28 марта с.г. в эр-риядском Международном центре конгрессов им. короля Абдель Азиза под лозунгом «Солидарность» началась работа XIX очередной сессии глав государств и правительств стран — членов Лиги арабских государств (ЛАГ). Она была открыта президентом Судана Омаром Аль-Баширом, главой страны, председательствовавшей на проходившей в Хартуме XVIII сессии ЛАГ. Аль-Башир передал руководство высшим форумом общеарабской региональной организации принимающей нынешнюю сессию стороне – Саудовской Аравии.

Эта страна предприняла максимум усилий (включая личные контакты короля Абдаллы) для того, чтобы сделать форум представительным. Едва ли не впервые на торжественной церемонии открытия встречи в верхах государств — членов ЛАГ присутствовали представители международных организаций – Генеральный секретарь ООН Пак Ги Мун, делегация Евросоюза во главе с Х. Соланой, делегации африканских региональных организаций, а также министры иностранных дел некоторых европейских государств, стран Среднего Востока и мусульманского мира. Тем не менее, как это с сожалением предсказывал саудовский министр иностранных дел С. Аль-Фейсал, список государств — членов ЛАГ, прибывших в Эр-Рияд, был неполон — в работе нынешней сессии никак не была представлена Ливия. Кроме того, в саудовскую столицу не прибыли главы Омана, Туниса и Марокко (две первые делегации возглавили премьер-министры, а третью – наследный принц). В то же время в работе нынешней сессии ЛАГ приняли участие две ливанские делегации (одну возглавляет премьер-министр Ф. Синьора, вторую – президент Э. Лахуд) — разногласия между обоими ливанскими центрами силы слишком велики, чтобы объединить представителей этой страны. Наконец, немало вопросов вызывает и формально единое палестинское представительство, включающее как главу ПНА М. Аббаса, так и премьер-министра «правительства национального единства» И. Ханию. Эти обстоятельства, несомненно, важны, но не как скандальные или любопытные детали. Напротив, они заранее ставят естественный вопрос: насколько для арабского мира сегодня адекватен лозунг, под которым проходит XIX сессия ЛАГ, – «Солидарность»? Может ли он быть реализован? Насколько принимающей стороне, Саудовской Аравии, удастся осуществить те ее начинания (вопрос о бейрутской инициативе 2002 г. в этой связи наиболее принципиален), которые уже включены в повестку дня сессии?

Выступая после О. Аль-Башира, об этом, собственно, и говорил саудовский монарх: «Более шестидесяти лет тому назад, — начал он свою речь, — была создана Лига арабских государств ради того, чтобы стать основой настоящего арабского единства, единства армий, единства экономики и единства политических целей, но также и прежде всего – единства сердец и помыслов». Королю Абдалле с сожалением пришлось признать, что, отвечая на вопрос о том, «что было сделано в этой сфере?», следует сказать: «Сегодня мы значительно дальше от единства, чем в тот день, когда была создана лига». Почему был сделан такой печальный вывод?

Перечисляя болевые точки арабского мира, король Абдалла в первую очередь назвал, естественно, Палестину и ее «страдающий от угнетения и оккупации героический народ». Да, конечно, подчеркнул он, «палестинские братья недавно встречались в Мекке, под сенью священного дома Господа, где они смогли покончить с разногласиями и договориться о создании правительства национального единства». По словам саудовского монарха, это означает, что «настало время как можно быстрее покончить с унизительными санкциями в отношении братского палестинского народа». Это необходимо сделать для того, чтобы «дать возможность мирному процессу двигаться вперед в обстановке, далекой от насилия и угнетения и способной позволить осуществить желанную цель — создать независимое палестинское государство». Бейрутская инициатива? Вне сомнения, тем более что из слов короля Абдаллы вытекает, что Израиль уже существует, и это уже никем не может быть поставлено под сомнение.

Далее саудовский монарх остановился на Ираке, «где происходит братоубийственное кровопролитие, все еще сохраняется незаконная иностранная оккупация, а конфессиональная рознь угрожает вспышкой гражданской войны». В равной мере это относится и к Ливану, «еще недавно бывшему примером сосуществования и процветания», который сегодня «парализован», где все та же «рознь готовится показать свои клыки». Наконец, король Абдалла ставил вопрос о Судане, где «расслабленность арабов привела к внешнему вмешательству», и о Сомали, «где одна гражданская война сменяет другую». Все эти примеры доказывают, что арабы «не могут оказать помощь своим братьям».

