Индонезия оказалась в числе 15 членов Совета Безопасности ООН, проголосовавших в конце марта с.г. за введение новых, более жестких санкций в отношении Ирана по поводу его ядерной программы. Данное событие обращает на себя особое внимание. Незадолго до него эта страна в лице ее руководства занимала практически противоположную позицию, заверяя население собственной страны, Иран и, по существу, весь исламский мир в том, что в своей деятельности в качестве непостоянного члена Совбеза ООН она с его трибуны будет настойчиво проводить в международном сообществе “исламскую повестку дня” и “бороться с проявлениями исламофобии”. Об этом прямо заявил президент Индонезии Сусило Бамбанг Юдхойоно (1).
Всего за несколько дней до принятия Совбезом резолюции по данному вопросу президент Индонезии заявил, что жесткие санкции против Ирана в отношении его ядерной программы могут привести к нарушению стабильности на Ближнем Востоке (2). Кроме того, сообщения джакартской прессы, основанные на анонимных правительственных источниках, свидетельствовали о намерениях Индонезии быть в оппозиции любым репрессивным мерам Совбеза в отношении Ирана (3). Но произошло обратное. Индонезия проголосовала за санкции. Единственное, на что была способна Индонезия при голосовании в Совете Безопасности, это совместно с Катаром внести вместо санкций предложение о создании на Ближнем Востоке зоны, свободной от ядерного оружия. Вашингтон это предложение отклонил, как утверждает Джакарта, из-за того, что, предположительно, ядерным оружием владеет Израиль (4).
В стране реакция на события оказалась беспрецедентной. В прессе при упоминании этого вопроса говорилось о предательстве руководства страны по отношению к другому мусульманскому государству (5). В центральной прессе в статье “Гнев нарастает по поводу санкций в отношении Ирана” указывается на то, что более сотни законодателей планируют привлечь Юдхойоно к ответу за решение правительства поддержать санкции.
Законодатели от различных партий заявили, что решение правительства не выражает мнения Индонезии и наносит вред отношениям Индонезии с Ираном. Уже по прошествии двух дней после введения санкций 132 законодателя от различных партий подписали документ, запрашивающий решения пленарного заседания относительно законности принятого решения. В соответствии с внутренним регулированием, для этого достаточно подписей 13 законодателей.
В соответствии с конституцией страны, постановлением Ассамблеи народных представителей от 2003 года, принципами разделения полномочий между центральной властью и местными органами управления, законодатели наделяются полномочиями запрашивать президента относительно его политических решений в тех случаях, когда эти решения противоречат закону или же не отвечают интересам страны.
Спикер национального собрания Агунг Луксоно, один из подписавших документ, сообщил, что пленарное заседание одобрило такое решение вопроса и президент или же представляющий его кабинет министров должен будет дать пояснения относительно участия Индонезии относительно введения санкций по Ирану.
Глава комиссии палаты представителей по безопасности и международным делам Тэо Самбуада, представляющий наиболее влиятельную политическую партию “Голкар”, отметил полную обоснованность требований законодателей рассмотреть причину позиции руководства страны в Совбезе, поскольку она ни в коей мере не отражает внутренних устремлений людей (6). Правительство обвиняется в игнорировании интересов мусульманского сообщества и следовании диктату США.
Пресса подсчитала, что перед принятием резолюции произошли по крайней мере три эпизода переговоров индонезийского руководства с американской администрацией по вопросу о санкциях в отношении Ирана. Был телефонный звонок Буша Юдхойоно, разговор по телефону между Райс и Вираюда и их встреча по этому же вопросу в Вашингтоне 20 марта (7). Эти контакты и рассматриваются в качестве главной причины резкой перемены позиции руководства страны. Они же явились и основой причиной всплеска недовольства. Так, в частности, от лица весьма влиятельной и популярной в стране Партии национального мандата выступил ее представитель Тристанти Митайяни: “Многие из нас разочарованы и удивлены решением правительства…. Они должны объяснить нам, почему мы как мусульманская страна не поддержали Иран” (8).
Если ответ президента рассматривается как неудовлетворительный, законодательная власть вправе поднять вопрос об импичменте. Пока слово “импичмент” витает в воздухе и прессе, не заостряя на себе внимания.
