Военный совет Судана объявил о готовности возобновить прерванный диалог с основной протестной силой страны — альянсом «За свободу и перемены». Об этом в субботу сообщил телеканал «Аль-Арабия» со ссылкой на заявление суданского военного руководства. В нем отмечается, что «переходный Военный совет объявляет о возобновлении переговоров с представителями альянса «За свободу и перемены»». Отмечается, что новая стадия диалога начнется в ближайшее воскресенье 19 мая. Ранее военные власти приостановили на 72 часа переговоры с оппозицией, пока не будут полностью демонтированы баррикады перед штаб-квартирой главного командования вооруженных сил страны, где больше месяца продолжается сидячая забастовка. Однако альянс призвал протестующих не поддаваться на провокации и продолжать забастовку до тех пор, пока власть в стране не будет передана гражданским силам. К моменту приостановления политического диалога армии и оппозиции удалось приблизиться к компромиссному варианту по структуре и принципам переходного периода. Стороны условились о сроке переходного периода в три года. Они также согласовали структуру и состав управляющего совета, правительства и законодательного органа страны. Как было объявлено, силы «За свободу и перемены» смогут получить 67% мест в законодательном совете. В этой связи надо отметить, что достигнутые договоренности, исходя из практики суданской политической культуры, еще совершенно не означает того, что этот компромисс будет в конце концов реализован на практике. Также очевидно, что нынешний Военный совет совершенно не готов принимать условие гражданских партий о подчинении армии парламенту или новому кабинету министров. А это само по себе является самым мощным барьером на пути проведения какой-либо реальной демократизации политической архитектуры в Судане без угрозы нового военного переворота. На фоне этих явных противоречий между военными и политической оппозицией стали очевидным и предпочтения различных стран по отношению к противостоящим сейчас друг другу силам. Если ЕС (и США в более нейтральной форме) готовы поддержать требования структурированной оппозиции, то КСА и ОАЭ откровенно поддерживают военных. Министерство финансов Саудовской Аравии разместило 250 млн долларов в Центральном банке (ЦБ) Судана. Об этом в воскресенье 19 мая сообщило Саудовское агентство печати. Согласно его информации, этот взнос является частью обещанной помощи от Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ) на 3 млрд долларов. Как отмечает агентство, министр финансов королевства Мухаммед бен Абдалла аль-Джадаан заявил, что этот депозит укрепит финансово-экономическую ситуацию в Судане, в особенности обменный курс суданского фунта, что должно позитивно отразиться на условиях жизни граждан Судана. 21 апреля стало известно, что власти Саудовской Аравии и ОАЭ окажут поддержку народу Судана на общую сумму в 3 млрд долларов. Как информировал телеканал «Аль-Хадас», 500 млн долларов Эр-Рияд и Абу-Даби переведут в качестве депозита для поддержания курса суданской валюты в Центральный банк Судана. Также планируются поставки продуктов, топлива и предметов первой необходимости на 2,5 млрд долларов. 28 апреля, как передавало Информационное агентство ОАЭ, Фонд развития Абу-Даби подписал соглашение с суданским ЦБ о внесении 250 млн долларов для повышения ликвидности и укрепления финансового положения Судана. Отметим, что такие обещания были даны КСА и ОАЭ еще Омару аль-Баширу, но выполнены только сейчас. И это четко демонстрирует, на кого ставят в этой ситуации аравийские монархии. 11 апреля после многомесячных акций протеста на фоне тяжелейшей экономической ситуации в стране армия отстранила от власти правившего 30 лет в Судане президента Омара аль-Башира и взяла управление государством в свои руки, создав переходный Военный совет. В этой связи отметим, что вопрос формирования гражданского правительства является не просто вопросом будущей политической архитектуры Судана. Если брать более глобально, то это вопрос о том, насколько быстро страна сможет минимизировать нынешний затяжной экономический кризис. И прежде всего с той точки зрения, что такие фундаментальные политические изменения могут в конечном итоге побудить Соединенные Штаты исключить Судан из списка спонсоров терроризма, который уже давно сдерживает приток иностранных инвестиций в страну, особенно со стороны Запада. С учетом этой возможности впервые за десятилетия для иностранных инвесторов могут открыться новые и заметные возможности для бизнеса в таких областях, как сельское хозяйство, социальная и транспортная