Что же было сделано за шестьдесят лет, прошедших после создания ЛАГ? Король вновь задал этот вопрос, заявив, что вина за бездеятельность лежит вовсе не на лиге, — это «не более чем образование, которое четко отражает ситуацию в арабском мире». Вина за бездеятельность лежит, по его словам, на «лидерах арабской нации», поскольку они находятся в ситуации «бесконечных междоусобных споров и разногласий», отказываются «действовать в направлении единства», что в свою очередь заставляет «нацию терять веру в нашу легитимность, терять веру в свое настоящее и будущее». Естественно, подчеркнул саудовский монарх, «разногласия – не наша судьба, и мы не обречены на отсталость». Арабский мир должен лишь сделать «первый шаг на пути избавления – вернуть себе веру в собственные силы, а если вернется вера, то вернется и легитимность», а с нею и «вера нации в ее силы». Тогда «мы не позволим более силам извне создавать будущее региона, а над землей арабов будет развиваться арабское знамя».

Соблазнительно было бы видеть в словах короля Абдаллы филиппики в адрес многих региональных и мировых центров силы. Но за два дня до открытия эр-риядской сессии ЛАГ он заявил, что «арабский саммит будет ответом на бросаемые арабскому отечеству политические, экономические и культурные вызовы». Затем он добавил: «С политическими силами современного мира мы будет говорить с пониманием и как равные с равными». Эти важные слова свидетельствуют — как и все то, что было сказано им на торжественной церемонии открытия XIX встречи в верхах, — о том, что стать равными иным центрам силы современного мира арабы смогут только тогда, когда сами сделают все от них зависящее ради решения своих проблем.

Слова саудовского монарха, конечно же, показывают, что речь идет о попытке создания одного из центров многополярного мира. Этот центр более не видит необходимости в том, чтобы ориентироваться в проводимом им курсе на какой-либо полюс мировой политики. Иначе трудно понять, почему король Абдалла столь резко ставит вопрос о «незаконности» американского военного присутствия в Ираке (однако его слова вовсе не означали, что это присутствие необходимо немедленно ликвидировать). В равной мере это относится и к положению в Судане или на палестинских территориях, да и в целом к самой риторике речи, апеллирующей к развевающемуся над «землей арабов» все так же «арабскому знамени» и недопустимости вмешательства в дела арабского мира «сил извне».

Вместе с тем идея создания действительно весомого центра многополярного мира несет в себе не столько негативное начало – задачу противостояния внешнему воздействия, сколько начало позитивное – задачу «солидарности», вынесенной в название эр-риядского форума. В конце концов, сама возможность для внешних сил «создавать будущее региона» появлялась только потому, что государства, входящие в ЛАГ, абсолютно далеки от осознания необходимости опоры на собственные силы при решении региональных проблем. В итоге оппозиционные силы обретали все более прочные позиции, бросая вызов легитимности правящих режимов, да и самих арабских государственных образований. Это обстоятельство, по сути дела, и определяло пафос позитивного начала в речи короля — если нынешняя ситуация будет продолжаться, то регион арабского мира будет обречен на то, что в нем вновь и вновь будут возникать «черные дыры» непрекращающихся конфликтов.

Однако создание весомого центра мирового развития — слишком сложная задача, что лишний раз доказало арабское представительство на XIX встрече в верхах ЛАГ. Но тогда, быть может, стоит двигаться в направлении этой цели, осуществляя последовательную цепь постепенных шагов и обнаруживая в этой цепи ее центральное звено? Видимо, эр-риядский саммит эту тактику и предложил, сделав акцент на вопросе ближневосточного урегулирования, включая и его палестинский аспект. Вне сомнения, если когда-либо и существовала основа, формировавшая арабский мир в качестве геополитического региона, то этой основой было противостояние с Израилем, сконцентрированное вокруг палестинской проблемы. Если же сегодня, как писал главный редактор «Аш-Шарк Аль-Аусат» в опубликованной 27 марта с.г. в этой газете статье «Инициатива и изменение пейзажа мира», решение арабо-израильской конфронтации «становится выходом из темного тоннеля», то это происходит потому, что «мир стоит на пороге новых и важных перемен». Иными словами, выход из тупика, включающий и предупреждение вспышки новых конфликтов, в ситуации меняющегося мира (что доказывают в том числе пусть и робкие, первые раздающиеся в Израиле голоса, поддерживающие бейрутскую инициативу 2002 г.) позволяет увидеть в вопросе урегулирования арабо-израильской конфронтации начало пути к укреплению регионального единства и в конечном итоге к созданию арабского центра мирового развития.

