной подаче проекта, будет на стороне мэра города. Достаточно мэру будет сказать про изменение течений в прилегающем водном бассейне и про ущерб рыбному хозяйству, к примеру. Или, более того, про изменение климата в Стамбуле, в целом. Мэр, при желании, просто «замотает» этот проект в судах и протестах. Надо ли говорить, что такое острое желание у Экрема Имамоглу наличествует, а ведь Канал «Стамбул» — это личный проект президента Р.Т.Эрдогана, на который уже «настроились» крупнейшие строительные подрядчики страны, в условиях проблем с экономикой и дефицита работы в стране.
Вторая тема — непосредственно связана с социальными проектами любой мэрии, хоть стамбульской, хоть любой другой. В этом смысле, прежде всего, стоит сказать, что в Турции – огромное количество неправительственных организаций – фондов, конфедераций, федераций, ассоциаций и проч. – созданных социально активными гражданами буквально под каждую сферу человеческой жизнедеятельности. Делая перефраз известного выражения «два еврея – три синагоги», получится — «два турка – три ассоциации».
Для многих из этих НКО, получение денег от мэрии для своих социальных проектов давно уже стало профессией – там больше про деньги, нежели про реальный эффект от начинания. Причем, при наличии наработанных связей в мэрии или в муниципалитете и известной аппаратной ловкости, деньги можно получать достаточно оперативно – буквально в течение одного месяца заручившись всеми согласованиями и получив их себе на расчётный счет. Это может быть какой-нибудь слёт, конференция, круглый стол и прочее. Те НКО, которые попроще, явно не «жируют». Зато вот приближенные к мэрии НКО финансируются, разумеется, достаточно щедро. Это к вопросу о том, что далеко не только у нас грешат «балалаечными мероприятиями».
Вот именно с этим засильем различных «вакуфов» и пообещал бороться кандидат в мэры Стамбула от оппозиции Экрем Имамоглу сразу после того, как первые итоги муниципальных выборов были подведены и у него возникло ощущение собственной победы. При этом, как оппозиция доказывает (в частности, на эту тему постоянно пишет оппозиционная газета Bir Gün), значительное большинство крупных стамбульских НКО напрямую связано с сыном президента Турции Р.Т.Эрдоганом – Билялем Эрдоганом, который входит в них в качестве члена правления.
Вот лишь некоторые данные из тех, что приводит оппозиционное издание, к примеру, в своей статье от 6 апреля, вышедшей под ироничным заголовком «Упрямство в Стамбуле – «чисто эмоциональное»».
Приводим данные без купюр и без претензий на подтверждение фактов и цифр издания. Приводим названия НКО и суммы тех переводов, которые стамбульской мэрией, по данным газеты, были переведены в их пользу (период «наблюдения» не уточняется):
TURGEV – 51,5 млн тур. лир, Ensar Vakfi – 23,8 млн тур. лир, TUGVA – 74,2 млн тур. лир, Onder Imam Hatipliler Dernegi – 13,3 млн тур. лир, Ilim Yayma Vakfi – 9,3 млн тур. лир, Turkiye Maarif Vakfi – 26,5 млн тур. лир, 15 Temmuz Dernegi – 7,7 млн тур. лир, Okcular Vakfi – 16,6 млн тур. лир, Aziz Mahmud Hudayi Vakfi – 16,4 млн тур. лир, Yeni Dunya Vakfi – 1,4 млн тур. лир, школы – 98,6 млн тур. лир, прочие фонды – 15,6 млн тур. лир.
Как можно понять даже из названий этих НКО – большинство из них являются организациями религиозного уклона. Впрочем, было бы странно, если бы не появился Фонд имени 15 июля (15 Temmuz Vakfi), то есть, занимающийся, так или иначе, тем, что связано с попыткой военного переворота в Турции в ночь с 15 на 16 июля 2016 года. Что это может быть? — Издание какой-нибудь книги, посвященной тем событиям, или же организация международного круглого стола для обсуждения ФЕТО и того, как с ними надо бороться в международном масштабе – местном, региональном или даже глобальном.
В чем прелесть получения средств по линии НКО? – Во-первых, никаких конкурсных процедур. То есть, нет конкурентов, с которыми надо бороться. Получил заявку – она подошла – оформил проект – получил деньги. Во-вторых, можно выступать с любой инициативой, ограниченной лишь твоей фантазией. И, разумеется, готовностью, того или иного учреждения, тебя слушать. Иными словами, список возможностей получения государственного финансирования не ограничен лишь перечнем реализуемых ведомством проектов. У ведомства есть понимание генеральной линии, а остальное может быть отдано на усмотрение инициаторов проектов.
Впрочем, проектов в Стамбуле реализуется множество. И, опять же, оппозиция, буквально на каждом углу, говорит о том, что городское хозяйство и различные его конкурсные процедуры – это одна большая «кормушка» для близких ко власти компаний-подрядчиков. Справедливо или нет, но огромные бюджеты Стамбула – налицо, равно как и огромное количество реализуемых в нем проектов самого разного толка.
Подводя черту: Стамбул – это государство в государстве, чей размер экономики сопоставим с экономиками даже отдельных стран мира и понятно острое желание власти оставить город под своим крылом, со всех точек зрения – как политической, так и экономической. Да и устремления оппозиции определяются ровно тем же.