инфраструктура, золотодобыча и туризм. Недавнее свержение авторитарного лидера Судана после трех десятилетий его пребывания у власти произошло в период глубоких преобразований в регионах Африканского рога и Восточной Африки. По мере того как Эфиопия и Судан осваивают свои новые политические траектории, этот регион все больше привлекает внимание иностранных инвесторов, стремящихся изучить новые возможности на континенте. Если новое руководство Судана обретет внутреннюю и международную легитимность, оно сможет позволить стране в большей мере использовать свои безусловные преимущества, которые включают его стратегическое расположение на Красном море, население более 40 млн человек и наличие значительного количества самых плодородных земель в Африке. Но во многом перспективы этого возможного экономического бума будут зависеть от того, смогут ли гражданские и военные лидеры Хартума согласовать приемлемую «дорожную карту» политического перехода в предстоящие недели, официально закрыв главу исламистского и авторитарного прошлого. Международная изоляция Судана на протяжении последних 30 лет в значительной степени объясняется сложными отношениями Соединенных Штатов с О.аль-Баширом. Придя к власти после успешного переворота в 1989 году, он быстро встал в оппозицию к Вашингтону, публично поддержав вторжение Саддама Хусейна в Кувейт во время войны в Персидском заливе. Затем в 1993 году Госдепартамент США включил Судан в свой список государств-спонсоров терроризма из-за связей Хартума с исламскими фундаменталистами, включая лидера «Аль-Каиды» (запрещена в России) Усаму бен Ладена. Отношения между двумя странами продолжали ухудшаться, и Вашингтон запретил всем американским компаниям вести бизнес с Суданом в 1997 году. Это фактически отрезало Судан от мировой финансовой системы, и многонациональные фирмы теперь активно избегают этой страны, опасаясь санкций со стороны Вашингтона. В результате прямые иностранные инвестиции, имеющие решающее значение для развития, иссякли, а суданские банки не смогли осуществлять операции в долларах США. Хотя Соединенные Штаты в конечном итоге отменили свой бизнес-запрет в 2017 году, Судан, тем не менее, остался в списке спонсоров терроризма Соединенных Штатов, который также запрещает стране получать помощь от международных учреждений, таких как Международный валютный фонд и Всемирный банк. ВВП Судана на сегодня составляет порядка 30 млрд долларов, а подушевой годовой доход едва дотягивает до 800 долларов США. Инфляция с 10% в 2009 году выросла до 60% в начале 2019 года. При этом внешний государственный долг составляет порядка 150% от нынешнего уровня ВВП. Не имея доступа к внешней помощи, О.аль-Башир делал ставку на протяжении всего своего правления исключительно на нефтяной экспорт страны, что обеспечивало поддержание относительного порядка в Судане на протяжении более 20 лет. Доходы от экспорта нефти предоставили правительству средства для умиротворения своего населения путем предоставления гражданам рабочих мест в государственном секторе, субсидирования энергоносителей и продуктов питания, а также щедрых финансовых стимулов для своих внутриполитических союзников. В то же время другие сектора страны, в том числе перспективный сельскохозяйственный сектор, отошли на второй план, поскольку правительство сосредоточило все свое время и внимание на нефти. Этот импровизированный метод в значительной степени удерживал страну на плаву до 2011 года, когда потеря Южного Судана убрала из оборота три четверти нефтяных богатств страны. Такая внезапная потеря доходов обычно приводит к мерам жесткой экономии. Но в случае с О.аль-Баширом сокращение государственных расходов означало бы отмену социальных субсидий и ликвидацию непродуктивных рабочих мест в государственном секторе, что, вероятно, привело бы к катастрофическим политическим последствиям для его авторитетной системы еще раньше. Таким образом, правительство вместо реформ проводило очень опрометчивую денежно-кредитную политику для покрытия дефицита бюджета, стимулируя гиперинфляцию и девальвируя национальную валюту, в то же время накапливая огромный объем внешнего долга. Это практика была провальной с самого начала, и в конце концов, все кончилось тем, чем и должно было кончиться: правительство просто вынуждено было в конце концов пойти на сокращение социальных субсидий на продовольствие и газ, что вкупе с ослаблением курса национальной валюты привело к резкому подорожанию муки. И это сначала стимулировало массовые волнения суданцев, которые в конечном итоге закончились свержением режима О.аль-Башира в апреле.