Произошло также другое беспрецедентное событие. Инициативу палаты представителей поддержал кабинет министров. Член кабинета Сурьядарма Али заявил, что понять решение руководства страны не представляется возможным и что он сожалеет о прекращении переговоров по данному вопросу в Совете Безопасности ООН. Он также выразил полное согласие с решением палаты представителей, отметив, что тем самым президенту дается шанс объяснить обществу причину одобрения резолюции Совбеза. Вместе с тем на вопрос, собирается ли он бросить открытый вызов президенту, Сурьядарма, который является также председателем Объединенной партии развития, ответил, что не собирается заходить так далеко. Но он сказал, что все партии за исключением Партии демократов, на которую опирается президент, также отказываются понимать решение правительства по резолюции Совбеза (9).
Инициативу законодателей поддержали в среде священнослужителей и общественных деятелей. Помимо второго по численности объединения мусульман Индонезии “Мухаммадия”, насчитывающего десятки миллионов сторонников, с осуждением резолюции выступили и другие мусульманские организации, в частности, Ассоциация индонезийских мусульманских интеллектуалов и Национальный совет исламских студентов. Председатель совета студентов Асри Харахап выразил резкое несогласие с резолюцией Совбеза, заявив, что его организация собирается направить правительству петицию протеста. Он также высказал мнение о том, что Иран и Индонезия единодушны в борьбе против американского гегемонизма и что для молодых мусульман Иран стал символом сопротивления международным силам зла (10).
Становится совершенно очевидным просчет, допущенный руководством страны. На протяжении довольно длительного времени, играя на подъеме исламского самосознания, президент и его окружение относительно успешно проводили курс на консолидацию во многих случаях разрозненных сил, используя при этом весьма характерный для Индонезии исламский национализм. Одним из его направлений явилось стремление к преодолению положения исламской страны как периферийной и выход на более высокое место в иерархии мусульманских государств, что, по всей видимости, постепенно должно было стать общенациональной идеей. До самого последнего времени этот курс проводился весьма успешно и если не находил поддержки среди широких слоев общества, то, во всяком случае, не было ни малейших намеков на противодействие ему.
Решение об участии в санкциях по Ирану, которое, видимо, было принято под давлением американцев, привело к тому, что мощь присущего Индонезии исламского национализма может обратиться против того, кто способствовал его активизации, т.е. против действующего президента и его команды. Уже по первым признакам развития ситуации есть основания констатировать широкое недовольство наиболее политически активных слоев общества. Пока неясны варианты развития ситуации.
Вместе с тем уже сейчас обращает на себя внимание позиция Ирана. В своем стремлении выйти из международной изоляции и сбросить ярлык страны-изгоя он по-прежнему заинтересован в союзнических отношениях с Индонезией как с самой крупной мусульманской страной. Но если совсем недавно, до отмеченных событий, контакты с ней наводились посредством апелляции к высшим органам власти, включая президента, то теперь положение меняется. Очевидно, в желании работать на перспективу меняются приоритеты Ирана в выборе партнеров по переговорам и построению планов на будущее. Немаловажно отметить, что последние встречи иранского посла в Индонезии проводились с непосредственными участниками и носителями оппозиционных настроений, в том числе с руководством уже упоминавшегося весьма заметного на политическом небосклоне страны объединения мусульман “Мухаммадия”. Во время встречи лидер “Мухаммадии” Дин Самсуддин выразил свое неудовлетворение по поводу исхода голосования в Совбезе по Ирану и роли в этом Индонезии. Посол поспешил заверить собеседника в том, что, несмотря на то, что его правительство разочаровано позицией Индонезии, этот факт не может омрачить отношения между двумя странами. Эти отношения, по его мнению, имеют хорошие перспективы (11).
Напрашивается вопрос, не планирует ли Иран в резко изменившейся обстановке использовать мощный заряд индонезийского исламского национализма в своих интересах в момент, когда тот оказался на перепутье с утратой общности интересов его носителей и руководства страны.
1. ИТАР-ТАСС, Пульс планеты, АТР, 15.01.07.
2. Jakarta Reuters mar 23, 2007. 3:12 IST.
3. atimes.com, 15.03.07.
4. Jakarta post, 31.03.2007.
5. Jakarta post, 30.03.2007.
6. Topica Email List Directori, 30.03.2007.
7. Search Yayhoo News March 23, 4:23 AM.
8. Topica Email List Directori, 30.03.2007.
9. Jakarta post 31.03.2007.
10. Topica Email List Directori, 30.03.2007.
11. Там же.