28 марта с.г. в ходе последовавшего за торжественным открытием саммита закрытого заседания его участников было единогласно принято одно из важнейших решений – резолюция о реинициировании арабской мирной инициативы. В ней говорится: «Вновь подтверждая приверженность арабов справедливому и всеобъемлющему миру как стратегическому выбору, считая, что мирный процесс должен рассматриваться в качестве единого и нерасчленимого целого, саммит подчеркивает, что справедливый и всеобъемлющий мир в регионе может быть реализован только на основе вывода всех израильских войск с оккупированных палестинских и арабских территорий, включая захваченные сирийские Голанские высоты, к линии, существовавшей до 4 июня 1967 г.». Вывод израильских войск должен быть также осуществлен, как подчеркивает резолюция, «и с все еще оккупируемых территорий юга Ливана».

Вторым условием, определяющим общеарабскую готовность к миру с еврейским государством, выступает «достижение справедливого решения проблемы палестинских беженцев на основе резолюции Генеральной Ассамблеи ООН № 194 от 1948 г., а также на основе отказа от каких-либо форм их расселения». Эта резолюция, принятая 11 декабря 1948 г., подчеркивает право беженцев на возвращение «в их дома» или на получение «компенсации» за утраченную собственность, отказ от возвращения или ущерб населенной собственности беженцев. Наконец, третьим условием готовности к миру является «создание независимого суверенного палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме (Аль-Кудс Аш-Шаркийя. – Г.К.)».

В этой связи цитируемая резолюция отмечает «приверженность всех арабских государств арабской мирной инициативе в той ее форме и, включая те ее элементы, как она была принята в ходе бейрутского саммита 2002 г.». Бейрутская инициатива вновь провозглашалась «основанной на решениях и принципах международной законности» и называлась «платформой для прекращения арабо-израильского конфликта и реализации всеобъемлющего и справедливого мира, который обеспечит безопасность всем государствам региона, а также позволит палестинскому народу создать свое независимое государство со столицей в Восточном Иерусалиме».

Резолюция о реинициировании арабской мирной инициативы «вновь подчеркивает призыв к правительству Израиля и всем израильтянам принять арабскую мирную инициативу». Ее принятие второй стороной конфликта «станет реальной возможностью возобновить процесс прямых и серьезных переговоров на всех направлениях».

Наконец, эта резолюция обращается и к некоторым техническим деталям. Речь идет прежде всего о создании «специальной министерской комиссии по вопросу арабской мирной инициативы», которая в свою очередь сформирует «рабочие группы для установления необходимых контактов с Генеральным секретарем ООН, государствами — членами Совета Безопасности и членами международного «квартета», а также со всеми сторонами, заинтересованными в мирном процессе, ради возобновления этого процесса, его поддержки и начала серьезных переговоров». Эти «переговоры» должны опираться на «согласованную платформу», в роли которой выступают «соответствующие решения ООН, принцип “мир в обмен на землю”, а также принцип недопустимости силового приобретения территорий». В свою очередь, министерский совет ЛАГ должен «постоянно оценивать ситуацию, складывающуюся в связи с развитием предпринимаемых мирных усилий», а также «утверждать на основе этих оценок те шаги, которые будут необходимы для последующего продвижения вперед».

Даже если текст этой резолюции и незначительно отличается от текста резолюции бейрутского саммита 2002 г., он, тем не менее, принципиально важен в силу того, что его появление вновь подтверждает арабскую готовность к проведению прямого диалога с Израилем. Эта готовность к диалогу (собственно, в этом и заключается то главное, что содержится в арабской мирной инициативе как в редакции 2002 г., так и в редакции 2007 г.) – не итог прямого внешнего давления, что обычно и характеризовало прежние арабские (но также и израильские) подходы к проблеме конфликта, а результат взаимодействия многих факторов, среди которых важнейшим выступает фактор, определяемый пониманием основными игроками арабского региона важности реализации выдвинутого ими начинания. Это обстоятельство должно избавить тех, кто это начинание будет реализовывать, от завышенных ожиданий и иллюзий в отношении развития мирного процесса. А избавление от иллюзий предполагает выстраивание некоей логики будущих переговоров, в ходе которых будут происходить как движение вперед, так и откаты назад, тем более что в этих переговорах будут участвовать не только основные акторы арабского мира. Напротив, этим акторам придется втягивать в них (используя для этого общеарабский характер нынешней инициативы) и другие государства арабского мира, испытывая все последствия своих действий в этом направлении.

Однако это будет происходить в будущем (пусть и в ближайшем). Пока лишь важно одно — 29 марта с.г. эр-риядский саммит ЛАГ завершил свою работу. Ставившийся саудовской дипломатией до его начала вопрос о реанимации бейрутской мирной инициативы был, по крайней мере в теории, решен положительно.