После свержения О.аль-Башира переходный Военный совет действует в качестве временного правительства Судана. С тех пор как Совет взял контроль в стране в свои руки, он получает пока ощутимую поддержку только от Объединенных Арабских Эмиратов и Саудовской Аравии, что подтвердил и последний по времени транш в размере 3 млрд долл. Кроме того, ряд суданских экономистов призвали новое руководство страны ускорить вступление во Всемирную торговую организацию (ВТО), которая предоставит ей доступ к финансовой, материально-технической и технической поддержке со стороны различных международных организаций. Вскоре после прихода к власти Военный Совет объявил о планах отправить делегацию в США с целью убедить Белый дом исключить Судан из списка государств-спонсоров терроризма. Но Вашингтон заявил, что он рассмотрит вопрос об этом только на основе фундаментальных изменений в руководстве Судана — а именно, формирования гражданского правительства. Если такое правительство в результате нынешних тягучих переговоров между гражданскими и военными лидерами Судана будет сформирован, и в результате этого будет снята последняя санкция Вашингтона, Хартум, вероятно, обратит свое внимание на новые международные инвестиции в следующих ключевых секторах своей национальной экономики.
Бизнес-услуги: даже после десятилетий международной изоляции и потерь в результате падения нефтяного экспорта при О.аль-Башире ВВП Судана на душу населения на сегодня по-прежнему почти в два раза больше, чем у соседней Эфиопии, население которой составляет менее половины суданского. Таким образом, существует потенциал для быстрого экономического роста в краткосрочной и среднесрочной перспективе, и сектор услуг может значительно выиграть от увеличения потребительских расходов среди граждан страны. Но такой вариант должен обязательно сопровождаться реформами по устранению бюрократических препятствий для бизнеса и инвестиций. Несмотря на снятие Соединенными Штатами части экономических санкций в начале 2017 года, западные компании продолжали избегать ведения бизнеса в Судане, что оставило сектор услуг открытым для ближневосточных и азиатских компаний. Например, после выхода на суданский рынок в 2018 году принадлежащая Uber эмиратская компания Careem быстро стала самым популярным сервисом в рамках поездок по стране. Отметим, что одним из главных сдерживающих факторов прихода иностранных инвестиций в страну помимо санкций является и знаменитая бюрократическая суданская среда. По ряду данных, именно она является в основном главным сдерживающим моментом по приходу иностранных инвестиций в сектор услуг страны. Крупные предприятия часто в конечном итоге платят гораздо более высокие налоги, чем по официальной ставке, из-за несогласованной системы сбора налогов в стране. Также остается неясным, где именно федеральное правительство уступает полномочия региональным администрациям, заставляя инвесторов в значительной степени ориентироваться в этой системе «вслепую». При этом отметим, что международные компании в настоящее время практически отсутствуют на суданском рынке. В течение последних 30 лет несколько крупных международных компаний, которые ранее либо продавали авиационную продукцию, либо поставляли запчасти суданским нефтяным и электроэнергетическим компаниям, прекратили свою деятельность в силу санкций со стороны США. Этот список включает в себя прежде всего швейцарскую ABB, британскую Rolls Royce, немецкую Siemens и канадскую вертолетную компанию CHC.
Инфраструктура: по мере того как правительство О.аль-Башира в начале 1990-х годов перешло в режим выживания, долгосрочные проекты в этой сфере были сведены к минимуму из-за бремени первоначальных затрат. И в результате инвесторы и заинтересованные стороны бизнеса часто отмечали острую нехватку в стране электроэнергии, мощеных дорог и логистической эффективности в портах. Однако следующее правительство Судана, скорее всего, будет осуществлять больше проектов по содействию торговле и улучшению коммуникаций внутри огромной страны. Проекты, которые отстают от графика, такие, как расширение железнодорожного сообщения между Порт-Суданом и Хартумом, скорее всего, получат «второе дыхание» по мере того, как подрядчики получат возможность закупать строительную технику, автомашины, оборудование и получат доступ к источникам внешнего финансирования со стороны международных организаций. Экономические реформы, которые включают в себя снижение субсидий на продовольствие и коммунальные услуги, также позволят высвободить финансовые средства из государственного бюджета на цели развития необходимой социальной инфраструктуры, прежде всего в таких сферах, как строительство автомобильных дорог, электростанций и железных дорог. Россия уже продемонстрировала заинтересованность в строительстве атомной электростанции. Тем временем окончание строительства в ближайшее время гидроэлектростанции («Великая плотина») в соседней Эфиопии также улучшит доступ к источникам дешевой электроэнергии для потенциальных инвесторов.
Добыча золота: хотя точное число разведанных запасов остается неизвестным, Судан, по оценкам, имеет разведанных месторождений на примерно 1550 тонн. В 2017 году страна произвела более 100 тонн золота, что делает ее одним из крупнейших производителей в мире. Однако практика Центрального банка, которая заставляет шахтеров продавать половину своей продукции по ценам ниже рыночных, поощряет контрабанду золота из страны. В мае суданские власти смогли ликвидировать один из таких каналов контрабанды: под эгидой подставной марокканской компании была предпринята попытка вывоза из страны в Марокко 241 кг золота. Такая крупномасштабная незаконная торговля полезными ископаемыми в значительной степени обусловлена нежеланием международных горнодобывающих компаний приходить на суданский рынок в силу американских санкций, что сделало этот рынок открытым для эксплуатации военными «баронами» и местными племенными лидерами. О.аль-Башир также позволил нескольким полевым командирам сохранить доступ к добыче и контрабанды золота в попытке добиться их лояльности. Таким образом, кстати, оплачивались услуги джанджавидов по сдерживанию активности дарфурских повстанцев. В этой связи отметим, что в Дарфуре присутствует огромное количество природных ресурсов, включая такие полезные ископаемые, как уран, медь и нефть. Если следующее правительство Судана возобновит мирные переговоры с дарфурскими повстанцами, оно может открыть этот ранее неиспользуемый рынок добычи полезных ископаемых, который может помочь стимулировать рост экономики Судана в ближайшие годы и увеличить валютные запасы Центрального банка. Есть также вариант того, что следующий лидер Судана может решить использовать существующие и потенциальные золотые запасы страны в качестве гарантии для обеспечения международного финансирования. В этой связи отметим, что гражданские беспорядки в Судане, которые привели к смещению президента Омара аль-Башира 11 апреля, никоим образом не повлияли на деятельность главной государственной компании в этой области Ariab Mining Co. Недавно Ariab наняла иностранную геологическую фирму, чтобы провести самую обширную кампанию по геологоразведке т.н. «квартала 11», которые простирается на 25 000 квадратных км вокруг уже эксплуатируемого Ariab золотого рудника. Компания также планирует построить два новых перерабатывающих завода. Первый, который использует углерод в технологии выщелачивания (CIL), должен обеспечить лучший захват металла, несмотря на то, что он имеет более низкий класс, и помочь смягчить эффект более низкого содержания золота в объемах, добываемых компанией на ее шахтах Ariab и Derudeb. Без этого проекта, правительство потеряло бы большую часть своих доходов от золота. В 2017 и 2018 годах производство Ariab упало ниже символического порога в две тонны в год, который она почти всегда достигала с 1992 года. Второй блок будет направлен на обработку глубоких вулканогенных массивных сульфидных (ВМС) рудных месторождений на шахтах, а также поверхностных оксидов.
Туризм: угрозы терроризма в сочетании с авторитарным бывшим правительством сдерживали развитие туризма в Судане на протяжении последних нескольких десятилетий. Оба эти фактора были в значительной степени результатом враждебного отношения бывшего режима к Западу. Судан на самом деле имеет более древние пирамиды, чем его северный сосед Египет (факт, о котором многие не знают), и у него есть несколько древних мечетей, которые построены более тысячи лет назад. Кроме того, несколько островов и береговых линий на Красном море предоставляют возможность для строительства курортов и развития многонациональных гостиничных сетей, подобных тем, которые построены в Египте и Израиле в последние годы. Относительно умеренное исламское течение, которое господствует в Судане, также способствует развитию иностранного туризма по сравнению с более консервативными исламскими странами, такими как Саудовская Аравия.
Сельское хозяйство: Судан уже давно потенциально готов стать будущей житницей Ближнего Востока из-за своего географического положения и очень серьезных сельскохозяйственных активов. В стране насчитывается более 200 млн акров пахотных земель, которые простираются с севера на юг. Пресная вода из реки Нил делает такие территории идеальными для круглогодичного ведения сельского хозяйства. В прошлом фермеры часто пытались справиться с наводнениями, которые уничтожали их продукцию в течение зимы (которая длится с мая по август) из-за увеличения количества осадков. Но новая мега-плотина, строящаяся в Эфиопии на Ниле, теперь, как ожидается, стабилизирует поток воды, в том числе в зимние месяцы. Кроме того, эти пахотные земли расположены в непосредственной близости от суданских портов Красного моря, что будет способствовать экспорту сельскохозяйственной продукции. Порт-Судан, главный транзитный пункт для импорта и экспорта страны, расположен на Красном море вдоль одного из самых оживленных судоходных путей в мире. В декабре 2018 года Судан, как сообщается, предложил России помочь построить восточно-западные трансафриканские железные дороги, которые протянулись бы от Порт-Судана до Сенегала на Западе, сокращая таким образом время доставки грузов практически в два раза. К тому же Судан имеет самое большое поголовье крупного рогатого скота в Африке (около 20 млн голов), что уже сейчас делает его основным экспортером мяса и шкур в станы Аравийского полуострова. Но на сегодня практически весь сектор сельского хозяйства Судана находится в серьезном кризисе. И такое положение дел безусловно вызвано просчетами предыдущей сельскохозяйственной политики режима О.аль-Башира. В этой связи ряд экспертов полагают, что нынешний кризис, вызванный ростом цен на хлеб и основные продукты питания, является следствием именно идеологического подхода к управлению сельскохозяйственными ресурсами, который восходит к введению законов шариата в 1983 году бывшим президентом Судана Джафаром Нимейри. Например, в секторе сельского хозяйства практически отсутствует применение систем искусственного интеллекта, что противоречило прежде всего идеологическим установкам. Очевиден провал и в рамках профессионального образования: лишь в немногих из примерно сорока университетов страны в настоящее время функционируют агрономические факультеты, несмотря на важность этого сектора для экономики Судана. По словам одного суданского эксперта, несмотря на наличие 20 млн голов крупного рогатого скота, Судан проигрывает конкуренцию в рамках экспорта молочной продукции на африканский рынок Дании и Нидерландам, у каждой из которых поголовье около 5 млн голов.
В отсутствие потенциальных западных инвесторов сельскохозяйственный рынок страны стараются осваивать прежде всего арабские страны. КСА и ОАЭ уже подписали долгосрочные договоры аренды плодородных сельскохозяйственных земель Судана в надежде обеспечить продовольствием свое растущее население. Однако требования о найме местных работников не были включены в эти договоры аренды, что лишило суданских фермеров доступа к их землям, не дав никаких обещаний в отношении трудоустройства в будущих мегафермах. Это естественно разозлило многих местных жителей, которые увидели мало экономических выгод в рамках реализации этих проектов и теперь обвиняют страны Персидского залива в захвате их земель. Кроме того, быстро развивающийся сельскохозяйственный сектор может осложнить отношения с соседями Судана. В настоящее время Судан имеет право на 18,5 млрд куб. м воды из Нила, хотя большая часть этой квоты остается невостребованной. Однако, если Судан начнет больше использовать его для бурно развивающегося сельскохозяйственного сектора, страна рискует осложнить отношения с соседним Египтом, который опасается снижения собственного водного сброса.
Общий вывод из сказанного в общем-то очевиден. После 30 лет глобальной изоляции Судан пока потенциально может стать следующим примером экономического успеха в Африке с учетом новой неосвоенной практически зоны неиспользованных возможностей для иностранных инвесторов и предприятий. Международные компании, готовые рисковать в условиях нынешней политической неопределенности в Судане, потенциально выиграют от доступа к разнообразным и в значительной степени неиспользуемым суданским рынкам, которые нуждаются в финансировании, более совершенных технологиях и экспертных знаниях. Однако открытие этих рынков по-прежнему в значительной степени зависит от создания гражданского правительства, необходимого для того, чтобы убедить Соединенные Штаты исключить Судан из своего террористического «черного списка». Переговоры между переходным Военным советом Судана и гражданской оппозицией по вопросу о составе переходного органа в последние недели потерпели многочисленные неудачи, однако в последнее время в них появились признаки прогресса. 15 мая гражданские и военные руководители объявили, что они достигли соглашения о законодательном органе, в котором большинство составляют гражданские лица. Детали сделки все еще полностью не известны, поскольку Совет приостановил переговоры вскоре после достижения соглашения. Однако согласованный 300-местный законодательный орган (наряду с другими переходными структурами), как сообщается, будет находиться у власти в течение следующих трех лет, после чего будут проведены новые выборы. В этой связи рискнем предположить, что основным камнем преткновения между военными и гражданскими партиями на сегодня является как раз вопрос о роли и места армии в послебашировской системе управления. Военный совет желает занять место, аналогичное положению их египетских и алжирских коллег, что оставляет его фактически вне зоны контроля со стороны гражданского общества и правительства. Этот вопрос не просто вопрос удовлетворения лидерских амбиций военных — это вопрос политического выживания командования, поскольку именно оно сейчас и контролирует основные инструменты экономического развития страны. А это прежде всего нефть и золото, плюс контроль над каналами контрабанды и незаконной миграции в Ливию и Египет. Вот собственно и вся подоплека вопроса — кто конкретно будет контролировать финансовые потоки и наиболее прибыльные отрасли национальной экономики.